Ислам на зонах Зауралья

Когда год назад имам Зиедали Мизробов впервые собрал мусульманок в актовом зале колонии и стал читать аяты Корана, все тридцать женщин заплакали.

На краю Карлага

В недавнем советском прошлом в газетах была рубрика «письмо позвало в дорогу». В нашем случае в путь позвали телефонные звонки из Курганской области с просьбой осветить проблему мусульман колонии строгого режима №6 в поселке Иковка, которые не могут достроить мечеть, заложенную два года назад.

В дорогу по звонку отправился и глава Тюменского казыята Фатых Гарифуллин, являющийся полпредом муфтия ДУМАЧР и в данной ипостаси периодически совершающий визиты в городам и весям в зоне деятельности Духовного управления мусульман азиатской части России.

– В Иковке самая большая в регионе колония строгого режима, тут две с половиной тысячи осужденных, – рассказывал имам Курганской мечети Зиедали Мизробов, когда мы ехали на встречу с мусульманами шестой зоны.

Мизробов – имам, непосредственно работающий с осужденными во всех четырех зонах, где есть молитвенные помещения мусульман. Он араб по отцу и таджик по матери, человек неутомимой энергии, вот уже тринадцать лет служащий исламу на зауральской земле. Имам Зиедали дает имена новорожденным и провожает в последний путь курганских мусульман чтением жаназа.

– За год в городе в мусульманских семьях родились сто пятьдесят детей, – рассказывает он. – Я не вел специального учета. Год назад у меня было сто пятьдесят бланков-карточек для имянаречения, на днях они закончились.

Курганский имам знает практически все тюркские языки и общается с татарами, казахами, башкирами, узбеками, азербайджанцами на их родных языках. Имам Зиедали Мизробов в «мирской» жизни работает охранником, как и глава Курганского казыята Рафаил Галиуллин, при этом успевая достойно нести службу на пути ислама…

Первыми в Иковке навстречу нам попались мужчины в синей камуфляжной форме сотрудников УФСИН, словно подтверждая слова имама Мизробова о том, что многие местные жители работают в колонии.

Иковка появилась в тридцатые годы на участке заготовки леса заключенными для нужд Карлага. Тут был северный край Карагандинского управления НКВД. В 1943 году с образованием Курганской области поселок под названием «Иковская командировка отдела мест заключения трудпоселенцев Карагандинского областного управления НКВД» передали из состава УИТК НКВД Казахской ССР в Отдел исправительно-трудовых колоний УНКВД Курганской области РСФСР. С годами Иковка разрослась. «Градообразующее предприятие» в лице колонии строгого режима давало работу и осужденным и вольным. С распадом СССР и последовавшим закрытием ГУП (государственных унитарных предприятий) в зонах началась безработица, одним в радость, другим во вред. По Курганской области трудозанятость осужденных сегодня составляет 15 процентов. При этом только в Иковской колонии, по словам начальника УФСИН по Курганской области полковника Ильгиза Ильясова, долги заключенных по искам (потерпевших, государства) составляют более 60 миллионов рублей.

Настоящий полковник

Мы застали начальника областного УФСИН в Иковской колонии, где в то утро он проводил совещание. Во время встречи с полковником Ильгизом Ильясовым полпред муфтия Ф.Гарифуллин поблагодарил его за открытие мусульманских молитвенных помещений в колониях и выделение участка под мечеть в Иковке (земля была предоставлена после назначения Ильясова на должность начальника УФСИН).

– Главное для меня, чтобы тут не распространялся радикализм, – отвечал Ильгиз Ильясов. – Это самый больной вопрос…

По словам полковника, во время его службы в Удмуртии в зонах были случаи распространения среди мусульман крайних взглядов, которые сводили на нет хорошее начинание.

