Москва – один из редких городов России, где сегодня всегда можно найти работу, особенно, если ты не привередлив и не ленишься «пахать», что называется по черному. Вот потому-то на черной работе, изматывающей и высасывающей буквально все соки, не встретишь москвичей, а исполняют ее, в основном, те, кого столичные жители презрительно зовут «чурками» или же просто «черными» /конечно, они пользуются в отношении среднеазиатских гастарбайтеров и другими словами, которых, очевидно, приводить здесь не нужно/.
Случилось так, что журналисту Александру Брежневу самому пришлось поработать на работе для «черных» – на складе. О своем опыте такой работы и о тех, кто трудился рядом с ним, он рассказал в примечательной и интересной, во многих отношениях статье, опубликованной в газете «Завтра» /№ 28, 2007/. Предлагаем ознакомиться с отрывком из этой статьи.
«Во всей фирме автоматизм доведен, за редким исключением, до ста процентов, но работают в этом режиме не автоматы, а люди. С самого начала приятно удивили «кадры». Оформили на работу в один день, уже через неделю оформили /настоящий!/ медицинский полис. Медики тоже не ловили народ. Организованно отвозили народ на автобусе в поликлинику на осмотры, «флюры» и прочее к определенному часу, когда ждали именно нас. Служащих и рабочих к месту работы бесплатно доставляли автобусы, вечером отвозили домой. Если кто-то, всегда кладовщики, оставались на работе до ночи, для них заказывали такси, которое отвозило к подъезду родного дома. Фирма оплачивала расходы. Прибавьте бесплатный обед и полдник в столовой, где своя кухня, а не ряды микроволновок. Главное при устройстве кладовщика – выяснить, как здесь оплачиваются переработки, которых не избежать ни на одном складе, такая специфика. Бухгалтерия скрупулезно и вовремя выплачивала зарплаты, премии и переработки. И захочешь, не обидишься. Не на что…
Склад уважают, хотя, может, в этом заслуга шефа, особенно его нервов и прирожденного армянского чувства юмора…
Русским бизнес можно назвать с большой натяжкой. Занят здесь весь интернационал бывшего Союза. Но каждый народ в этой бесперебойно работающей системе производства, продажи и отгрузки занимает свой этаж башни обеспечения потребления. Все самые физически трудные работы выполняют таджики. Они на складе – грузчики. Совершенно официально за все переработки, все премии и зарплаты им платят из расчета – половина от местных, за все в два раза меньше. Русские – самые многочисленные сотрудники… Руководят складом два армянина. Выше – сами понимаете, кто.
Руководители склада, правда, никак не походят на касту избранных. Наравне с простыми кладовщиками собирают наборы, при этом решая свои начальнические вопросы. Чаще всех остаются до ночи. Шеф уходит домой последним, как капитан корабля, убедившись, что сделано все, включая уборку помещений. Порой, взглянув на часы, он убеждается, что ехать домой уже нет смысла, спит на топчане, на складе.
Основная рабочая сила – таджики. Опровергая предубежденность некоторых русских, они демонстрируют смышленость, хорошее умение считать и запоминать, хорошую, несмотря на малый рост, физическую подготовку. Ворочают коробы и палетты с завидной энергией. В основном молодые парни, примерно призывного возраста и чуть старше, есть кому и под тридцать, но таких мало. Для них это почти как армия. Живут в кубриках, на двухъярусных кроватях, годами не видят дома и семьи. У одного увидел учебник английского. «Нет, в Америку не собираюсь. Но вечером скучно, поучу, интересно». Таджики быстро осваивают чужие языки, хорошо, хоть и путая падежи, владеют русским. Услышав от меня незнакомое русское слово, обязательно спросят его точное значение. С пару недель поработав, я и сам стал невольно запоминать таджикские слова, особенно числа. Таджики трудолюбивы. Тарифы в два раза ниже, чем у всех, их обижают. Но, как они говорят, в их возрасте на родине не так много путей, по которым строить жизнь. Повзрослел – по-любому куда-то идти. Или в талибы, или в армию, или в наркомафию. И там, и там могут убить. Те, кто не бредит войной и не желает оставить без кормильца многочисленную семью, едут на заработки в Россию, желательно в Москву. Мизерную зарплату почти всю отправляют в родное село. Оставляют себе чуть-чуть. Они не пьют, не курят. Тратят на игрушки. Как дети хвастают друг перед другом мобильниками.
При всем своем положении таджики не теряют достоинства. Авторитета и уважения достигают правильной, быстрой и точной работой, так, чтоб нельзя придраться. Однажды, в запарке, оставил грузчику палетту с товаром, чтоб он замотал пленкой и подписал заказчика. Потом увидел, что он затрудняется. К своему стыду, понял, что подколол случайно товарища – наверное, он не умеет писать. Подписал сам. На следующий день он подписал новый заказ сам. Я проверил так, чтоб он не видел, – все правильно. Похоже, смертельно устав вчера, он ночью учил русские буквы.
Работали вместе, вполне понимая друг друга. Споры возникали только за чаем. Таджики убеждали нас, что мы совсем распустили своих женщин, что мы «идието» и можем еще от этого пострадать. Они не мусульмане /а вот этому утверждению автора трудно поверить, тем более, что, как он сам пишет, «они не пьют, не курят». Скорее всего, его таджикские коллеги не признают своих религиозных воззрений просто из-за боязни лишиться работы. Известно, что соблюдающие мусульмане не только часто ловят на себе косые взгляды окружающих, но и чаще других подпадают под неожиданное увольнение. – В. П./, но древний жизненный опыт многих поколений… Раз грузчики с тоской проговорились. Столько времени работаем почти в Москве, а ничего, кроме склада и забора с «колючкой», не видели. Вот бы экскурсию. Красная площадь, музеи… Ахмат добавил, что у него здесь дед погиб в сорок первом, да кто этой экскурсией будет заниматься.
Когда чаепитие задерживается, над сводами разносится громом глас бригадира. «Кхерум!!! Люпик! Шерек!» Опять начинается работа в поте лица. Кладовщики здесь могут со всеми переработками зарабатывать тысяч двадцать пять рублей и больше. Но здоровья для этого надо, как у казаков из ставропольских станиц, которые здесь так и зарабатывают. С девяти утра и до двух ночи, иногда еще и в субботу. Это адский труд, когда свободного времени не хватит, чтобы даже выспаться. Тогда не понятно, зачем эти деньги? Время, здоровье и деньги – связанные вещи. Традиционные для кладовщиков болезни – тахикардия и астма, иногда ослабление зрения. В замкнутом, слабоосвещенном пространстве, в пыли тяжелое и нервное, пусть обхохочется весь офис менеджеров, интеллектуальное напряжение. Все это напряжение – основа для бесперебойной работы супер- и гипермаркетов, магазинов и магазинчиков, постоянного обеспечения товаром потребителя. Этот Потребитель, как малое бездумное дитя, сосет и сосет из соски огромного насоса потребления наши жилы… Порой к вечеру, отправив новую порцию орехов, почувствуешь, как вместе с коробками гигантский уродливый зародыш, высосал из тебя целую артерию крови, как она понеслась по ленте шоссе в Москву…»
Можно поблагодарить Александра Брежнева за его искренний и бесхитростный рассказ о нелегком труде кладовщика и своих коллегах из ближнего зарубежья, о которых он пишет с пониманием и даже не без симпатии. Тем же, кто продолжает бубнить бессмысленное «понаехали тут», пора понять, что развал советской империи болезненнее всего отразился на ее окраинах, где в один прекрасный или, конечно, далеко не прекрасный день вообще не стало никакой работы. И люди приезжают в Москву совсем не от хорошей жизни или в поисках легких денег. Здесь, между прочим, как ясно сказано в вышеприведенном отрывке, их эксплуатируют самым бессовестным образом, платя в два раза меньше, чем местным жителям…
Необходимо попытаться понять их, по возможности, помочь и посочувствовать им, вместо того чтобы обращаться с ними как с людьми низшего сорта, каковыми, следует признать, если присмотреться к ним повнимательнее, они вовсе и не являются. Принадлежность к другой религии и другой культуре не может и должна быть основанием для пренебрежительно-презрительного отношения к тем, кому пришлось оставить родные места в поисках средств к существованию. Рано или поздно, вероятно, эта простая истина обязательно дойдет до самых твердолобых – до тех, кому не по вкусу цвет кожи, разрез глаз или гортанный говор приезжих. Тем более что сами они, уж точно, совсем не горят желанием исполнять за гроши неблагодарную и тяжелую работу, – ту, которую делают «черные».
Информационное агенство IslamNews.Ru
Войти с помощью: