Фабрикация "экстремизма" в рамках квартирной драмы

За обладание на законных основаниях десятью квадратными метрами московской жилплощади в коммунальной квартире абсолютно невиновного, здорового в психическом отношении человека обвинили вначале в совершении особо опасных деяний, потом освободили от уголовной ответственности, признав невменяемым и обязав к принудительному лечению в специализированной психиатрической больнице. А теперь подробнее.

Случилось несчастье: татарскому мальчику-сироте, отец и мать которого рано умерли от фронтовых ран и тяжелой работы в тылу второй мировой, вздумалось мечтать о театре. И профтехучилище закончил на токаря, и армию отслужил водителем в Германии, а за мечтой поехал в татарское отделение Щепкинского училища в г. Москву. В восемьдесят четвертом, в начале перестроечного года случился набор в татарскую группу, которую взялся вести педагог В.К. Смирнов.

По окончании театрального училища имени Щепкина служил в театре музыкальной драмы Клуба МВД СССР, в театре Вышнего Волочка. И играл всё больше роли в спектаклях, предназначенных для детей. Три года проработал в Москонцерте артистом разговорного жанра. Потом три года артистом этого же жанра в Доме культуры московского завода ЗИЛ. Оттуда и получил в 1995 году, при передаче общежития в муниципальные органы, комнату в десять квадратных метров, в которой проживал с 1983 года, снимая койко-место. Во вторую, большую комнату коммунальной квартиры, вселили семью Сидоровых из трех человек: отец семейства, жена и малолетний ребенок. Семье Сидоровых не хватало площади для нормального семейного житья, и артист, творческая натура, не употребляющий алкоголь, некурящий, стал объектом изжития из занимаемой им комнаты. Риф Хисматуллин, вечно игравший роли для детей, не мог понять, за что сыплются на него со стороны Сидоровых систематические оскорбления и унижения при совместном жительстве.

Риф Хисматуллин – артист Москонцерта

Наивный артист совершил первую ошибку – стал писать заявления в милицию с просьбами утихомирить сожителей. Сидоровы же пошли другим путем. Они вели личные и доверительные беседы в уютной домашней обстановке с участковым Сергеем Ивановичем Ковеневым. Нетрудно догадаться, за кем останется последнее слово. Участковый заявил, что «татарской рыжей морде не место в семейном общежитии, и он должен убраться туда, куда хочет». После этого страж порядка трижды приходил со своими коллегами из ОВД Бирюлево Восточное ЮАО г. Москвы к Рифу Хисматуллину с теми же требованиями. Артист далее допустил вторую, еще большую ошибку. Он написал жалобу на действия сотрудника милиции С.И. Ковенева прямиком в МВД. Отныне участь Хисматуллина была решена и участковый пообещал: «Увидишь – я тебя посажу». Впервые такая угроза прозвучала в 1997 году. До поры до времени драма сожительства протекала в рамках квартиры.

И тут случился Беслан, первое сентября 2004 года. По следам трагедии Беслана началась антиисламская истерия. В этот каток очередной истерии целенаправленно засунули Рифа Хисматуллина, татарина и мусульманина.

16 сентября 2004 года к Рифу Хисматуллину в комнату вошли двое сотрудников в гражданской форме из ОВД Замоскворецкой линии метрополитена, расположенного в районе станции московского метро «Аэропорт». Они предъявили шокирующее обвинение: Хисматуллин Р.Ш. подозревается в совершении насильственных действий в виде угроз, запечатленных на одноразовой тарелке: «Ковенев скоро тебе придет конец чеченский боевик «Орион», а также в подбрасывании муляжей взрывных устройств. Привезенный в ОВД «Аэропорт» Хисматуллин в течение двух часов демонстрировал двум сотрудникам различные варианты своего почерка. Тарелки, по словам оперуполномоченных, нашли во время празднования Дня города Москвы четвертого сентября, ровно через 3 дня после Беслана, на станции метрополитена «Царицыно». На обочине шоссе возле данной станции также найден муляж взрывного устройства. Тарелка с текстом угрозы, опять-таки в отношении С.И. Ковенева, и муляж взрывного устройства обнаружены в одном из автобусов 756-го маршрута. Хисматуллину также было заявлено о его возможной причастности к изнасилованию и убийству женщины. Пообещав через десять дней предоставить итоги почерковедческой экспертизы, Р.Ш. Хисматуллина отпустили восвояси.

