Потомки народа «свободного зайсана» Абдульдо

В тисках между державами

Осенью прошлого года алтайский имам Сержан Сватов сложил с себя полномочия председателя мусульманской общины, оставив за собой только дела духовные. Новым председателем был избран юрист Серикжан (Али) Абдолданов – прямой потомок «свободного зайсана» Абдульдо (Абдолдо), главы подрода сарыкалдыков-кулжыбаев из рода найман, перекочевавшего со своим аулом в район современного Кош-Агача во второй половине 19 века, не найдя общий язык с монголами и китайцами.

Алтай – не только колыбель тюрков, но и ключевой регион, где в 18-19 вв. сошлись интересы трех держав – Российской империи, Китая и Монголии. Четвертый игрок – некогда мощное Казахское ханство – к тому времени ослабело и само оказалось в составе Российской империи, но на прежних его кочевьях, отошедших к Цинской империи, остались тысячи казахов, в том числе и аулы рода найманов-сарыкалдыков. Из-за сокращения площадей пастбищ некоторые аулы перекочевали к реке Кобдо в Монголию, но и там не оказалось приволья для скота. Тогда кочевье Абдульдо Сарыкалдыкова двинулось в район современного Кош-Агача, где вероятно за ним и закрепилось по местной теленгитской традиции звание «зайсана».

- О, Абдулда-ата был знаменитый человек, – восхищается имам Сватов. – Наши старики рассказывают о нем легенды.

По данным исследователя истории алтайских казахов И. Октябрьской, «после выхода группы сарыкалдыков из-под контроля китайских властей и переселения за границу на свободные земли Алтая она состояла из 77 семей (кибиток). В 1900 г., накануне принятия российского подданства, их численность возросла до 110, а в 1907 г. – до 150 кибиток».

«Укрывая беглецов, приглашая соплеменников из Монголии и Бухтарминского края и за это взимая с них дань, «свободный зайсан» Абдульдо увеличивал численность собственных подданных. Несмотря на неоднократные, порой ультимативные, требования местных властей покинуть пределы Чуйской степи и откочевать на отведенные земли Колгуты и Укока, А. Сарыкалдыков продолжал контролировать районы, прилегавшие к торговому тракту, который шел из Кош-Агача в Кобдо», – пишет историк.

Постепенно влияние Абдульдо распространилось на всю приграничную полосу. Не раз он подавал прошения об административном устройстве казахов с выделением их в самостоятельную волость и с предоставлением ему печати и статуса волостного старшины или родового старосты, отмечает исследователь. Уездное и губернское руководство считало целесообразным создание Казахской волости для установления контроля над населением, однако не стремилось к признанию власти «свободного зайсана» Абдульдо, политически «неблагонадежного».

В 1908 году на имя уездного исправника поступает рапорт пристава 5-го стана Бийского уезда с ходатайством об аресте и высылке в Нарымский край предводителя казахов Абдульдо. Далее следы этого человека теряются.

В 1912 – 1913 годах на Алтае возникла Казахская волость на землях нынешнего Кош-Агачского района. В монгольской Кобде оставшихся казахов ждали трудные испытания.

«По приказу Джаламы (местного предводителя ойратов), кочевников-мусульман лишали пастбищ, отбирали скот и имущество. Доведенные до отчаяния, в сентябре 1913 г. казахи бежали к русской границе. В этот период переходы через границу имели особенно массовый характер. Согласно представлению Крестьянского начальника 4-го участка Бийского уезда Томской губерниии, «из провинции Монголии Бекен-Мерина в пределы Российской империи (надельные земли Бургузинского общества Кош-Агачской волости) вторглось более 5 тыс. человек монгольскоподданных «киргиз»... Во главе казахов стоит родовой зайсан Куванган (Куанган), юноша 15 лет, отец которого засечен розгами монголами, а родной дядя Арсалан (зайсан) остался в плену с четырьмя своими сородичами» (И.Октябрьская).

Другой причиной откочевки на север было желание монгольских властей обратить казахов в буддизм. «По словам явившихся, вслед за беглецами монгольских князей, казахи перед своим уходом прирезали 40 монгольских солдат», – пишет историк.

- В Кош-Агаче сегодня много потомков выходцев из монгольского Кобдо, один из них – известная личность, бывший главный имам Алтая Амангельды Кобдабаев, фамилия которого указывает на то, откуда переселились предки, – рассказывает имам Сержан Сватов.

Встречи потомков

В результате миграций, войн, демаркации границ обрывались семейные связи. По словам С.Сватова, утерянные с закрытием границ в начале 20 века родственные узы стали восстанавливаться в перестроечные годы. В 1989 году его отец поехал в Монголию и нашел родственников, о существовании которых знал из рассказов старших. С развалом СССР общение с мусульманами Монголии особенно активизировалось.

- Проблем с пересечением границы не было, – вспоминает имам Сайфуллах. – Мы брали разовое разрешение и выезжали в Монголию, они – к нам: на меджлисы, для обмена опытом. Сейчас такого уже нет, нужно оформлять вызов.

- Что в первую очередь удивило в Монголии, как развивается ислам в монгольских степях? – поинтересовался я.

- Удивился одежде. Многие ходят в чапанах, как в старину. Дома без крыш, юрты. Удивился тому, что продают кизяк, таксуют по поселку на мотоциклах. В Баянульгийском аймаке (районе) около 90 процентов населения составляют казахи, в районном центре Баян-Ульгий – 10 мечетей и 2 медресе. В Кобдинском аймаке уже меньше казахов. Местные знают русский язык, потому что он преподавался в школе. Среди прихожан в мечетях Монголии много стариков. У нас же наоборот: аксакалы сидят по домам, в мечетях в основном молодежь. Народ в Монголии очень простой, в чем-то наивный. В исламских делах больше ориентируются на Турцию. Обучаются в турецких исламских вузах, мечети строят по турецкому образцу. В Монголии два муфтията.

- Наверное, они называются не духовными управлениями мусульман?

- Название в переводе с казахского языка звучит как «Общество мусульман Монголии», не духовное управление.

- Практикуются ли запреты религиозных книг тамошними судами?

- Такого там нет вообще.

- Есть ли среди этнических монгол мусульмане?

- Я встречался с одним братом мусульманином, монголом по национальности. Очень грамотный человек, изучивший все религий и выбравший ислам.

До монгольской границы от Кош-Агача – 70 километров, до Китая – около 250 км. В поднебесную жители Кош-Агача ездят в основном по делам коммерции.

Районный имам

Сержан Сватов принадлежит к роду найманов, подроду самай. Родился в ауле Тоболер Кош-Агачского района 28 октября 1968 г. После восьмого класса поступил в ПТУ в Горноалтайске, выучился на тракториста-машиниста широкого профиля. Срочную службу проходил в Группе советских войск в Германии. После армии женился, работал трактористом. В 1992 году, после обретения Казахстаном суверенитета, переехал вместе с семьей на постоянное жительство в Талды-Курганскую область Казахстана. Работал комбайнером, водителем, затем на шахте в городе Текели.
Впервые Сержан Сватов перешагнул порог мечети Талды-Кургана 1995 году, прослушав по телевидению выступление имама накануне месяца Рамадан. Стал держать пост, посещать занятия в мечети, активно участвовал в жизни общины.

- В мечети занятия вели казахи из Турции, я целый год у них учился, – рассказывает имам Кош-Агача.

В 1997 году Сватов поступил в Исламский университет в Алмате. После окончания учебы получил назначение на должность наиб-имама мечети Талды-Кургана, затем был назначен по решению муфтия Казахстана главным имамом города Текели.

Статус главного имама города или района в Казахстане весьма высок. Визит религиозного деятеля такого ранга в сельскую мечеть – целое событие для села.

- О, в нашу мечеть на прошлой неделе районный имам приезжал! – приходилось слышать автору строк восторги в одном из аулов Северного Казахстана.

- Да, уважение было сильное, – вспоминает имам Сайфуллах. – В Кош-Агачском районе народ тоже уважительно относится к районному имаму, но Казахстан есть Казахстан. Главный имам района там – должность серьезная, с которой считается все районное начальство.

Сначала на Алтай, прожив десять лет в Казахстане, вернулись родители Сержана Сватова. Отец затосковал по родине, где остались могилы предков.

- В 2004 году, взяв отпуск, я приехал к родителям в Тоболер, – рассказывает имам. – В нашем ауле в это время проходил курултай алтайских казахов, приезжал глава Кош-Агачского района Ауелхан Джаткамбаев. Он мне и предложил вернуться на родину и стать районным имамом. Я принял его предложение. Не вся наша семья вернулась на Алтай. Сестры остались жить в Казахстане.

При новом имаме Кош-Агачского района резко возросла численность прихожан мечети не только в райцентре, но и в аулах. Имам и активисты выезжали с проповедями по аулам на несколько суток, что и ставится сейчас в вину, как «почерк организации Таблиг».

- На что живут имамы мечетей в Кош-Агачском районе, выплачивается ли им зарплата? – интересуюсь я у Сватова.

- Каждый зарабатывает на жизнь, как может. Кто-то работает в кочегарке, кто-то охранником. Имам аула Теленгит-Сортогоя имеет свой столярный цех. В районе 6 мечетей. Помогают наши предприниматели, выручает свое хозяйство, люди держат скот: лошадей, овец, КРС.

- Сколько у тебя коней?

- У меня нет ничего. Мне некогда заниматься хозяйством, я занимаюсь религией. 60 процентов населения Кош-Агача составляют казахи. Меджлисы, жаназа, почти каждый день никахи, веду занятия в мечети, провожу имянаречения, люди обращаются по разным вопросам в мечеть, будь то семейный конфликт или имущественный спор.

- Прежний зайсан теленгитов выступал против строительства мечети в Теленгит-Сортогое. Удалось ли найти общий язык с новым зайсаном?

- Отношение с новым зайсаном Романом Тадыровым складываются очень хорошие. С простыми алтайцами, не политиканами, отношения тоже отличные. Это замечательный народ, многие алтайцы здороваются со мной словами «ас-салам уалейкум», проявляя уважение. В нашей общине около десяти мусульман-алтайцев. Есть несколько русских мусульман. Все мы живем дружно, по-братски. Мечеть на джума всегда переполнена. Нам обещали дать земельный участок для строительства новой мечети в микрорайоне, глава района подписал распоряжение, но потом в администрации передумали, и сейчас уже отказывают в участке, поэтому будущим летом мы планируем расширять нашу мечеть.

- Желаю тебе избежать участи зайсана Абдульдо.

- Все во власти Всевышнего, будет то, что предопределено. Адвокат Рустам Валиуллин, да одарит его Аллах садами Рая, рассчитывал довести дело до международного суда по правам человека. Будем защищаться, ибо в Коране сказано: «Воистину, Аллах не меняет положения людей, пока они не изменят самих себя».