Ильгиз Ильясов – в прошлом боевой офицер, командир оперативного полка специального назначения МВД Таджикистана. На его руке следы пулевого ранения – память о боях с бандформированиями в 1992 году. Благодаря прошлой службе в Средней Азии, начальник Курганского УФСИН хорошо разбирается в особенностях поведения приверженцев крайних течений. Корни Ильясова из Татарстана, родился он в Ташкенте, окончил Новосибирское высшее военное училище МВД СССР. С 1998 года в системе УФСИН.

Ильгиз Ильясов лично провел нас к строящейся мечети, точнее, к замороженной стройке мечети.

Строительство Дома Всевышнего за колючей проволокой было начато летом 2009 года. Землю под мечеть выделили по соседству с участком, где уже был заложен камень православной часовни. Как только мусульмане приступили к закладке фундамента, закипела работа и на месте христианского храма.

– Даже какое-то соперничество получилось, кто быстрее, – улыбаясь, говорит Ильгиз Юнусович.

Обернувшись к сопровождающему сотруднику колонии, начальник УФСИН велит собрать завтра на субботник людей, которые будут конопатить строение из бруса.

– Два года назад молитвенная комната в Иковке не вмещала всех мусульман, – рассказывает Зиедали Мизробов. – Имамом общины тут был племянник муфтия Таджикистана, очень грамотный парень. Мест для молитвы не хватало, поэтому и решили построить мечеть. Но затем тех, кто был судим впервые, перевели в другую колонию, в поселок Просвет. В Иковской колонии осталось мало соблюдающих мусульман, не больше двадцати человек.

Чтобы поднять стены мечети в Иковке, необходимы пятнадцать тысяч штук кирпичей – пять поддонов.

– Наверняка, прежде чем приступить к строительству все это дело просчитывалось, были люди, готовые предоставить стройматериалы? – поинтересовался я.

– Есть категория людей, которая много говорит, а мало делает, – отвечал начальник УФСИН.

По словам имама Зиедали, не все, кто готов был вложиться в строительство, сдержали слово.

Около года после закладки фундамента работы вообще не велись. В прошлом году предприниматель-мусульманин из Кургана привез кирпичи, которые осужденные, не имеющие должной квалификации, использовали непродуктивно, пустив облицовочный кирпич по центру кладки, где можно было обойтись заполнителем (керамзитом, кирпичным боем). При «колодцевой кладке» хватило бы привезенных предпринимателем кирпичей.

Сегодня в Иковской колонии насчитывается около двухсот «этнических мусульман». С переводом основной массы практикующих верующих в другую колонию, желание иметь собственную мечеть у общины не ослабло. Из зоны уходят одни, приходят другие. Через пять месяцев придет черед оставить колонию в Иковке и Рустаму Аджиеву из Нальчика, который сегодня ведет джума в молитвенном помещении шестой колонии.

Режим и борода

Встреча с активом мусульманской общины проходила в небольшой молитвенной комнате с аятами Корана на стене. Кратко представлю братьев по вере, с которыми свела судьба на час в колонии строгого режима.

Рустам Аджиев, взявший в исламе имя Хасан, отбыл шесть лет заключения. Осудили его по статье 105 УК РФ через «тридцатку», т.е. за попытку убийства.

– На самом деле это была самооборона, – говорит Хасан. – Но у потерпевшего родственник в суде, поэтому я здесь. Самое главное, я чист перед Всевышним Аллахом, а земной суд не особенно должен волновать верующего.

– Короче, тут никто ни в чем не виноват, – с улыбкой добавляет его сосед Шагит.

– Виноват я в том, что оказался в ненужное время в ненужном месте, – продолжает Хасан.

В неволе Аджиев с 23-летнего возраста. До зоны занимался небольшим бизнесом по мебели.

– Инша Аллах, на душе будет большая радость, если за оставшееся время смогу сделать все возможное для открытия мечети, – говорит он.

Шагит Шабазов родом из Чечни. С началом первой войны в 1995 году родители переехали в Нижневартовск, где и происходило его взросление и становление, как мусульманина. Шагит не стал уточнять, за что его приговорили к девяти годам строгого режима, сказал лишь, что за ним несколько статей, впереди еще семь с половиной лет заключения.

Иван Череповский родился в дагестанском Хасавюрте, рос в казахстанском Кустанае. Отец его чеченец, мать – русская. В ислам осознанно пришел в Соликамской колонии на Урале.

– Там было много братьев из Чечни, через них я и принял ислам, – рассказал он.

Иван Череповский отбывает наказание по той же статье, что и Хасан Аджиев.

Ислам на зоне – явление новое. Мы живем в период, когда происходит становление института религии в обществе. В советское время, понятно, ни о каких мечетях и часовнях на зонах не могло идти и речи. Сегодня закон о свободе совести дает широкие права верующему, однако на зоне есть правила внутреннего распорядка, которые ограничивают возможности.

Мусульмане Иковки приготовили к нашему приезду список проблемных вопросов. Во-первых, подъем на утренний намаз в летнее время. В Иковке, по словам парней, вставать раньше подъема по распорядку дня не разрешается, исключение было лишь на время месяца Рамазан. Во-вторых, питание. В столовой зоны, ясное дело, халяльными пирожками не кормят. Ребята рассказали, что в столовую они идут лишь за хлебом и чаем, горячую пищу не употребляют, поскольку в ней свинина. Бывает, что кому-либо из братьев пришлют посылку, на том они и держатся. Естественно мусульмане хотят, чтобы хотя бы один раз в день пища для нескольких человек готовилась без добавления свинины. Еще один проблемный вопрос – борода, которую часть мусульман считает обязательным атрибутом предавшегося Богу правоверного человека. По словам Хасана, на днях его чуть не посадили в штрафной изолятор за бороду, но обошлось, поскольку он и на фото в паспорте с бородой. Кстати сказать, все трое молодых мужчин, пришедшие на встречу, были при бородах.

– В пятницу, по сунне, перед джума-намазом для мусульман обязательно полное омовение, – продолжил Хасан Аджиев. – Но, например, мой отряд, четырнадцатый, ходит в баню во вторник. Мы просим дать нам пятнадцать минут перед джума, чтобы мы зашли в баню и вылили на себя по три тазика воды, и все…

– Братья, Всевышний не накладывает на человека свыше его возможностей, – говорил в свою очередь единоверцам имам Зиедали. – Если не разрешают совершать утренний намаз, читайте сидя или лежа в постели. Аллах все видит.

В других курганских зонах, по словам имама Мизробова, нет проблем с совершением утреннего намаза, администрация учреждений не препятствует в этом. Со временем, инша Аллах, в колониях придут к мнению о необходимости приготовления раздельной пищи, но пока этого нет, надо ходить в столовую и не нарушать режим, напутствовал имам.

– Сиди за столом, ешь хлеб, пей чай, – говорил З.Мизробов. – Начальник сказал, что мусульмане нарушают режим своим отказом ходить в столовую, не создавайте себе проблем.

Относительно бороды, имам сказал, что будет ходатайствовать за каждого кто в паспорте с бородой. Быстро пролетел час отведенного времени. Обнявшись напоследок с братьями по вере, мы покинули маленький мусульманский островок за высоким забором и колючей проволокой среди бетона и железа.

Далее наш путь лежал в женскую колонию общего режима, где несколько месяцев назад, благодаря усилиям имама Зиедали, открылась молитвенная комната.

Слезы под аяты Корана

В Уральском Федеральном округе сегодня три женские колонии – в Нижнем Тагиле Свердловской области, Тобольске Тюменской области и в Кургане.

Прежде чем провести в молитвенное помещение, начальник учреждения подполковник Татьяна Симонова показала нам комнату воспитательной работы, где шла подготовка к предстоящему смотру художественной самодеятельности. Затем мы побывали в столовой и общежитии.

Обстановка в женской зоне, надо отметить, разительно отличается от Иковской колонии. Тут все чисто и опрятно, хотя корпуса зданий далеко не новые. Женская зона открылась в Кургане одиннадцать лет тому назад на месте бывшей колонии-поселения. Еще раньше здесь было ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий). В спальном помещении, как в больничной палате, все белым-бело, двуярусные кровати выкрашены в белый свет.

– Здравствуйте, – встречали всюду нас женские голоса.

Десятки пар женских глаз с любопытством провожали двух мужчин в халатах и белых чалмах и одного с фотоаппаратом на шее, когда мы проходили через общий локальный участок.

– Ас-саламуалейкум! – послышалось вдруг. Две черноокие молодые женщины в фуфайках и шерстяных платках, поприветствовавшие нас по-мусульмански, были очень похожи.

– Уалейкум салам! Вы – близнецы? – спросил я.

– Нет, мы родные сестры.

Через десять минут они, сестры-азербайджанки Мехрибан и Ниса, поднялись следом за нами в молитвенную комнату.

Как выяснилось, по статье 228 УК РФ (наркотики) отбывают наказание девять из десяти мусульманок, с которыми мы встречались в молитвенной комнате размером 2 на 4. Было видно, что особенно тяжело переживают свое положение двое из осужденных женщин. Они сидели, не поднимая глаз, низко опустив голову, на лицах тоска. Нетрудно догадаться, что это тоска по детям, семье, свободе. Как позже пояснил мне имам Зиедали, эти женщины недавно прибыли по этапу, и еще не привыкли к своему положению.

Когда год назад Зиедали Мизробов впервые собрал мусульманок в актовом зале колонии и стал читать аяты Корана, все тридцать женщин заплакали.

– Прямо передо мной сидела чеченка, – рассказывает имам. – Я читаю суру и вижу, как слезы капают с ее глаз на одежду. Вижу это, и мне самому хочется плакать. У всех женщин увлажнились глаза, они не выдержали и заплакали. Когда уходил, сотрудница колонии, которая присутствовала в зале, спросила меня, что такого я читал, что все женщины заплакали. Я говорю, это был аят Корана.

У женщин, осужденных по 228-й, большие сроки заключения. Удивляет то, что они не знали о том, что за перевозку, сбыт наркотиков дают сроки не меньше, а иногда и больше, чем за убийство человека. Добавим, что не все сестры по вере признают свою вину.

– Постигайте Коран, пусть эти годы в колонии пойдут на пользу, – напутствовал полпред муфтия Фатых Гарифуллин. – Всевышний Милостив, Аллах принимает покаяния своих рабов, если они от чистого сердца, может удастся выйти на свободу досрочно.

В мусульманской общине колонии представительницы большинства мусульманских народов бывшего СССР: несколько таджичек, две азербайджанки, узбечка, казашка, башкирка, татарка, киргизка. Сестры по вере из Чечни недавно отправились по этапу на родину отбывать дальнейший срок наказание рядом с домом.

Не так давно, как уже сообщал IslamNews, в одном из швейных ателье Кургана сшили молитвенную одежду для мусульманок колонии, поскольку спецодежда не соответствует требованиям намаза (не закрыты шея, щиколотки, короткие рукава). Некоторые сестры были на встрече как раз в тех самых хиджабах. Альбина, Нажия, Люда, Жанна, Маргарита и другие сестры в отличие от братьев из Иковки довольны условиями. Кстати, сегодня, в понедельник 25 апреля они, приступают к урокам по основам ислама, будут постигать арабский язык, благо для этого к их услугам главный имам Курганской соборной мечети. Женщины от души благодарили Зиедали Мизробова, желали его многодетной семье счастья и довольства Всевышнего.

– Наша обязанность – облегчить вам страдания по детям и дому, очистить душу, – говорил им в свою очередь имам.

В женской зоне Кургана содержится 400 осужденных представительниц прекрасного пола. 2-3 процента из них мусульманки, попавшие сюда в основном по приговору Сургутского и Новосибирского судов. Зиедали Мизробов планировал открыть молитвенную комнату и в воспитательной колонии для несовершеннолетних в поселке Юргамыш, однако такая необходимость отпала. Оказалось, что в Юргамышской колонии нет ни одного юноши-мусульманина.