Евкуров прокомментировал идею провести митинг в защиту ингушского языка

Освобождение Кавказа от Ирана 24 числа месяца рамадан 1132 года хиджры (19 июля 1720 г.) объединенные силы дагестанских правителей выступили в военный поход против города Шемахи — важнейшего опорного пункта Персии на Кавказе. Цель похода 30-тысячной армии состояла в освобождении жителей Шемахи из-под власти шиитов. Этот важный эпизод в истории Дагестана был частью освободительного движения суннитов Восточного Кавказа против Ирана и навязываемой им рафидитской идеологии. В первой половине XVIII века на защиту суннитов Кавказа встали несколько выдающихся государственных деятелей и по... лководцев — Хаджи-Давуд (правитель Ширвана), уцмий Ахмед-хан (правитель Кайтага), Сурхай и Шукук (эмиры Кумука) и Муртазали-хан (сын Сурхая). Благодаря помощи Аллаха, а затем энергичным действиям этих незаурядных личностей удалось не только остановить экспансию Ирана на Кавказе, но и спасти суннитов от геноцида рафидитов. В начале XVII века военная мощь Турции на Кавказе ослабела. Одновременно между правителями Восточного Кавказа начались феодальные междоусобицы. В результате это привело к господству в регионе Ирана. Персидский шах Аббас I начал завоевание Кавказа, занял Дербент и поставил там своего наместника. Шах Аббас насильственно насаждал шиизм на захваченных землях, учиняя массовые казни суннитов, отказывавшихся переходить в шиизм. В качестве орудия возмездия он использовал кызылбашей (букв. «красноголовые», прозванные так из-за ношения чалмы с 12 пурпурными полосами в память о 12 шиитских имамах), которые объединились вокруг суфийского ордена «Сефевийе». Пытаясь распространить шиизм и стремясь выкачать с населения всё большие доходы, кызылбаши устраивали настоящий террор. Не гнушались иранские правители заниматься и прямым подкупом местных правителей для удержания своей власти. В исторических трудах, например, можно часто встретить подобные сообщения: «Царь рафидитов послал тогда с войсками третьего эмира, по имени Хаджихан, который одарил взятками эмиров и старейшин области Дагестан, чтобы они оставили усуми в одиночестве….Рустам-хан-усуми нашел убежище в крепости Кала Курайши. Так продолжалось в течение ряда лет. Рустам-хан-усуми горячо взялся за дело, обошел дагестанские селения, собрал там улемов и раисов, посовещался с ними. И сказал он эмирам Дагестана и старейшинам Баршли: «Разве джихад не долг каждого мусульманина, когда врываются неверные и нечестивые в землю ислама?! Или вы не убоитесь Аллаха и не постыдитесь посланника Аллаха в День Воскрешения?» И еще он сказал: «Что вы ответите в День Воскрешения, когда посланник будет своими устами порицать вас?» Взяточничество было возведено Сефевидами в ранг государственной политики, и средств на это они не жалели. Между тем, из-за постоянной вооруженной борьбы народов Кавказа Персия не смогла добиться их полной зависимости. В наибольшей степени иранский гнёт испытывали территории низменных и предгорных районов Дагестана. К началу XVIII века — моменту массовых волнений лезгин, джарцев, цахурцев и других народов — большинство территорий лишь номинально подчинялись Ирану. Под непосредственным владычеством династии Сефевидов находилось только Ширванское беглербекство с центром в Шемахе. С самого начала вооруженное движение горцев носило антииранский характер с четким религиозным подтекстом. Человеком, который сумел объединить разрозненные выступления народов Восточного Кавказа, стал Хаджи-Давуд Мюшкюрский, который был главой суннитских имамов Лезгистана. Народ его уважал за глубокую веру и благочестие. В своей борьбе этот талантливый полководец, проницательный политик и авторитетный религиозный деятель преследовал только одну цель: освобождение от шиитского владычества и воссоздание на территории Ширвана самостоятельного суннитского государства. Понимая, что в одиночку ему не справиться, он решил обратиться к дагестанским владетелям. На его призыв откликнулся уцмий Ахмед-хан. Он собрал полки из жителей своей области и отправил к Сурхаю и Шукуку посланца, который передал: «Если вы — мои подданные и верны мне, то постарайтесь вместе со мной: я хочу совершить поход для взятия города Шемахи и освобождения его жителей из-под власти шиитов». 24 рамадана 1132 года хиджры объединенные войска мусульман направились к Шемахи и смогли сразу овладеть половиной города. Тогда старейшины направили к Ахмед-хану посланцев, которые заявили ему: «Не разрушай наш город и не захватывай имущество. Мы в твоем подчинении и будем послушны твоему приказу. Вернись со своим войском в свои области, не разрушая города , тогда мы сделаем то, чего ты пожелаешь». Ахмед-хан поверил им и вернулся со своим войском к себе на родину. Однако все это было хитростью и коварством со стороны шиитов. Приняв меры предосторожности, они вышли за стены крепости, а затем стали грабить имущество суннитов — жителей Мускура. Узнав об этом, Ахмед-хан направил небольшой отряд для защиты жителей Мускура и других суннитов от кызылбашей. Всю зиму они защищали мусульман от рафидитов. Год спустя дагестанские правители решили окончательно решить вопрос с Шемахи, предприняв второй поход. Шамхал Адиль-Гирей был против этого похода из-за щедрых доходов, поступавших ему от кызылбашей, и он пытался подкупить Ахмед-хана. Однако тот ему заявил: «Мы не прекратим борьбы против рафидитов ради взятки, в то время как мусульмане изнывают под их властью, так что я сделаю, что при этом [требуется]». Из-за угроз шамхала уцмий Ахмед-хан вынужден был остаться в Кайтаге, опасаясь нападения с его стороны, отправив на помощь единоверцам лишь часть своего войска. В результате Хаджи-Давуд в союзе с Сурхаем Казикумухским, Али-Султаном Цахурским, Ибрагимом Куткашенским и отрядом, посланным Ахмед-ханом, выступил в направлении Шемахи. Первым к городу подошел отряд лезгин из 1000 человек, который с ходу разбил 3-тысячное войско кызылбашей. После 25-дневной осады оплот Сефевидов на Восточном Кавказе пал. Овладев крепостью, сунниты не тронули нешиитское население города: армян, евреев и русских. Те рафидиты, кто оказывал сопротивление, были казнены. Освобождение Шемахи от сефевидских захватчиков положило конец более чем 200-летнему иранскому господству в регионе. Шах ничего не смог предпринять против этого. Тем не менее, правители Гянджи и Эривана решили напасть на мусульманское войско и собрали 30-тысячную армию. Однако, разузнав об их планах, кавказские сунниты разбили их и обратили в бегство. Таким образом, почти вся территория Ширвана была освобождена от Ирана. На освобожденных от шиитских захватчиков землях было создано суннитское государство, как отдельное ханство под протекторатом Турции с предоставлением ему внутренней автономии. Битва при Айн-Джалуте 25 числа месяца рамадан 658 года хиджры (3 сентября 1260 г.) произошла знаменитая битва при Айн-Джалуте (Палестина) между армией мусульман под командованием султана Египта Кутуза и монгольскими войсками под командованием наймана Китбука. Монгольский корпус армии Хулагу был разгромлен, Китбука попал в плен и казнен, а монголы изгнаны из Шама. Это была первая значительная победа над монголами с самого начала их завоевательных походов, и заслуга в этом принадлежит воинам Ислама. Сражение при Айн-Джалуте по праву считается одним из самых важных в истории. Благодаря его победному исходу мусульманский мир избежал уничтожения, был развеян миф о непобедимости монгол, а Египет превратился в форпост джихада против монгол и их союзников – крестоносцев. В 1253 г. на курултае в Монголии был решён вопрос о походе против иранских исмаилитов-низаритов, халифата Аббасидов, сирийских Айюбидов и мамелюков Египта. Это был один из крупнейших завоевательных походов монгольской армии. Ее командующим великий хан Мунке назначил своего брата — Хулагу. Численность войска достигла 150-170 тысяч человек. Большую роль в походе монгол против мусульман Ближнего Востока сыграли центральноазиатские христиане. Старшая жена Хулагу, влиятельная Докуз-хатун, была христианкой и покровительницей христиан. Найман Китбука был несторианином. Наконец, в союз с монголами вступил царь Малой Армении Хетум I, который смог привлечь к союзу с монголами антиохийского князя Боэмунда, выдав за него замуж свою дочь. Основная армия монгол перешла Амударью в начале 1256 г. и в течение года ликвидировала расположенные в Западном Иране крепости исмаилитов. Затем Хулагу двинулся на столицу Аббасидского халифата — Багдад. После предательства шиитского визиря Ибн аль-Алками, который был на службе у халифа Мустасима, город пал в феврале 1258 г. Хулагу отдал Багдад на разграбление своим ордам. Столица была сожжена дотла, халиф казнен, а свыше одного миллиона мусульман убито. По просьбе несторианки Докуз-хатун из жителей города были пощажены лишь христиане и иудеи, которых монголы рассматривали как своих союзников. Как сказал Всевышний Аллах: «Воистину, беззаконники являются помощниками и друзьями друг другу» (сура «аль-Джасийа», аят 19). Падение Багдада произвело угнетающее воздействие на мусульман. Некоторые невежественные люди, считавшиеся учеными, распространяли среди простонародья мысли, что монголы — это племена Йаджудж и Маджудж (Гог и Магог), которые прийдут с Востока перед Концом Света, поэтому сражаться с ними бесполезно. Следующей целью монгол был Шам. Осенью 1259 г. они разгромили курдов, захватили несколько важных городов. В январе 1260 г. монголы вместе с христианскими союзниками из числа армян и крестоносцев овладели Алеппо, вырезав всех мусульман. Узнав о падении Алеппо, айюбидский султан ан-Насир Юсуф отступил с войском из Дамаска к Газе. Дамаск был сдан монголам без боя. В середине февраля Китбука вступил в город, назначив там монгольского управляющего. Нависла угроза монгольского вторжения в последний оплот исламского мира — Египет. Мусульмане денно и нощно молили Всевышнего Аллаха избавить их от страшного врага, который нес с собой смерть и опустошение, разоряя всякий город, отказывающийся подчиниться. И помощь эта пришла оттуда, откуда ее не ждали. Во время осады китайского рыбацкого города Хэчжоу неожиданно умер великий хан Мунке, смерть которого вынудила его брата Хулагу уйти с основной частью армии из Шама. Хулагу оставил Китбуку сравнительно малые силы численностью до 20 тысяч человек, включая подкрепления от союзных армян и грузин. Хулагу был вынужден забрать львиную долю войска, понимая, что вскоре после смерти Мунке неизбежно вспыхнет борьба за управление Монгольской империей. Китбуку было поручено закрепиться на завоеванных территориях. Однако вопреки приказу монголы двинулись на юг, в Палестину, где они захватили ряд крепостей. После этого они вышли на приграничную с Египтом территорию. Отступая из Шама, Хулагу отправил монгольского гонца с сорока нукерами к мамелюкскому султану Кутузу в Каир со следующим ультиматумом: «Великий Господь избрал Чингиз-хана и его род и [все] страны на земле разом пожаловал нам. Каждый, кто отвернулся от повиновения нам, перестал существовать вместе с жёнами, детьми, родичами, рабами и городами, как всем должно быть известно, а молва о нашей безграничной рати разнеслась подобно сказаниям о Рустеме и Исфендияре. Так что, ежели ты покорен нашему величеству, то пришли дань, явись сам и проси [к себе] воеводу, а иначе — готовься к войне». Зачитав послание военачальникам, Кутуз сказал: «Хулагу-хан с огромной ратью устремился из Турана в Иран и ни одна душа из халифов, султанов и правителей не нашла силы сопротивляться. Завоевав все страны, он дошел до Дамаска, и ежели бы к нему не подоспело известие о кончине брата, то и Египет тоже был бы присоединен к прочим странам. Поэтому он в этих краях оставил наймана Китбука…Ежели он покусится на Египет, то ни у кого не окажется силы сопротивления более чем на то, чтобы совсем потерять власть. Надобно придумать, как помочь делу». После совещания с военачальниками Кутуз сказал: «В настоящее время Диарбакыр, Диярраби’а и Сирия полны плача, и от Багдада до Византии области и земли опустошены, не возделываются и не засеваются. Ежели мы не опередим монголов и не подымемся их отразить, то вскоре Египет будет опустошен, как и прочие страны. С этими людьми, которые покушаются на нашу страну, надо избрать одно из трех: либо примирение, либо вражду, либо покинуть родину…Мнение мое таково: давайте вместе обратимся к войне. Ежели обретем победу, то это и будет как раз то, к чему мы стремимся, а не то как бы нас не укорил народ». После этого эмиры разъехались, и Кутуз держал совет с Бундукдаром, который был главным эмиром. Бундукдар сказал: «Мнение мое таково, убьем гонцов и сообща воссядем на коней против Китбука. Ежели мы разобьём его и ежели умрем, то в обоих случаях мы будем достойны извинения и благодарности». Кутуз одобрил эти слова, и ночью гонцов распяли. Тем самым был отрезан путь к примирению с монголами и были устрашены их сторонники и шпионы, наводнившие страну. Кутуз объявил джихад против монгол, и мусульмане под его руководством вышли на пути Аллаха из Египта 26 июля 1260 г. 12-тысячный мамелюкский корпус прошел через Синайскую пустыню и сбил монгольский заслон у Газы. Далее лежали владения крестоносцев. Кутуз обратился к ним с просьбой пропустить его войско через их территории и закупить продовольствие. У крестоносцев не было выбора, тем более после того, как граф Сидона, ограбив Марж Айюн, напал на небольшой монгольский отряд, что испортило отношения крестоносцев и монгол. Через территорию Иерусалимского королевства мусульмане вышли в Галилею, в тыл монгольской армии. На рассвете в пятницу 25 рамадана 658 года хиджры близ города Айн-Джалут в судьбоносном для мусульманского мира сражении сошлись две рати. Перед битвой Кутуз решил устроить монголам засаду. Значительную часть своей конницы султан укрыл на холмах вокруг долины, а сам направил навстречу монголам Бейбарса с передовым отрядом, желая спровоцировать атаку со стороны монгол. Битва началась с атаки монгольской кавалерии, которая выпустила море стрел. Бейбарс уклонился от прямого столкновения и совершил отступающий маневр, заманивая врага. Так повторилось несколько раз. Наконец, попавшись на уловку, Китбука ринулся преследовать отряд Бейбарса с основными силами, решив, что перед ним находится вся мамелюкская армия. Когда они поравнялись с холмами, ожидавшие в засаде конные отряды на полном скаку атаковали монголов с флангов. Это явилось полной неожиданностью для монгол и поддерживавших их грузинских и армянских отрядов. Завязалась жестокая рукопашная схватка, которая длилась с раннего утра до полудня. Особенно усердствовала тяжелая кавалерия мусульман, которая впервые в истории сокрушила монгол в ближнем бою. Китбука всеми силами пытался вырваться из окружения и направил свой удар на левый фланг исламской армии. Увидев, что противник почти смял левый фланг, Кутуз, наблюдавший за боем с возвышенности, отбросил свой шлем в сторону, чтобы воины могли узнать его. Для придания мусульманам стойкости и решимости султан стал взывать к ним с боевым кличем: «За Ислам! За Ислам!» После этого он ринулся в гущу событий со своим отрядом на выручку левого фланга. Наконец, монголы не выдержали и обратились в бегство. Они бросили своего командира Китбука на поле боя, который храбро сражался, но в конце концов попал в плен. Султану сообщили, что неподалеку от поля боя в зарослях камыша укрылся отряд монгольских всадников. Кутуз приказал поджечь заросли и всех сожгли. Затем к Кутузу привели связанного Китбука. Увидев его, султан сказал ему: «О вероломный человек, много ты крови пролил несправедливо, лишил жизни витязей и великих людей, нарушением обещания и лживым словом ниспроверг древние рода. Наконец-то и ты попался в сети». Китбука стал угрожать нападением многочисленного войска Хулагу, на что Кутуз ответил: «Не хвастай так всадниками Турана, ибо они ведь дела вершат хитростью да увертками, а не по-мужски, как Рустем, сын Дастана». После этого султан приказал казнить главнокомандующего монгол. Так завершилась эта славная битва, о которой на протяжении многих веков помнят мусульмане. Несмотря на последующие вторжения монгол в Шам, для Египта они уже не представляли угрозы. После этой победы Египет стал признанным центром мусульманского мира. Мамелюкское государство превратилось в мощную и процветающую державу, которая просуществовала два с половиной столетия. В течение этих 250 лет мамелюки окончательно разбили монгол, изгнали из Ближнего Востока крестоносцев, наладили торговлю и производство, построили больницы, мечети и школы, а также содействовали развитию искусств и ремесел. Значение битвы при Айн-Джалуте признают и европейские историки. Они отмечают, что это поражение монгол не только изменило Ближний Восток, но и повлияло на дальнейшее развитие европейской цивилизации, ибо к тому времени монголы уже продвинулись далеко на Запад. Многие специалисты полагают, что в случае победы монгол над мусульманами в Европе не наступила бы великая эпоха Возрождения. Так что не будет преувеличением сказать, что современная христианская цивилизация выжила благодаря исламскому миру, принявшему на себя главный удар монгольских полчищ и разгромившему их.
Читать дальше Закрыть