Османский гамбит

Внешний фон



Как известно, на завершившемся в Пекине заседании Совета глав государств-членов ШОС Турция получила статус партнера по диалогу. Данный нюанс вновь привлек внимание к внешнеполитической деятельности активизировавшейся в последнее время Анкары. Как отмечал некоторое время назад министр иностранных дел страны Ахмет Давутоглу, Анкара заинтересована в занятии центрального места за столом, формирующим "новый мировой порядок". Посему страна старается принимать участие в решении всех имеющихся в мире проблем, "как в глобальном, так и региональном масштабе"(1). Еще тогда ряд аналитиков оценили прозвучавшее подтверждением формирования турецкой внешнеполитической доктрины с точки зрения "нео-османизма".



В целом, в последние 2-3 года, т.е. с начального этапа переформатирования мусульманского мира, тема смены внешних ориентиров Анкары "с политики пантюркизма на неоосманизм" является одной из самых обсуждаемых. Другое дело, что некоего научного (энциклопедического) определения данного понятия никто не предоставил. Советские словари под османизмом (оттоманизмом) понимали выдвинутую в конце XIX в. доктрину, декларировавшую "равенство всех османов", т. е. всех подданных Османской империи, без различия их национальности и религии. Однако впоследствие идея видоизменилась на создание "единой османской нации" (Советская историческая энциклопедия).



Определению "неоосманизм" же сегодня предоставляются различные формулировки. Для одних это – стратегия абсорбции не относящихся к тюркским мусульманских и христианских народов, в прошлом пребывавших в составе Османской империи. Для вторых – идеология восстановления имперского образования в экономической плоскости, включая "завоевания" стран не военным путем, а посредством экономико-культурно-демографических шагов. Имеются и др. очерчивания "нео-османизма", однако, повторимся, некая общая концептуальная формулировка понятия отсутствует.



Но, в любом случае, основой темы о неоосманизме стали высказывания А.Давутоглу в течение последних двух-трех лет. Так, еще в 2010 г. он, провозгласив ответственность Турции за все происходящее в регионе, заявил о содействии Анкары разрешению всех проблем, в целях установления прочного мира в ареале. Причиной активизации страны министр назвал переживаемый мировой политикой структурный кризис и актуальность реформирования ООН и ЕС. Тогда же зоной ответственности Турции он обрисовал Азию, Европу, Африку, Ближний Восток, Средиземноморье, Причерноморье, Кавказ и Балканы(2).



Правда, на прошлогоднем экономическом форуме в Джидде (Саудовская Аравия) премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган утверждения "о новом османизме" обрисовал заявлениями "с задней мыслью", т.к. пропагандистскую работу в данном направлении проводят силы, "обеспокоенные нашими искренними усилиями". По его словам, каждая страна может быть уверена в братском отношении к ней со стороны Турции(3). Как бы то ни было, последние шаги Анкары в ареале однозначно свидетельствуют о выработке новой политики позиционирования Турции не просто региональным лидером, а звеном, пытающимся консолидировать вокруг себя соседние (и не очень) государства.



Откуда нео-османизм?



Но давайте подумаем – разве в нынешних условиях перекройки планетарной палитры кто-то из сильных мира сего позволит "не своим" вести партию, аналогичную "турецкой"? Вопрос риторический. Ну а если непосредственно мировой глобал-бомонд рекламирует позицию Анкарs фактическим примером для ее геополитического окружения (в различных ипостасях), не проявляется в таком случае ненавязчивая картина о санкционированном представлении Турцией себя в новой роли некоего "объединительного локомотива"?



Как это и не звучит парадоксально, но при таком раскладе внешними инициаторами проекта нео-османизма убиваются сразу несколько геополитических зайцев. Так, выход на поверхность этой идеи позволяет идеологам прикрыть собственное сегодняшнее движение на пути к нео-колониализму. Общеизвестно, что в свое время именно Запад предпринял основную атаку на рушение Османской империи изнутри. Осуществлялось это посредством рождения в Европе (далеко не в иудаистских кругах) идеологии сионизма(4); формирования лозунгов "возврата к корням" арабского движения; инициирования сепаратистских настроений армянского населения Османской империи и т.д. Вследствие чего возник Севр 1920-го, предусматривающий зоны ответственности ведущих мировых стран за экс-территории Империи. Следовательно, реанимация Османской империи в звучании, аналогичном ракурсу "Блистательной Порты", никоим образом не в пользу Запада.



В данном контексте читатель может посчитать, что в рассуждениях автора наличиствует нестыковка: он-де, не исключая инспирирование идеологии нео-османизма извне, параллельно утверждает о незаинтересованности евро-стран в восстановлении имперского прообраза того периода. Безусловно, можно было бы представить ситуацию таким образом, но только не в случае, когда нео-османизм не наделяется правом перехода за грань обыкновенной риторики. Говоря другими словами, реклама нео-османизма может позволить идейным лидерам проекта спокойно продвигать решение собственных геополитических целей.



Но не менее важный козырь здесь – демонстрация окружению Турции (через фактор внешнего "признания" неоосманизма) нового рулевого в регионе в лице Анкары. Согласимся, что, при различных раскладах, Турция практически всегда остается надежным партнером стран НАТО, причем в самых щепетильных моментах, включая игры вокруг ПРО. Посему, в условиях ответственнейшего этапа переконструирования мирового пространства, начавшего свой путь с мусульманских регионов планеты, для вдохновителей процесса полномочиями локомотива осуществления необходимых идей представилось целесообразным наделить именно Анкару.



На пути к лидерству



Так, с 2009 г. Турция взяла на вооружение антиизраильские демарши, в частности, обвинения Тель-Авива в неадекватном применении силы против Газы. Что впоследствии, наложившись на известный эпизод с попытками доставки Турцией гуманитарного груза для блокированных палестинцев, способствовало не только поднятию рейтинга Анкары в мусульманском мире, но и новому витку ирано-турецкого сближения. В контексте чего иранская сторона обратилась к Турции с просьбой посодействовать восстановлению отношений с США и поддержала выдвинутую Анкарой Платформу стабильности и сотрудничества на Кавказе.



Тонкость же тут – в представлении Турции всеми мировыми СМИ, словно по команде, на фоне обострения взаимоотношений между Анкарой и Тель-Авивом, основным антисионистским лидером. Тем самым, Анкара "вытеснила" с этой позиции Тегеран. И если до этого суннитскому Востоку подвергать обструкции шиитский Иран (по тем или иным вопросам) было не сподручно, с переходом "желтой майки лидера" в антиизраильском обрамлении к турецкой команде, осуществление этого стало значительно вольготнее. Ну а блестящий акцент на поддержку Турцией палестинского вопроса укрепил данную тенденцию. Безусловно, "стереть с лица земли" Израиль Анкара не призывала, но все телодвижения страны однозначно демонстрировали антиизраильскую позицию.



Возможно, кто-то может посчитать происшедшее формой геополитической жертвы безоблачных до этого случая турецко- израильских взаимоотношений, но вряд ли они испорчены в корне. Да, сегодня Турция высказывается, скажем, против участия Израиля в морских учениях НАТО, но при этом Тель-Авив и Вашингтон испытают взаимодействие ПРО с новым радаром, размещенным в Турции (при обнаружении ракеты противника). К слову, одной из целей нового радара Тегеран не раз называл защиту Израиля.



Ну а вслед за неимоверно выросшим на этой волне рейтингом Анкары, арабский мир вполне воспринял поддержку мусульманской Турции мусульманской же "весны". Паралич власти в "революционных" странах, вызванный становлением фактически нового здания арабского мира, вполне обоснованно выдвинул на первые роли Турцию. И начался этап унисонного тиражирования для "новых демократий" успехов турецкого режима как в политико-экономической, так и конфессиональной сферах. Среди примеров – оценка госсекретаря США Хиллари Клинтон турецкой демократии "настоящим примером", т.к. предпринятые правительством шаги "во имя свободы вероисповедания и совести, имеют большое значение"(5). В последнем ответвлении турецкая "модель Ислама" уже давно аккуратно преподносится всему региону "наиболее правильной".



Так, грамотно просчитанная идеология регионального лидерства Турции (во всяком случае, на сегодня) оказалась прекрасно преподнесенной посредством задействования современных информационно-коммуникационных технологий. Данный инструментарий четко, как ничто иное, сумел сформировать для мировой общественности новый имидж (или имидж новой) Турции. Анкара оказалась "своей" для глобал-бомонда и при поддержке оппозиции в Тунисе и Египте, и в претворении ливийского сценария, и в сегодняшнем антисирийском изломе.



Потому с нерегиональных авторов сценария взятки гладки. Они – вне зоны внимания. Их не видно. Да и не нужно им особо светиться, когда на поверхности успешно фигурируют мусульманские проводники идей не только в образе ЛАГ. Как представляется, именно для формирования реальнейшего исламского лидера в лице Турции, была ликвидирована внутренняя турецкая проволочка в формате военной элиты страны, переставшей играть традиционную роль для страны в "светском" плане. Причем, насколько усматривается, раскрутка ситуации в этом направлении оказалась столь важной для кураторов, что протесты изнутри Турции "о смене светского курса на конфессиональный" были проигнорированы внешними силами.



Таким образом, позиционирование Турции одной из ведущих сил в регионе и вокруг поспособствовало внешним изменениям в плане оценки роли Анкары в общемировом пространстве. Потому тюркская составляющая внешней политики стала аккуратно перепрофилироваться в ее рассмотрение через конфессиональный угол зрения. Т.е., оставаясь единой "этнико-культурной" единицей, основанной на политико-экономической близости, сегодня тюркский мир больше выглядит частью планетарной исламской уммы.



Другое дело, как бы кто не считал по-другому, внешне благоприятный для Турции геополитический далеко не всегда радужный. В конце-концов, если музыка заказывается Анкарой не напрямую, кто предоставит ей возможность издать последние аккорды, т.е. вести самостоятельную политику?



Элементарно, еще в конце февраля 2012 г. в редакционной статье на ненуждающимся в особом представлении Bloomberg.com прозвучало, что, хотя "демократическая, процветающая" Турция предоставляет "хороший пример для подражания более неблагополучным странам Ближнего и Среднего Востока, Анкара, похоже, "сдает свои позиции". Поэтому, будучи "на сегодняшний день" необходимым союзником для Вашингтона и ЕС "больше, чем когда-либо за последнее время", турецкие власти нуждаются в убеждении со стороны США и Европы в возвращении к реформам. В ином случае, если речь идет о свободе СМИ и верховенстве закона, "у Турции, возможно, нельзя будет научиться ничему хорошему"(6). Вряд ли здесь нужны какие-либо комментарии.



А рядом – никогда не спадающий с Турции дамоклов меч темы "армянского геноцида", свидетельство чего – в недавних парижских играх на эту тему. В предшествующие годы, при необходимости, данный ракурс обыгрывал Вашингтон, нередко орудует им Тель-Авив. Так что вряд ли туркам удастся спокойно выходить из-под контроля для предпринятия собственных, несанкционированных от кураторов действий.





1.Турция стремится принимать участие в решении всех проблем

http://www.trtrussian.com/trtworld/ru/newsDetail.aspx?HaberKodu=ab616c96-85e9-44f1-aa93-43f4bbd121e7

2.Без Турции – никуда

http://www.turtsia.ru/Content/16296-Без+Турции+ – +никуда

3.О неоосманизме не может быть и речи: Эрдоган

http://news.am/rus/news/52144.html

4.Теймур Атаев. Из истории "Еврейского вопроса"

http://newsazerbaijan.ru/politic/20100413/43358692.html

5.Клинтон с похвалой отозвалась о турецкой демократии

http://www.trtrussian.com/trtworld/ru/newsDetail.aspx?HaberKodu=70d85015-2e73-4033-89f2-598868555572

6.Турецкому руководству не удаётся

http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/67143/