Российская Фемида оказывает медвежью услугу Президенту - муфтий

Полиграф Полиграфыч:  Да не согласен я.  Филипп Филиппович:  С кем? С Энгельсом или с Каутским?  Полиграф Полиграфыч:  С обоими.

Полиграф Полиграфыч: Да не согласен я. Филипп Филиппович: С кем? С Энгельсом или с Каутским? Полиграф Полиграфыч: С обоими.

Теги:




11
10 Февраля 2014г. (09 Раби ас-сани)
Решения районных судов России о запрете мусульманской религиозной литературы создают серьезные препоны в реализации внешнеполитического курса государства на сближение с исламскими странами. О судьбе литературного наследия отечественной богословской школы на современном этапе размышляет глава ЕДУМ Пензенской области Абдуррауф Забиров.



Абдуррауф хазрат! Пять лет назад (3 марта 2009 года) на заседании круглого стола в Общественной палате РФ председатель СМР Равиль Гайнутдин высказал от лица российской уммы, достаточно жесткую и конструктивную позицию по поводу судебных запретов мусульманской религиозной литературы. Его выступление принесло какие то плоды?



Конечно. Равиль хазрат затронул очень больную и актуальную для 25 миллионов российских мусульман тему, которая волнует всю отечественную умму. Важно отметить, что его голос в защиту исламского богословского наследия был услышан высшим руководством страны. Ответы на многие из поставленных им вопросов прозвучали на прошлогодней встрече В.В. Путина с мусульманскими религиозными деятелями в Уфе. В том числе по вопросу о запрете мусульманской литературы.



Президент, в частности, отметил, что государство вынуждено применять запретительные меры в отношении религиозной литературы, однако, далеко не всегда они результативны, а чаще даже наоборот. – Запреты работают слабо или имеют противоположный ожидаемому эффект. Нужно убеждать людей, разъяснять им, где правда и добро, а где ложь и ненависть, – заявил российский лидер.



В судебном сообществе сложилась аналогичная оценка ситуации?



Подвижки, безусловно, имеются, но это единичные случаи в российской судебной системе. К примеру, Краснодарский краевой суд отменил решение Октябрьского райсуда Новороссийска о признании экстремистской литературой Корана в переводе Эльмира Кулиева. А сколько еще классических трудов мусульманских богословов находится под запретом по решениям районных судов Оренбурской и Пензенской областей! Уму непостижимо!



Но президент, как вы упомянули, отметил и то, что государство вынуждено применять запретительные меры в отношении религиозной литературы. Выходит, поводы для запрета, все же, имеются?



Оценка президента в этой части полностью соответствует позиции председателя СМР озвученной в 2009 году. Равиль Гайнутдин тогда заявил: "Мы признаем, что некоторая часть этих книг действительно является духовно вредной и вполне заслуживает такого решения суда, но значительная часть книг из этого списка дискуссионна, а некоторые – полезны".



По сути он предложил отделить зерна от плевел. Ведь главная претензия мусульманской уммы России к судебной системе заключается в отсутствии профессиональной и объективной экспертизы. Российские мусульмане обеспокоены тем, что в качестве экспертов суды не привлекают религиоведов, в частности исламоведов, ограничиваясь лингвистами и психологами, которые не обладают глубокими знаниями по специфике обсуждаемого предмета, каким является религия. Однако им предоставлено право отвечать на вопросы о толковании норм закона, в части определения экстремизма как юридического термина.



А что вас в этом толковании не устраивает?



Языковой барьер существующий между воцерковленными и светскими людьми. Язык коммуникативных связей – вещь очень хрупкая и тонкая. С расслоением людей на касты, сословия и классы возникло еще больше непреодолимых языковых барьеров. В свою очередь на них накладывалась культурно-историческая языковая специфика отдельных государств с разными вероисповеданиями, что приводило к многоязычию и несовпадению функций разговорного, государственного, процессуального, торгового и литургического языков.



Со временем сформировалась особая языковая специфика присущая отдельным социальным группам – дворяне, священники, литераторы, юристы. Сегодня, из-за существующих языковых барьеров, особенно в зоне пересечения языка и права, люди просто перестали понимать и слышать друг друга, только потому, что говорят на разных языках.



Поможет ли им разрешить споры суд?



Представления о современном суде, к сожалению, не всегда отвечают классической модели о справедливом суде царя Соломона. Очень частно участники судебных процессов обращаются друг к другу с призывами говорить по существу. За этим подразумевается язык следствия и правосудия, как объекта правоприменительной деятельности по толкованию законов и других юридических текстов. Однако юриспруденция базируется на классической латыни, которая большинству людей не понятна.



Религиозный язык также имеет только ему присущую специфику. Все тексты Библии или Корана синкретичны, иносказательны. Они содержат много гипербол и метафор, которые требуют богословского толкования. Ислам базируется на знании классического арабского языка, который открывает дверь в мир нашей религии. В силу того, что он имеет склонность к употреблению консервативных и крайне архаичных языковых форм, имеющих истоки в языковых нормах предыдущих поколений, эпох и формаций, человеку без определённой подготовки он малопонятен, а незнание этого языка запечатывает уста говорящего.



При разьяснении содержания аятов Корана и хадисов исламские ученые часто прибегают к помощи тафсиров и шархов. Неправильное толкование того или иного аята или хадиса, даже из уст известного исламского духовного деятеля, может вызвать острые дебаты в исламском мире. Более того, если суд пригласит в качестве эксперта человека владеющего классическим татарским языком (Казань), довести до суда пояснения пензенских татар, говорящих на мишарском диалекте, он не сможет. "Эксперт", не являющийся мусульманином, не имеюший понятия об исламе и не знающий арабского языка, дать юридическое или литературное определение исламским терминам тем более не сможет. И как может суд, на основании субъективных выводов таких "специалистов", вынести решение о запрете религиозной литературы?



Вы не согласны с такими решениями?



Такие запреты бъют по религиозным чувствам верующих. Кого наши суды запрещают? В число запрещенных изданий попали даже фундаментальные труды богословов и суфиев, которые вынашивали идею о необходимости межнационального единства. Они то как раз и подвергаются нападкам религиозных радикалов. Теперь "удостоились" такого же отношения со стороны российских судов.



Как могут быть экстремистскими труды имама Аль Газали, написавшего около тысячи книг? Принадлежащая его перу книга " Возрождение науки о вере" переведена почти на все языки мира, а труд "О, ученик!" находится под защитой ЮНЕСКО. 2007 год был объявлен министерством культуры и туризма Турции, совместно с ЮНЕСКО, "Международным годом Мевлана Руми", но и его внесли в федеральный список экстремистских материалов. Там же фигурируют две книги хадисов пророка Мухаммада, мир ему, имама ан-Навави. ЮНЕСКО их защищает, а наши суды запрещают.



Список запрещенной литературы обновляется так часто, что невозможно уследить, какие книги окажутся под запретом завтра. Так, по частям, скоро всю нашу богословскую литературу запретят, а ведь это духовная опора мусульман, достояние мировой уммы и всего человечества. Есть, к сожалению, и факты, может быть, неосознанного вмешательства российских судов в лоно большой геополитики, что можно объяснить лишь неведением о сути предмета.



В чем, конкретно, они проявились?



В 2008 году Городищенский районный суд Пензенской области запретил знаменитое "Завещание" аятоллы Хомейни, официально признав его экстремистской литературой. Хомейни личность планетарного масштаба. На уровне нашего Ленина или китайского Мао Цзе Дуна. Когда я был на международной конференции в Тегеране, то посетил его дом и могилу. Там к нему сохранилось трепетное отношение. Очереди к мавзолею нет конца. Для иранского народа труды человека, оставившего нации свое завещание, имеют важное значение. И как иранцы должны отнестись к решению российского суда, обнаружившего в завещании аятоллы Хомейни признаки экстремизма? Это очень серьезный вопрос.



Поскольку судебный вердикт вызвал протесты в исламских кругах России, я поставил об этом в известность нового чрезвычайного и полномочного посла исламской Республики Иран в Российской Федерации Мехди Санаи. Он, кстати, доктор политологии, выпускник Тегеранского университета по специальности "Юриспруденция и политические науки". В одном из последних трудов "Мусульманское право и политика", Мехди Санаи рассматривает тесную взаимосвязь ислама с правом и политикой; традиционную постановку проблемы мусульманской юрисдикции и ее методологии на примерах международной, а также внутрироссийской ситуации.



Но есть и другой пример. В марте 2012 года Ленинский районный суд Оренбурга признал экстремисткой брошюру советника главы управления по делам религии Турции, доктора богословия, профессора Хасана Камиль Йылмаза. Впрочем, это не помешало ему принять в мае того же года участие в открытии IV Съезда лидеров мировых и традиционно-национальных религий в Астане, удостоится аудиенции президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева.



Какие выводы можно сделать из приведенных примеров?



Все прекрасно знают, какое огромное значение МИД РФ придает торгово- экономическому сотрудничеству с АСЕАН и влиятельной мусульманской международной организацией ОИС(куда Россия входит на правах наблюдателя); российско-турецкому сотрудничеству в реализации проектов нефтепровода "Самсун-Джейхан", газопровода Южный поток", строительства АЭС вблизи средиземноморского порта Мерсин; какие огромные усилия приложены российской дипломатической миссией для разрешения проблем ближневосточного урегулирования, сирийского вопроса и ядерной программы Ирана.



На этом фоне решения районных судов о запрете мусульманской религиозной литературы создают серьезные препоны по реализации внешнеполитического курса России на сближение с исламскими государствами. В самом деле, курс на сближение включает, а не исключает дружеские взаимоотношения государств в сфере духовно-исторического развития и культуры, их взимоуважение к религиозным принципам, национальным традициям и обычаям дружественной страны.



Международным приницпам добрососедства нужно же как – то соответствовать, а тут никакого уважения. Запрещают исламских классиков- богословов, которые по уровню международного признания стоят на одной планке с Петраркой, Бокаччо и Рабле! Пусть эти эксперты и цензоры прочитают хоть одно произведение Руми или Аль Газали, а после выносят свои вердикты.



И в чем вы видите выход из создавшегося положения?



Духовные деятели России, в целом, высоко оценивают сбалансированность национально-конфессиональной политики федеральной власти, а наши претензии к институтам судебной системы, в основном, адресованы к судам районнного уровня. Дело доходит до того, что издатель фактически не может ознакомиться даже с полным определением суда и экспертными заключениями, что является ущемление прав на защиту в суде гарантированных Конституцией России каждому человеку.



По этому поводу на встрече в Уфе поделился своим мнением и В.В. Путин. По его словам необходимо создавать религиозно-правовые общественные институты, способные дать компетентную оценку того или другого текста. Он даже посоветовал привлекать мировых экспертов в этой сфере. "Эти структуры должны быть открыты и для исламских духовных лидеров, и для экспертов в вопросах права, лингвистики", – подчеркнул президент.



С мнением Путина весь мир уже ознакомился. У вас то, какие предложения?



По моему мнению, в России пора создать федеральный экспертный орган по правовой оценке религиозной литературы с привлечением ведущих специалистов: юристов, психологов, лингвистов, исламаведов, арабистов и богословов, представителей Верховного суда, генпрокуратуры и МИД Российской Федерации.



Такой орган не может быть чисто консультативным. Он должен быть наделен официальными юридическими полномочиями с правом вынесения рекомендаций на разрешение печатания религиозной литературы, а также ее изъятия из тиража, в случае нарушения законодательства, Если в выходных данных появится запись о том, что публикация книги согласована с таким экспертным органом, то у судов будет уже меньше оснований для запрета религиозной литературы.







Автор: Искандер Бахмутов

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

mnenie 13 Февраля 2014г.
Ответить

запрещено или разрешено рассматривает шариат,а не суд.

Мансур 12 Февраля 2014г.
Ответить

Что за чушь! Вы что Священную Книгу Аллаха, Хадисы Пророка (САС), труды великих мусульманских богословов древнотси собрались согласовывать с Советом, в который входит незнамо кто. Причем здесь Прокуратура. Решение может быть только одно - На публикацию Священной Книги, Хадисов, богословской литературы древности и не только отменить все запреты и категорически запретить выносить различные запретительные решения. Т на это поставить точку. Надо добавить, что рассмотрению на предмет запрета теоретически может подлежать такая литература как воззвания, листовки, призывы и статьи.

Сибиряк 10 Февраля 2014г.
Ответить

Побольше таких выступлений!

Nasim 10 Февраля 2014г.
Ответить

МашАллах! Абдуррауф хазрат дал очень хорошее интервью. Так держать!

mnenie 13 Февраля 2014г.
Ответить

запрещено или разрешено рассматривает шариат,а не суд.

Мансур 12 Февраля 2014г.
Ответить

Что за чушь! Вы что Священную Книгу Аллаха, Хадисы Пророка (САС), труды великих мусульманских богословов древнотси собрались согласовывать с Советом, в который входит незнамо кто. Причем здесь Прокуратура. Решение может быть только одно - На публикацию Священной Книги, Хадисов, богословской литературы древности и не только отменить все запреты и категорически запретить выносить различные запретительные решения. Т на это поставить точку. Надо добавить, что рассмотрению на предмет запрета теоретически может подлежать такая литература как воззвания, листовки, призывы и статьи.

Сибиряк 10 Февраля 2014г.
Ответить

Побольше таких выступлений!

Nasim 10 Февраля 2014г.
Ответить

МашАллах! Абдуррауф хазрат дал очень хорошее интервью. Так держать!

Яндекс.Метрика