Руководитель Ассоциации общественных объединений «Собрание» Мухамед Саляхетдинов в интервью ИА IslamNews рассуждает о мотивах элит ряда мусульманских стран в кампании против политического ислама. Мухамед Абдулханович, в чем, на ваш взгляд, причина популярности разнообразных исламских течений – как мирных, так и не очень? В мусульманском мире всегда была тяга апеллировать к исламской справедливости, поэтому люди и примыкают к различным исламским группам. Особенно к справедливости, социальному равенству стремятся молодые, которые в силу непростой экономической ситуации, коррумпированности и неэффективности властей у себя на родине не видят иного, помимо ислама, пути прийти к искомому. Большинство граждан, примыкающих к радикалам, руководствуется формулой: "Нужно срочно, несмотря ни на что, установить Халифат, и тогда наступит долгожданная социальная справедливость и благоденствие, о которых повествует история про праведных халифов". На этой почве образуются разные группы-джамааты.
Известно, что весьма важными факторами в исламском мире являются религиозность, духовность, поэтому любые лозунги, связанные с возрождением исламских ценностей, духа, духовности для мусульманских народов считаются чем-то святым, своего рода панацеей для большинства. Поэтому народные массы в политических, экономических, судебных сложностях апеллируют к исламу, и именно из таких религиозных народных масс, жаждущих справедливости, уповающих на Аллаха, и формируются, в конечном счете, разнообразные исламские группы.
Кто-то вступил в кровожадный ИГИЛ, кто-то – в легитимную, умеренную партию типа исламского движения "Ан-Нахда" Рашида аль-Ганнуши в Тунисе или в Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) Мухиддина Кабири. Личности, подобные Кабири и Ганнуши, имеющие политический опыт, выступают против радикализма, за образование, развитие, рост. Многие же часто используют исламские лозунги для различных спекуляций.
Может сложиться ощущение, что "наезд" на политический ислам в ряде стран – в Тунисе, в Таджикистане – это страх элит перед усиливающимся конкурентом, которого власть пытается придушить для профилактики. Так ли это? На самом деле, проблема в том, что некоторые относятся к исламу как к товару, на торговле которым извлекаются большие дивиденды.
Например: любые радикальные вооруженные группировки – очень дорогостоящий проект, простые люди его обеспечить не могут. Оружие же стоит недешево! В этом должны быть задействованы спецслужбы или госбюджет. Кроме того, такая вооруженная группировка не может оставаться незамеченной: даже общественная исламская организация находится под лупой и контролем, а тут мы говорим о целой вооруженной группе! Естественно, напрашивается вывод, что подобные формирования так или иначе должны быть связаны с определенными госструктурами. И действовать они могут только с учетом интересов структуры государственного уровня, никакая самодеятельность тут невозможна в принципе.
Так что власти стран, о которых мы говорим, ислам не прижимают, не уничтожают, а используют как жупел, которым удобно пугать народы. Давят якобы "врага", от которого якобы и исходит основная опасность и угроза для страны. Это сейчас основной посыл.
В то же время, и в Таджикистане, и в Тунисе исламисты являются второй силой после власти, которой для собственного усиления нужно задавить оппозицию. В данном случае очень удобно давить исламскую оппозицию, потому что в СМИ она и так достаточно продавлена как негативное явление, якобы связанное с кровожадным ИГИЛом, с радикалами. Из многих СМИ навязывается стереотип, что все, связанное с исламскими движениями, опасно, и рано или поздно приведет к терроризму. Поэтому когда руководство стран апеллирует к борьбе с политическим исламом (который, якобы, еще более опасен, поскольку может прийти к власти и создать террористическое государство), оно зарабатывает себе на подобной риторике и демагогии политические очки.
Насчет прихода политического ислама к власти все не так однозначно: мы видим, что в ряде мусульманских стран руководители-исламисты продержались недолго… После арабской весны произошел откат: пришедшие к власти исламские движения посыпались, как домино, не вписавшись в международный истеблишмент. Стоит признать: политический ислам на сегодняшний день управлять не готов. В первую очередь, потому, что его не принимают в мире, он не вписывается в международные "высокие стандарты", где царит своя иерархия, регулируемая крупными банками, экономиками, ресурсами и тп. "Братья-мусульмане" пытались найти с американцами общий язык, но у них не хватило политического опыта. Поэтому снес их фактически этот самый международный истеблишмент.
Нынешнее руководство Туниса, сменившее исламистов, отчаянно пытается найти стрелочников, оправдывающих собственную неэффективность. Ранее вы говорили о том, что нынешняя верхушка Туниса сама взращивает себе мнимого врага в образе "террористов", но что получают от этих игрищ сами "стрелочники", помимо оружия и наказа быть "крайними"? Их используют втемную, внушая им, что, на самом деле, они воюют за святое дело. В тяжелых экономических условиях найти контингент для такого рода занятий несложно – вокруг масса безработных, люмпенов, неудачников.
А Ганнуши ведет себя прагматично: он отдал оппонентам правительство и президентство, оставив 30% мест в парламенте, и сконцентрировал усилия на развитии своего движения. Движение занялось подготовкой кадров, которые набираются опыта где-то на вторых ролях в министерствах и ведомствах. Власть видит это и понимает: в следующий раз исламисты придут уже не с "наскоку", а всерьез и надолго, с другими, более квалифицированными силами, с другим ресурсом. И чтобы этого не допустить, сейчас их пытаются дискредитировать, привязав к терроризму.
Войти с помощью: