Концепция светского государства в мусульманских странах долгое время не получала широкого распространения. Там на протяжении многих веков считали, что религия и политика неотделимы друг от друга и что управление государством должно основываться на религиозных принципах. Первые радикальные реформы, в результате которых секуляризм получил не только формальное закрепление в официальных документах, но и практическое воплощение, были проведены в 20-х годах прошлого столетия президентом Турецкой Республики Мустафой Кемалем /Ататюрком/.
Следует отметить, что его взгляды и убеждения вовсе не возникли из идейного вакуума. Помимо безусловного влияния на них передовых /масонских!/ идей Запада, заметно влияние на М. Кемаля идеологических установок так называемых турецких просветителей – Ибрагима Шинаси, Намыка Кемаля, Али Суави и Тевфика Фикрета. Но самое большое воздействие на него, пожалуй, оказали сочинения Зии Гекалпа /1875-1924/ – видного теоретика младотурок, пришедших к власти в Османской империи в результате революции 1908-1909 гг. Турция в ее национальных границах и «турецкий мир», населенный тюркоязычными народами с турками во главе, оказались в центре внимания турецких общественно-политических деятелей. Туркистская доктрина триединства /одно государство – одна раса – один язык/, основанная на представлении о тюрках как об одной нации, быстро вытеснила двуединый постулат османизма /османского халифата/ – /одно государство – одна вера/.
Гекалп решительно выступил за отделение религии от политики и объявил туркизм идеологией возрождения турецкой нации на основе модернизации при широком заимствовании достижений западной цивилизации.
Наш век – век господства наций, утверждал Гекалп. Турецкая нация, как всякая нация, имеет свою, только ей присущую культуру. Родина – это очаг национальной культуры, зеркало религиозных, моральных и эстетических достоинств. При этом патриотическая мораль основана на признании священного характера национальной принадлежности. /Нетрудно заметить здесь схожесть подобных воззрений как с идеологией немецких нацистов, так и сионистов. – В. П./. Туркам надлежит возродить свое – турецкое, обычное право, турецкую музыку, поэзию и т. п., выделить свой, турецкий, идеал, заключенный в турецких пословицах, эпосе и пр.
В то же время следует заметить, что в теоретических изысканиях Гекалпа туркизм постоянно переплетался с османизмом и панисламизмом. «Мы, – писал он, – являемся плюралистами, наша национальная идеология – тюркизм, наша интернациональная идеология – исламизм, вместе с тем мы является сторонниками идей османизма…». Исламу туркизм оставляет вспомогательную роль как элементу национальной культуры, идеологии возрождения турецкой нации. Однако это ислам модернизированный, совместимый с современной западной цивилизацией. «Если мы не хотим вернуться в эпоху невежества, – заявлял Гекалп, – нужна реформа религии, отвечающая нашему национальному характеру. Следует изучить традиции, историю исламских институтов, чтобы знать, какие элементы современной цивилизации следует принять и развивать».
В попытке объединить в непротиворечивую систему идею турецкой национально-этнической общности, западную идею секулярного государства и ислам, турецкий националист разрабатывает тезис о различии между понятиями культуры и цивилизации. Так, наряду с турецкой национальной культурой, как считал Гекалп, существуют две формы интернациональной культуры – две сферы цивилизации, обобщающие в себе бытие целых групп наций – культура религиозной общности и западная культура: «Турецкая нация относится к урало-алтайской лингвистической группе народов, а вместе с тем является частью цивилизационной мусульманской общности и принадлежит к западной интернациональной сфере». Между турецким национализмом и исламом, по мнению Гекалпа, нет противоречий, потому что первый входит в национальную, второй составляет более широкую – интернациональную – общность. И больше того, туркизм есть подлинная опора для ислама в борьбе против сил космополитизма.
Вместе с тем исламу в его модернизированной форме Гекалп отводил роль только одной из функциональных систем национального турецкого секулярного государства. Религия, которая в ранних обществах олицетворяла всю полноту власти, по словам турецкого теоретика, в «органичном» обществе лишь сосуществует с политической властью и властью культурных институтов. Короче говоря, религия отделяется от государства.
Кемаль Ататюрк во многом осуществил реализацию идей Гекалпа на практике. Он, в частности, проводил курс на ликвидацию влияния духовенства в общественной жизни и политике Турции и на превращение страны в светское высокоразвитое государство западноевропейского типа, для которого секуляризация означала вестернизацию. Ататюрк добился ликвидации исламского халифата, поскольку, по его мнению, в современную эпоху не может существовать объединенное мусульманское государство. В 1928 г. было отменено конституционное положение об исламе как государственной религии. А в 1937 г. принцип светскости включили в конституцию страны. Но М. Кемаль не отделил религиозные институты от государства, а подчинил их государству. /То же самое произошло как в гитлеровской Германии, так и в СССР. Кстати говоря, во внутренней политике всех трех стран – кемалистской Турции, национал-социалистской Германии и сталинского СССР в 30-е годы можно обнаружить много общего. А для того, чтобы понять, как Ататюрк относился к фюреру и его эстетическим вкусам, достаточно лишь взглянуть на его мавзолей в Анкаре. – В. П./.
Однако, отвергая традиционный ислам, панисламизм как политическую доктрину, вмешательство религиозных деятелей в дела общества и государства, М. Кемаль не отвергал позитивный потенциал ислама. /Опять же невольно напрашивается аналогия: нацистский идеолог Альфред Розенберг, откровенно презиравший традиционное христианство, во имя достижения политических целей нацизма придумал так называемое «позитивное христианство». – В. П./. В период борьбы за национальную независимость приверженность исламу давала туркам, поднявшимся против греческих оккупантов – христиан, дополнительный импульс: Мустафа Кемаль в то время носил титул гази – «победителя неверных». Будучи в глубине души атеистом, он поддерживал реформированный ислам в качестве национальной турецкой религии. «Наша религия, – говорил он, – самая разумная, самая совершенная из религий… Для того чтобы выполнять свою естественную миссию, она должна согласовываться с разумом, наукой и логикой». /В точности такие же слова, только относительно христианства, легко обнаружить у убежденного язычника Розенберга и иже с ним. – В. П./.
Последовательный секуляризм Ататюрка остается основным компонентом официальной идеологии и современной Турции. Однако на практике в течение последних десятилетий, особенно после прихода к власти происламской Партии справедливости и развития, возглавляемой Р. Т. Эрдоганом, произошла заметная активизация роли ислама в политической и общественной жизни страны, что, по мнению экспертов, неизбежно ведет к уменьшению зависимости от Запада и усилению самостоятельности во внешней политике.
Некоторые наблюдатели даже говорят, что сегодня в Турции полным ходом происходит процесс реисламизации. Если это действительно так, то значит, что в жизни этой страны наступает новый период, и что эра Ататюрка и его идей постепенно уходит в прошлое. Турция на наших глазах осуществляет превращение в подлинно независимое и передовое во всех отношениях мусульманское государство. Последствия подобного превращения могут во многом изменить судьбы не только исламского, но и всего мира.
Войти с помощью: