Приговор: "узбек"

Случилось мне тут намедни наблюдать шоу Малахова на Первом канале "Пусть говорят". На самом деле, Малахова много кто смотрит, но никто ж в этом ни в жизнь не признается – примерно, как раньше с "Домом-2". Типа, быдло-шоу смотрит одно быдло, говорят все – и смотрят тайком. Будем считать, что за сам факт интереса к данному зрелищу автор частично перед аудиторией оправдался (не судите строго), но суть не в этом.

Суть – в герое программы, стареньком дедушке Николае Мельникове из Калининграда, герое ВОВ, которого жестоко избили и ограбили два подонка.



Милиция посадила одного, найдя при обыске часть дедушкиного имущества, в том числе часы и медаль, "на заброшенной даче, где все это время нелегально проживал задержанный". Который волею судеб оказался узбеком. И вот, значит, притащили в студию семейство этого узбека Еркина Тиллаева из Самарканда, (как и семью потерпевшего), и отдали на растерзание "православным".



Собственно, если дедушку избил именно тот узбек, который сел, вопросов нет: преступник должен сидеть, и тот факт, что он узбек, не может служить ему пожизненной индульгенцией со стороны либерально настроенной "толерантной" общественности. Тем более что преступление вопиющее. Но этот же факт (обвиняемый – узбек) сам по себе не может служить и основанием для признания вины, что называется, без суда и следствия. А суда пока не было: само событие произошло в ночь на 26 января, а когда это наша милиция, как ее не назови, за считанные дни расследовала уголовное дело? Может, и расследовала, но не в этой жизни и не на этой планете.



"Задержанный гражданин Узбекистана прибыл на заработки, работал дворником, проживал в садовом сообществе на заброшенной даче", – рассказал начальник отдела УУР УМВД России по Калининградской области Эдуард Мишурин. По факту разбойного нападения возбуждено уголовное дело. Второго соучастника ограбления сейчас разыскивают, однако поиски осложняет тот факт, что на территории области он находится нелегально, без регистрации.



И вот, значит, узбека объявляют на всю страну подонком, а его родственницы на коленях вымаливают у дедушки прощение, заверяя при этом, что их родич такого совершить просто не мог. Кстати, редко кто из россиян в шоу того же Малахова становится перед противоположной стороной на колени, извиняясь за то, чего (с их слов) не было, и даже за то, что было – но это так, между делом.



Узбеки – представители диаспоры и сослуживцы задержанного гастарбайтера – защищают "своего", говорят, что улики, "как обычно", подброшены ментами. Прямых доказательств вины Тиллаева, судя по сюжету, нет. Как дедушка опознал нападавшего, лично мне как зрителю – при всем огромнейшем уважении к герою, ветерану и просто хорошему пожилому человеку, готовому простить кого угодно, даже собственных родственников, выселивших его с его же жилплощади в избушку на опушку – осталось до конца не ясно. Вроде бы нападавшие заставили его отвернуться к стене и не смотреть, чтобы он не видел их лиц. Но дедушка все же утверждает, что нападали азиаты, поскольку говорили не по-русски, а узбеков он видел раньше, когда служил. Человеку 92 года.



Итак, злодей пойман, робкие попытки адвокатов (завсегдатаев малаховского шоу) настроить дискуссию в русло "а того ли вообще поймали?" понимания не находят – аудитория жаждет крови. А перекричать аудиторию на Первом, известно, нереально даже адвокату. Тут же Малахов, с вопросами, типа: "а когда было страшнее, в фашистском плену, или в ту ночь с 25 на 26 января"?



На самом деле, повторюсь: если узбек тот самый – пусть сядет, и надолго. А если узбек вообще не при делах, денег на нормальных адвокатов у дворника-нелегала быть не может (а все, что зарабатывал, отсылал семье), и на него повесили чей-то чужой "косяк"? Вот, например, пассаж из шоу: "вы, узбеки, друг друга знаете – сами найдите виновного", если, мол, Еркин не виноват. Вопрос: а кого тогда сцапала милиция, и за что ей платят деньги, если искать виновного должны, оказывается, сами узбеки?



Но Еркин же – по закону жанра – должен, просто обязан быть виноват: Малахов пытается выколотить признание вины уже из дядьки подозреваемого. Мол, признайтесь, что Еркин виноват – и тогда дедушка его простит. Дядька стоит на своем: это не он. "Нет, сознайтесь", – настаивает Малахов, распаляя толпу. Интересно, как бы с юридической точки зрения выглядело признание вины даже не самим подозреваемым, а его дядькой? Да кого волнует: ну, сядет Еркин на 10 лет (можно подумать, и так не сядет), зато студия была бы счастлива! Дедушке-то, как раз, крови нужно меньше всех. Он и правда готов простить. Но показания из дядьки Малахов явно вышибает не для этого: круто же, елки-палки, самому поиграть в следователя!



Но, не добившись нужного результата от дядьки, студия и ведущий солидаризуются: "нашли медаль на даче – теперь пусть узбек оправдывается". Тут бы, конечно, узбеку нужен Падва, или кто-то подешевле – с гонорарами тысяч 6 рублей в час, но узбеку таких денег и за сто лет не заработать. И все же, под занавес, адвокат в студии снова подает голос: "вину доказывает суд, мы осуждаем того, чья вина еще не доказана"...



Тем не менее, на выходе – чисто в силу 50-минутных воплей взбешенной толпы – у зрителя должно сложиться однозначное ощущение того, что узбек виноват во всем, уже потому, что он узбек, гореть ему в аду, и вообще, "понаехали". Ну как в анекдоте: "армян лучше, чем грузин". – "Чем лучше?" – "Чем грузин". А тут – "потому что узбек", и это, в общем, приговор.



Но позволю себе пару наблюдений из жизни. Если говорить именно об узбеках-гастарбайтерах, у нас в районе их трудится огромное число. Именно трудится, а не просиживает штаны в "Одноклассниках". Люди вежливые, воспитанные и корректные. И сумку из магазина помогут донести, если надо. Правда, как гласит легенда, один раз врезали Земфире, когда та напала на них, грозилась "выслать в чуркестан" и вообще вела себя вызывающе. Свидетели говорили, что Земфира была "в явно возбужденном состоянии" (держалась ли вообще на ногах – не знаю, сама не видела), несколько раз "высказала резкие замечания по поводу национальной принадлежности персонала", а продавца, пытавшегося ее угомонить, побила. В ответ и схлопотала фингал, с которым отправилась в отделение милиции, "где по факту побоев было возбуждено уголовное дело".



Но это – из разряда чудес. Вежливее наших узбеков нет никого во всем районе. А вот вполне славянский сосед недавно дважды пробежал мимо старушки, пытавшейся, с ее слов, вскарабкаться по лестнице к лифту с палкой и сумкой на колесиках, и даже не почесался. Старушка рассказала мне об этом по телефону, выразив удивление в связи с тем, что "такой вроде приличный человек к нам в дом заселился, в такой организации работает, кто бы мог подумать". Спасибо уже за то, что приличный человек не придал ускорение бабуле с ее тележкой вниз по лестнице, чтобы не путалась под ногами занятых людей.



Чеченка, что торгует в палатке неподалеку, никогда не продаст клиенту какой-нибудь несвежей ерунды (которую потом, впрочем, охотно продаст ее утренняя сменщица, славянка). Эти же чеченцы, было дело, проводили одного припозднившегося клиента ночью до дома, поскольку рядом славянские подростки устроили какой-то адский мордобой, возвращаться клиенту (женщине) домой одной было, банально, страшно.



Или вот, ситуация. Срочно нужно в аптеку, причем нужных препаратов поблизости нет, но есть в 15 минутах езды (по справке сказали). 15 минут езды вечером явно грозят обернуться часом. До закрытия аптеки времени в обрез. Ловлю тачку, в тачке – армянин. Едем. И тут меня накрывает "синдромом пепельницы". Курильщики знают, это когда вышел из дому, и спустя минут 10 начинаешь гадать: а потушил ли я окурок перед тем, как выкинуть все в мусор? Дилемма страшная: или аптека (разворачиваться поздно, двойная сплошная, времени – кое-как добраться туда, препарат нужен срочно), или дома, не дай Бог, пожар.



Водитель быстро находит выход из положения: "сам один раз так чуть не сгорел, беги домой, дай адрес – все куплю". Ну и дальше что должно случиться – "Масква" ведь, елки! Водитель должен забрать мои бабки, и больше я его не увижу. "Не парься, – говорит – сам все оплачу, привезу". Бегу домой, армянин тем временем торчит 40 минут в пробке, затем шкондыбает по сугробам (припарковаться рядом с аптекой не смог) – спешит, аптека ведь закрывается, а препараты нужны. Нафига ему вся эта радость, большой вопрос. Все привозит, отдает, от гонорара в размере пятисот рублей сверх суммы стоимости товара отказывается, телефончик не требует, в гости не просится, уезжает. "Понаехали, не протолкнуться", – обычно говорят про таких, как он, конкуренты – "бомбилы"-славяне. Но, пользуясь случаем, еще раз хочется его поблагодарить – спас.



Ну и, наконец, по поводу отечественного правосудия, бессмысленного и беспощадного. В той же палатке, помнится, был диалог. Девушка продавщица (чеченка) рассказывает: "по ночам ходят всякие уроды, извращенцы, а вчера мужик с окровавленной башкой приполз в 5 утра... но я не боюсь, менты наши часто заходят, проверяют, как я тут одна, ночью…" Тут (вспомнишь – появятся) заходят менты. Из того же "департамента", что Земфиру некогда защищали от злодеев из супермаркета. (Меня, к слову, 4 года назад, когда пьяная соседка напала, не защитили абсолютно – спросили, "а много ли получает журналист", взятки не получили, развернулись и ушли). Наша чеченка спрашивает их: "а вы вчера дежурили? тут мужик с окровавленной башкой ползал"... Милиция, не сговариваясь, хором: "ЭТО НЕ МЫ!"



Ну и что тут еще скажешь… Не они, и на том спасибо. А если и они, могли ведь убить – но не убили же.



Так что с узбеком все же история мутная.