Ислам и мусульмане в советском и российском кинематографе

Как известно, для Советской власти «важнейшим из искусств» являлось кино. Большевикам оно полюбилось за массовый охват аудитории и удобный формат подачи своих идей.

Советский кинематограф по-разному эксплуатировал тему противопоставления носителей «самой передовой в мире» марксистской идеологии и защитников «байско-феодальных пережитков», к которым относилась и религия.

Применительно к исламу больше всего применялось как сатирическое, так и сугубо негативное изображение.

Ярким примером противопоставления «нового и старого» служит лента Андрея Михалкова-Кончаловского «Первый учитель» где бывший красноармеец Дуйшен готов умереть за идеалы марксизма-ленинизма и хочет обучить детей в духе новой жизни, однако все население деревни, в которой он открывает школу, выступает против. Весь фильм строится вокруг этого конфликта. При этом жители кыргызского аула изображаются недалекими глупыми людьми, которые противятся всему прогрессивному и в жизни руководствуются жестокими обычаями, заставляя страдать собственных детей.

О жестокости мусульманских обычаев повествует и другой фильм – «Горянка», где идет речь о жертве произвола родителей – юной Асият, которую хотят выдать замуж против ее воли за человека вдвое старше ее. И когда она по совету русской учительницы уезжает в город учиться в институте, в селе про нее начинают распускать нехорошие слухи. Фильм заканчивается почти трагедией, когда бывший жених пытается убить Асият, отвергшую его. И хотя Асият в итоге выживает, ее родители осуждают самих себя за то, что следуя обычаям, хотели выдать дочь замуж против ее воли.

А вот другой фильм «Адам и Хева» являет собой полную противоположность. Это комедия, в которой тонко высмеиваются обычаи и вера мусульман Дагестана. Примечательно, что в этом фильме играют исключительно актеры-немусульмане: Фрунзик Мкртчан, Елена Васильева, Георгий Гегечкори.

Сюжет вертится вокруг тройного талака. Могильщик Бекир в исполнении Мкртчана развелся со своей женой Хевой (Екатерина Васильева), сгоряча дав ей сразу тройной развод. И теперь она должна выйти замуж за другого, чтобы потом иметь возможность вернуться к Бекиру. Выбор для фиктивного замужества падает на сельского парикмахера Адама. Однако тот, женившись на Хеве, не спешит с разводом. В фильме подвергается критике нежелание жителей высокогорного села переселяться на равнину, приверженность своим обычаям и родной земле. Все это подаётся как отсталость.

Можно, конечно, вспомнить и популярный фильм «Белое солнце пустыни», ставший рассадником нелепых стереотипов о мусульманских семейно-брачных отношениях и подспудно проводивший идею противостояния «государственного человека» Верещагина, которому «за державу обидно» и Абдуллы, который судя по всему является источником этой «обиды».

В новейшие времена общая тенденция показывать мусульман как отсталых людей, чуждых идее прогресса сохранилась и в российском кинематографе. Отношения через призму «свой-чужой» характерны для изображения мусульман в подавляющем большинстве российских фильмов. Даже кажущийся исключением фильм «Мусульманин» опять о том же. Главный герой фильма так и остается непонятым даже своими земляками-односельчанами и гибнет.

Что уж говорить о целом потоке фильмов-боевиков, где люди в мусульманской одежде, кричащие «Аллаху акбар» выступают в роли противника, как, например, в фильме «Кандагар». Иногда, правда, сюжет закручивается в сторону некоторого усложнения уже привычных  стереотипных сюжетных линий, как в той же «Тихой заставе», где бывшая жена офицера-спецназовца становится женой боевика и даже пытается убить бывшего мужа, но сплошь и рядом мусульмане показываются как дикари, с присущим им деструктивным началом.

Конечно, есть попытки снимать честное кино о мусульманах, но их можно пересчитать по пальцам и они явно теряются на фоне дешевых поделок, которые современные режиссеры и продюсеры поставили на поток. И если в советских фильмах главным критерием был идеологический заказ, в жестких рамках которого существовал кинематограф, то теперь главным критерием стал бюджет и его успешное «освоение». Поэтому художественные достоинства современных сериалов и фильмов по типу какой-нибудь «Золотой Орды» или просто «Орды» явно не дотягивают даже до цензурированных советских.

Если в советском кино борьба с исламом подавалась как борьба за счастье угнетенных трудящихся Востока, то в современном российском кино она скорее следует голливудским штампам о «хороших парнях», спасающих мир от дикарей под «зелеными знамёнами».