Среди новообратившихся британских мусульман – сын бывшего директора Би-Би-Си

Центральная мечеть Лондона, я проходил мимо нее тысячу раз. Много лет проезжая мимо нее на автобусе, я с восхищением смотрел на золотой купол. И вот однажды, качая свою дочь на качелях в соседнем парке, я решил, что надо зайти в мечеть. Она казалась мне местом, где я найду умиротворение души и смогу размышлять о Боге.



Как большинство британцев, я не был воспитан в какой-то религии. Я посещал церкви разных конфессий, женился на еврейке, жил в иудейской семье и при этом увлеченно изучал буддизм. Но я никогда не интересовался исламом. Хотя Центральная мечеть Лондона – всего одна из 1500, и во всей Британии сейчас проживает около 2,4 миллиона мусульман. И вдруг я подумал: может быть, я смогу узнать что-то новое. В конце концов, мечети открыты для всех, так почему бы не зайти?



Так весенним днем в пятницу я пришёл на коллективную молитву. Большой, размером с футбольное поле зал был полон мужчин, я сел позади них и стал с любопытством смотреть вокруг. Тут были бедные бенгальцы, зажиточные арабы, вполне европейские боснийцы и косовары. По залу бегали дети. После получасовой речи на арабском имам обратился к собравшимся по-английски. Он назвал нас братьями и сестрами, что было очень удивительно для меня.



Когда прозвучал азан, люди стали собираться в ряды, вставая плотно плечом к плечу. Мне предложили встать на молитву, но я улыбнулся и сказал, что пришёл лишь посмотреть. Тогда пожилой мужчина буквально заставил меня встать в ряд. Я встал на коврик лицом к Мекке и стал повторять движения за всеми, делая поясные и земные поклоны и произнося "Аллаху Акбар". После окончания молитвы вместе с толпой я бросился искать свою обувь.



По словам Батуль аль-Тома, которая руководит организацией «Новый мусульманский проект» в Лестершире, за последние 15 лет произошел невероятный рост числа мусульман как среди коренных британцев, так и среди иммигрантов из Африки и Карибского бассейна. Урожденная Мэри Джерарти, она – бывшая католичка, принявшая ислам 30 лет назад. Она носит длинный плащ и платок, говорит очень пылко и эмоционально, что несвойственно ирландской женщине средних лет.



Сотни людей приходят в офис аль-Тома, чтобы принять ислам, для чего требуется только произнести шахаду – свидетельство, что нет бога, кроме Аллаха, а Мухаммад – посланник Аллаха. «Меня часто спрашивают, скольких людей я призвала к исламу, – рассказывает она. – Меня все время спрашивают об этом, но я не знаю, я не считаю их». Аль-Тома говорит, что предупреждает новообратившихся мусульман о том, что их семьи и друзья, скорее всего, будут не готовы к их выбору, и им понадобится долгое время, чтобы принять его. Ее собственные дети были воспитаны в исламе, но когда она приехала в Ирландию к родственникам со своим сыном, они постоянно критиковали его за ношение бороды.



Сара Джозеф – издатель и главный редактор мусульманского журнала «Эмель». Подобно Аль-Тома, выросла в католической семье, но 22 года назад приняла ислам, потому что разочаровалась в христианстве.



«Священник говорил мне: "Не волнуйся, сомнения есть у всех". Потом мой брат женился на мусульманке, предварительно приняв ислам. Изучая эту религию, он был поражен, что она дает обоснованные, удовлетворяющие разум ответы на все жизненные вопросы», – вспоминает женщина.



Как и Аль-Тома, она знает, как сложно становится сохранить хорошие отношения с близкими и друзьями после перехода в ислам. "Некоторые семьи переживают принятие ислама, как потерю близкого человека. Они думают, что их дети стали совсем не тем, чего они ожидали от них. И родители хватаются за голову, причитая: "Во что же он превратился", – считает Сара.



Другой новообратившийся мусульманин Яхья (в прошлом Джонатан) Бирт, сын бывшего гендиректора Би-Би-Си Джона Бирта тоже думает, что переход в ислам расстраивает неверующих. «Новых мусульман называют предателями или эксцентриками, утверждая, что мы принимаем ислам, чтобы привлечь внимание», – говорит он.



Бирт не любит рассказывать, как он принял ислам в 1989 году, потому что люди часто скептически относятся к этому, считают его рассказ неправдоподобным и слишком претенциозным. Он подчеркивает, что это его личное дело. Интерес к исламу возник у Бирта, когда он повстречал очень религиозного человека, воплощающего собой благочестие. «Только через три года нашего общения я смог побороть свое безразличие ко всем религиозным вопросам, и спросил его о его вере. Я увидел в исламе святость, целостность и возможность удовлетворить все потребности души», – вспоминает он.



«Я был поражен исламом. Мне хотелось окунуться в эту религию, не меняя веру при этом. Несколько недель я зачитывался книгами об исламе и о Пророке (да хранит его Аллах и приветствует), прежде чем принял судьбоносное решение».



Ещё одна британская мусульманка – Джемина Хан – тоже провела месяцы, читая мусульманские книги Гая Итона, Алии Изетбеговича и Мухаммада Асада. «То, что началось как обычное любопытство, позднее переросло в осмысление вселенной и стремление к вечной истине, – рассказывает она. – Я читала разных авторов, но не читала Коран. Мне сказали, что его стиль неповторим, и потому перевести его невозможно. А учить арабский не было времени».



Через Google я нашёл ближайшую к дому мечеть – Исламский центр Брента, пишет далее репортёр «Санди таймс». Предварительно позвонив, я пошёл туда и познакомился с администратором Ясиром Аламом. Он говорил со мной мягко, с легким пакистанским акцентом. Сняв обувь, мы зашли в зал для молитв. Я спросил его о намазе. Он показал мне, как технически он совершается, подчеркнув важность земных поклонов. Алам сказал, что молитва является выражением благодарности Богу, что даже если бы мы были нищими, не имеющими обуви, мы должны были бы благодарить Его за то, что у нас есть ноги.



Когда я спросил, много ли у него посетителей типа меня, он кивнул. Алам сказал, что многие люди думают, что их не пустят в мечеть, они мнутся у входа, а потом уходят. Когда Ясир Алам видит такого человека, он сам подходит к нему и приглашает войти.



Потом Алам пригласил меня посмотреть на полуденную молитву, пообещав, что никто не будет трогать меня, если я сяду сзади. В зале один мужчина читал Коран, другой спал и храпел. Но после азана около 40 человек в мечети, все мужчины, главным образом темнокожие, встали в ряды и стали молиться.



После намаза я познакомился с интересным боснийцем по имени Мо, который объяснил, что в конце молитвы мусульмане произносят «ас саламу алейкум ва рахматуллах (мир вам и милость Аллаха), чтобы поприветствовать ангелов, которые записывают наши добрые и плохие дела».



Затем я разговорился с Ти Джеем Винтером, преподавателем теологии в Кембриджском университете, новообратившимся мусульманином, более известным как Абдульхаким Мурад. Он заявил, что ислам самая подходящая религия для британцев.



«Невозможно представить себе более ясной и четкой доктрины, – сказал он. – Это чистое, совершенное и безусловное единобожие. Система поклонения не требует никаких атрибутов. Только человек и его Господь».



Мо предложил мне принять ислам. Но я не был уверен, что верю в Бога, как же я могу поверить, что за каждым плечом у меня сидит ангел. Потом Мо рассказал мне о Дне воскресения, в который я тоже не мог поверить, будучи убежденным, что после смерти меня сожрут червяки. При расставании Мо подарил мне Коран.



Мусульмане произвели на меня приятное впечатление, но все же я чувствовал себя чужим в мечети, как турист. Тем не менее меня поражают отношения между мужчинами, посещающими мечеть, вне зависимости от расы, социального статуса и происхождения. Они по-настоящему братские и теплые, как между близкими родственниками.



Меня все еще беспокоят некоторые вопросы. Например, неужели Коран так и останется чужим для людей, которые не знают арабский? Я задал этот вопрос Саре Джозеф, и она успокоила меня, подарив перевод смыслов Корана с комментариями.



Когда я недавно вновь пришел в мечеть Брента, то встретил своего знакомого боснийца Мо, который явно обрадовался мне. Мои частые визиты в мечеть, вероятно, заставили его думать, что я принял ислам. Но он ошибся, я пока только изучаю его.