20 сентября 2004 г., в полтретьего ночи, сотрудники ОВД Бирюлево Восточное, дождавшись прихода Хисматуллина в квартиру, скрутили ему руки, надели наручники и вызвали наряд милиции. Выведя его в темный двор из подъезда, один из сотрудников, старший лейтенант милиции дважды сделал попытку засунуть ему в правый карман ветровки сигаретную пачку. Задержанный решил, что это наркотики, заявил о недопустимости произвола и стал уворачиваться. Дважды пачка падала на землю. С третьей попытки пачку из-под сигарет все же протолкнули в карман, и тут же Р.Ш. Хисматуллина затолкали в машину наряда, по пути нанося удары в грудь.

В ОВД Бирюлево Восточное у задержанного отобрали все содержимое из карманов, в том числе ключи от приватизированной комнаты. Бросили в одиночную камеру. Утром, вызвав Хисматуллина в кабинет для проведения дознания, упитанный оперуполномоченный ОВД Бирюлево Восточное двухметрового роста требовал от Хисматуллина признания, что в кармане ветровки у него находился тротил (в сигаретной пачке «определили вещество коричневого цвета – тротил»). На допросе присутствовал начальник ОВД Бирюлево Восточное Ю.П. Бондарь. Его очень интересовало, есть ли у задержанного кто-нибудь из родственников в Москве. Услышав, что Р.Ш. Хисматуллин сирота, он приказал: «Заводите уголовное дело, нам ничто не помешает».

Задержанного не кормили, не давали воды. Вызывали из одиночной камеры для неоднократного прохождения процедуры снятия отпечатков пальцев. Заведя в очередной кабинет, позвонили какой-то женщине со словами «мы нашли вашего насильника, приезжайте на опознание». Хисматуллина снимали на камеру, в итоге заявили – «твое счастье, что не опознали». В другом кабинете этого же ОВД маленький щупленький лейтенант показал фото убитой женщины со словами – «это ты ее убил, признавайся в этом». Не добившись признательных показаний, дал в руки скотч, велел его развернуть и часть срезать ножницами. Задержанный впоследствии понял, что «щуплому» нужны были отпечатки пальцев на скотче. Лейтенант исчез со скотчем. Опять одиночная камера. В течение одного дня бесконечные расследования и дознания с изощренными морально-психическими пытками.

Основным оперуполномоченным Р.Ш. Хисматуллина была дознаватель М.А. Бубнова. Заявляя, что на задержанного уже заведено уголовное дело, она требовала подписать протокол с признанием, что тротил, обнаруженный в кармане ветровки, принадлежит именно ему. Что именно он подбросил в День города Москвы тарелки с угрозами С.И. Ковеневу и муляжи взрывных устройств. Не добившись признательных показаний, М.А. Бубнова оставляет Хисматуллина одного в кабинете, где в углу стоит боевой автомат. Возможно, надеялись – возьмется руками за оружие. По пути на очередную дактилоскопию М.А.Бубнова, специально подозвав С.И.Ковенева, дала возможность увидеться с задержанным. Ковенев изобразил удивление «приятной встречей с Хисматуллиным».

21 сентября 2004 года состоялось заседание Нагатинского районного суда под председательством судьи И.Е. Маловой. Прикрепленный адвокат М.О. Бжалава до заседания вкратце узнал, как произошло задержание. Помощник прокурора Нагатинской прокуратуры А.А. Колобаева и дознаватель М.А. Бубнова требовали ареста по статье 222, ч.1 – незаконное приобретение, хранение взрывчатых веществ. Подследственный заявил о фальсификации дела, адвокат М.О. Бжалава поддержал заявление своего подзащитного. Судья И.Е. Малова приняла решение освободить задержанного за отсутствием состава преступления. После чего артист не смог сдержать слез, расплакался прямо в зале суда, думая, что на этом закончились его мучения.

Выйдя свободным на улицу, артист понял, что ему нужно требовать в ОВД Бирюлево Восточное отобранные у него ключи от жилья. А в это время дознаватель М.А. Бубнова в течение часа добивается ордера на обыск квартиры Р.Ш. Хисматуллина. Вместе с нарядом милиции и М.А. Бубновой Хисматуллина повезли якобы за ключами в ОВД Бирюлево Восточное. Без объяснения причин его вновь затолкали в одиночную камеру на некоторое время. А дальше на двух машинах наряд милиции выехал на квартиру. Пригласили понятых, открыли дверь и долго рылись на десятиметровой площади, в последнюю минуту обратив внимание на запечатанный канцелярскими скобами конверт с прозрачным пластиковым окошечком, как написано в судебных документах, «лежащий на краю стола комнаты». Через прозрачное окошечко в конверте определили, что там «лежит вещество коричневого цвета, напоминающее тротил», о чем дали расписаться понятым. Хисматуллин категорически отверг принадлежность ему конверта и отказался подписать протокол. В ночь с 21 на 22 сентября 2004 г. вновь одиночная камера.

Двадцать второго сентября 2004 года по решению эксперта ОВД Бирюлево Восточное Татьяны Жабиной вновь, в шестой раз по счету с момента задержания, снимают отпечатки пальцев. И каждый раз задержанного заставляли расписываться, что это именно его отпечатки. Затем дали возможность помыть руки в туалете, находящемся вне кабинета. После этого уже другой эксперт, приехавший из УВД ЮАО, приказал сделать срез ногтей на руках и срезы пяти карманов. Все это осталось лежать на столе. Далее эксперт из УВД велел вновь снять отпечатки пальцев с задержанного. И вот тут самое главное: эксперт из УВД Южного административного округа г. Москвы после дактилоскопии вывел Р.Ш.Хисматуллина из кабинета мыть руки в туалетную комнату, находящуюся вдали от кабинета, где были осуществлены срезы. После возвращения из туалетной комнаты эксперты показали, что отдельные пакеты со срезами ногтей и карманов они запечатывают для приобщения к делу. Именно во время егоотсутствия в кабинете, убежден Р.Ш. Хисматуллин, эксперт Татьяна Жабина нанесла на срезы ногтей и карманов вещество коричневого цвета – тротил.

Сразу же после взятия срезов ногтей и карманов Р.Ш. Хисматуллина затребовали в ОВД Царицыно якобы по требованию Нагатинской прокуратуры, для проведения повторного обыска комнаты в коммунальной квартире, где капитан милиции посоветовал вынести из комнаты всю столовую утварь и мебель на кухню. Поднадзорного оставили дома, на свободе, под подпиской о невыезде.

Целью привоза Р.Ш.Хисматуллина было не что иное как проведение съемок в домашней обстановке и взятие интервью для последующих «сенсаций» на всех центральных телеканалах и в газетах. Человеку дали «передышку», в течение которой были вылиты ушаты лжи и дезинформации с подачи сотрудников УВД ЮАО г.Москвы, в разных вариациях, по телевидению и в газетах «МК», «КП», «Новые известия», других СМИ – «о поимке психически нездорового лица, хранившего дома взрывчатые вещества, распространявшего в различных частях Москвы взрывные муляжи, угрозы со словами «Аллах акбар», также подозреваемого в совершении изнасилования одной женщины и убийства другой».

26 сентября 2004 года в 10 часов утра к Р.Ш. Хисматуллину приехали те же сотрудники ОВД Бирюлево Восточное, что и 20 сентября. Предъявили обвинение, что имеются показания милиционеров и свидетельские показания жителей о том, как Р.Ш. Хисматуллин в тот же день, 26 сентября (в протоколе отражено время совершения нарушения – 14 часов 25 мин., к этому времени Хисматуллин уже давно находился в ОВД), находясь на улице возле своего дома, ругался на всю округу нецензурной бранью. По приезду в ОВД оказались нужные милиционеры и двое понятых. Опять бросили в одиночную камеру.

27 сентября повезли к мировому судье района Бирюлево Восточное. На заседании Хисматуллин заявил о фальсификации против него очередного дела и сообщил, что у него есть масса положительных рекомендаций и характеристик, которые он готов предъявить, если ему дадут возможность таковые принести. Судья согласилась с личным ходатайством задержанного и отложила заседание на 28 сентября. Но милиция не выпустила на свободу Хисматуллина и отвезла в ОВД Бирюлево-Восточное. И здесь, упитанный оперуполномоченный угрозыска двухметрового роста жестоко и садистки, применяя спортивную биту, избивал в своем кабинете Хисматуллина, добиваясь, чтобы задержанный сознался во всех инкриминируемых ему деяниях. Данное преступление происходило в присутствии начальника ОВД Бирюлево Восточное подполковника милиции Ю.П. Бондаря и начальника службы криминальной милиции УВД Южного округа Москвы, первого заместителя начальника УВД ЮАО г. Москвы подполковника милиции В.М. Барышникова. В перерывах между истязаниями Ю.П. Бондарь шантажировал задержанного, применяя угрозы: «если не сознаешься, что это был твой тротил, засунем эту дубину в анус, в лес отведем и расстреляем». Признательных показаний не добились.

28 сентября мировой судья района Бирюлево Восточное согласилась с обвинением, выдвинутым ОВД Бирюлево Восточное в отношении Р.Ш. Хисматуллина, в хулиганстве, выразившемся в нарушении общественного порядка посредством употребления нецензурной брани. И вынесла решение: «Двухдневное содержание под стражей считать наказанием за нарушение общественного порядка и, сняв наручники, выпустить из-под стражи».

Оказавшись на свободе, в этот же день Р.Ш.Хисматуллин, побоявшись идти в ОВД Бирюлево Восточное за направлением в судмедэкспертизу, фиксирует нанесенные ему побои в травмпункте. В течение двух последующих дней пишет письма о нарушениях своих прав со стороны ОВД Бирюлево Восточное и отвозит их в МВД РФ, Генеральную прокуратуру РФ, в газету «Московский комсомолец» на имя первых лиц.

Седьмого октября 2004 года, через неделю свободы он был вызван повесткой в Мосгорсуд для дачи объяснения по поводу найденного в его приватизированной комнате тротила. Восьмого октября, прибыв по повестке в ОВД района Бирюлево Восточное, был отвезен на заседание Нагатинского суда по подозрению в хранении тротила, статья 222, часть 1, и взят на основании судебного постановления под стражу для ведения досудебного следствия. Впервые он оказался в изоляторе временного содержания района Бирюлево Западное.

Девятого октября в изоляторе ОВД Бирюлево Западное дознаватель М.А. Бубнова вновь принуждала Р.Ш. Хисматуллина подписать признательный протокол о принадлежности ему тротила, найденного в кармане его ветровки и в конверте на столе в его приватизированной комнате. Подследственный не признал своей вины ни в одном из инкриминируемых ему деяний. Одиннадцатого октября 2004 года подследственного увезли в «Матросскую тишину».

Во время очередного продления ареста, 31 декабря 2004 года Хисматуллин от судьи Нагатинского районного суда А.В. Плеханова впервые услышал результаты произведенных экспертиз: «протоколом личного досмотра от 20 сентября 2004г. в правом кармане надетой на нём куртки, в пачке из-под сигарет под прозрачной белой лентой было обнаружено вещество коричневого цвета; протоколом обыска от 21 сентября 2004 г., в соответствии с которым в комнате Хисматуллина Р.Ш. на краю стола был обнаружен белый конверт с прозрачной вставкой с коричневым рассыпчатым веществом внутри; заключением экспертизы № 12/5425 (от какого числа – в документах суда не указано), согласно которому вещества, изъятые 20 и 21 сентября 2004 года, являются тротилом – бризантным взрывчатым веществом общей массой 42,6 грамма; следы тротила также обнаружены на срезах с правого кармана куртки и заднего кармана брюк Хисмуталлина Р.Ш.; заключением экспертизы № 12/7129 (от какого числа в документах суда не указано), в выводах которого указано, что бризантное взрывчатое вещество – тротил общей массой 42,6 грамма, изъятый 20 и 21 сентября 2004 года у Хисматуллина Р.Ш., для производства взрыва пригоден».

Находясь в «Матросской тишине», Р.Ш. Хисматуллин написал девятнадцать писем, жалоб, заявлений в различные инстанции о нарушении своих прав.

22 января 2005 года, после ста дней нахождения в тюрьме заключенного отвезли на судебно-медицинское освидетельствование в Институт имени Сербского. Врачи, по словам Хисматуллина, сочувствовали актеру. Гильдия актеров кино России, не понимая сути происходящего, находясь под воздействием СМИ, по их мнению, из лучших побуждений ходатайствовала перед Институтом имени Сербского об освобождении подследственного от уголовной ответственности и направлении для излечения в больницу. Р.Ш. Хисматуллина признали невменяемым и 18 февраля 2005 года направили в Бутырскую тюрьму «Кошкин дом» для признанных больных.

11 апреля 2005 года постановлением Нагатинского суда г. Москвы «Хисматуллина Р.Ш., обвинили по статье 222, часть 1 – хранение взрывчатых веществ – и освободили от уголовной ответственности за совершение особо опасного деяния на основании статьи 21 УК РФ, направив на прохождение курса принудительного лечения в психиатрический стационар специализированного типа №5». 13 ноября 2007 года актер по ходатайству многих общественных и правозащитных организаций был освобожден на поруки с ежемесячной явкой в стационар по месту жительства.

Свобода. Но комната, по закону принадлежащая Р.Ш. Хисматуллину, сразу после возбуждения уголовного дела в 2004 году была занята семьей Сидоровых, которые и проживали в ней все эти три года, заодно выкинув из комнаты на свалку всю имевшуюся скромную мебель Хисматуллина. После выхода хозяина комнаты из больницы, Сидоровы, совместно с С.И. Ковеневым посадившие его за решетку, а потом отправившие на принудительное психиатрическое лечение, семь месяцев не пускали его на законные десять метров. Пока не нашли себе другое жилье, сдав свою комнату квартирантам. Вселение в пустые стены произошло только благодаря судебным приставам и после решений двух судов, районного и Мосгорсуда.

Кто помнит, с чего начались мытарства Р.Ш. Хисматуллина? Формально с привода для взятия почерка на почерковедческую экспертизу по поводу одноразовых тарелок с текстами угроз в адрес С.И. Ковенева, муляжей на шоссе, на станции метрополитена «Царицыно», в автобусе маршрута 756. Эти обвинения не фигурировали в конечном уголовном деле. Но все-таки в больницу к Хисматуллину приезжал сотрудник ФСБ и настойчиво просил признаться, что тарелки текстами угроз исписывал он (про муляжи взрывных устройств не упоминал). Не иначе как хотел добавить звездочки на погоны и отчитаться об еще одном «раскрытом» деле. А когда не добился для себя признаний, по указанию заведующей отделением к Р.Ш. Хисматуллину были применены спецсредства карательной психиатрии: два дня заставляли пить какую-то темную жидкость, после чего начался тремор правой руки и постоянно текли слюни изо рта. Такие пытки продолжались полтора месяца, пока, однажды не сжалившись, не провели курс лечения с выведением из организма яда посредством капельниц. Во второй раз применили спецсредства после консилиума, когда на просьбу врачей больницы рассказать о причинах заведения уголовного дела Хисматуллин заявил, что все дело в его десятиметровой жилплощади и участковом милиционере С.И. Ковеневе, который применял незаконные действия по фабрикации уголовного дела. Врачи, назначая лекарства в лошадиных дозах, после чего состояние Р.Ш. Хисматуллина доходило до потери сознания, дали понять ему, что «это наказание за оскорбление милиции».

Оборотням в погонах не удалось доказать недоказуемое с одноразовыми тарелками и муляжами взрывных устройств – невозможно изменить почерк, если только не подписать липовую почерковедческую экспертизу. А вот с таким распространенным явлением как подброс тротила (в случаях с другими сотнями и тысячами невинно осужденных – оружия, наркотиков) – у них получилось.

Р.Ш. Хисматуллин пишет во все инстанции просьбы о своей реабилитации, за него ходатайствуют правительственные, общественные, правозащитные организации. Отовсюду он получает ответ: «оснований для отмены постановления Нагатинского суда от 11 апреля 2005 года нет». Верховный суд РФ пишет: «Каких-либо данных, свидетельствующих о применении незаконных методов ведения следствия, судом не обнаружено, нарушений норм УПК РФ, влекущих отмену суда, не усматривается, сомневаться в компетентном заключении специалистов-экспертов Института имени Сербского нет оснований». В связи с тем, что Р.Ш. Хисматуллин не подал Кассационную жалобу в течение десяти дней на постановление Нагатинского суда от 11 апреля 2005 года, Страсбургский суд не может принять к своему рассмотрению документы от пострадавшего. Круг беззакония замкнулся на России.

На невинном человеке клеймо невменяемого, убито несколько лет жизни, подорвано здоровье. Хотя некоторые нарушители в погонах из системы УВД ЮАО г. Москвы и лишились своих должностей, но только благодаря громкому скандалу с начальником Денисом Евсюковым, «сошедшим с катушек» от вседозволенности. Остальные же по- прежнему при должностях и даже получили повышение. Есть лица в системе УВД ЮАО г. Москвы, которые уже предпринимали попытки запустить круг ада в отношении Р.Ш. Хисматуллина по новому витку. Спокойно работает упитанный оперуполномоченный, палач и садист. Очень много в последние годы писали о московских оборотнях в погонах и в большинстве своем из УВД ЮАО города Москвы.

Из интервью уволенного начальника УВД ЮАО г. Москвы В.О. Агеева: «Мои ближайшие помощники – это профессионалы высокого класса, в частности, мой первый заместитель – начальник службы криминальной милиции Валерий Михайлович Барышников». Не знаю, где служит ныне Агеев, но последователь нквдэшных методов следствия подполковник милиции Барышников Валерий Михайлович пошел на повышение в ГУВД города Москвы, а подполковник милиции Бондарь Юрий Павлович – в УВД ЮАО города Москвы. Из дознавателя выросла до статуса следователя ОВД Бирюлево Восточное М.А. Бубнова.

Кто гарантирован от материалов дел, шитых белыми нитками дознавателем-следователем Бубновой, экспертом Жабиной и им подобных?

Халида Хамидуллина