Коррупция в Османском халифате

История коррупции насчитывает не одно тысячелетие. Первое упоминание о ней в письменных источниках относится к временам существования Шумерского царства во второй половине XXIV века до н. э.
То, что коррупция благополучно сохранилась до наших дней свидетельствует о том, что она как и другие пороки неистребима.

И даже идеальные с нашей точки зрения государства были подвержены ей.

Коран прямо запрещает коррупцию: «Не присваивайте незаконно имущества друг друга и не подкупайте судей, чтобы намеренно присвоить часть собственности других людей» (Коран 2:188).
Тем не менее, коррупция существовала и в халифате.

Исторически это было связано с тем, что представители династии Аббасидов передали власть чиновникам, среди которых преобладали обращенные в ислам иранцы (мавали), обладавшие опытом государственной службы при доисламских правителях Ирана – Сассанидах.

На первых порах халиф лично координировал деятельность различных ведомств, но со временем стал поручать часть работы своему приближенному – вазиру, который первоначально был лишь личным помощником халифа по разным делам.

Со временем вазиры сформировали разветвленный государственный аппарат.

К середине 10 века уже сложилась постоянная практика дачи взяток чиновниками вазирам для назначения на ту или иную должность. Этим активно пользовался например, вазир халифа аль- Муктадира Убайдуллах Аль-Хакани (ум.926 ) назначая чиновников и вскоре их снимая.

Остро нуждаясь в деньгах, государство стало сдавать сбор налогов в частные руки откупщикам, что приводило к различным злоупотреблениям с их стороны.

Например, они оценивали урожай на корню по завышенной ставке, чтобы увеличить сумму подати; не разрешали снимать урожай зерна и плодов до взыскания подати, а самое взыскание задерживали, – и крестьяне должны были давать взятки сборщикам, чтобы те поскорее взыскали налог, дабы урожай не погиб.

Коррупция стала одной из причин упадка в халифате.

В Османской империи это явление также не было исключением.
Описание некоторых видов коррупции оставил в своем сочинении бывший османский посол в Пруссии в 1763-64 годах, а, в последствии, министр иностранных дел империи Ресми-эфенди: «…У каждого янычарского тысячника, по именным спискам, числится тысяча человек солдат, и он крепко держится привычки ежемесячно получать из казны жалованье на полное число людей, тогда как с ним не пришло и половины этого. Но положим, что “тысяча” значит ровно “пять сот”. Спустя сорок дней, из этих пяти сот непременно разбредутся четыреста, под предлогом отыскивания пищи. При тысячнике, подчиненных и служителей всего налицо человек сто, не более, – а между тем, бездельник, требует выдачи жалованья на целую тысячу: заплати ему деньгами или, вместо денег, убеди принять хлебом из амбаров, в казне всё-таки не останется ни копейки. Вздумай спорить, – эти люди сейчас начинают кричать: “Визирь – болван! Главный казначей – плут! Список войскового писаря, янычарского аги – верный, справедливый документ! По нему надлежать производить все отпуски и уплаты. Кто смеет оспаривать его верность?”...

А вот как воровали интенданты, которые должны были снабжать армию продовольствием: «Для изготовления сухарей квартирмейстеры брали старую муку, пролежавшую в амбарах лет сорок и похожую на известку, и найденные тут же старые сухари, черные как земля; они терли все это вместе, смешивали со свежею мукою, и как на всех станциях амбары и хлебные печи искони устроены в земле, то и не надобно было далеко ходить за землею чтобы подбавлять её в тесто сколько душе угодно. Из песку хлеба не испечь! Тот, который давали народу, совершенно был похож на сушеную грязь. Делать нечего: поневоле пришлось питаться этими сухарями; и те, которые питались ими дней десять, в Хан-тепеси простясь со светом, легли в свеженькие могилы, вытянулись, и уснули навеки. Как с тех пор они уже не давали о себе известия в свои команды, то десятники и ротные головы янычарские с сокрушенным сердцем прочитали им отходную, говоря: “Их жалованье нам останется! Они – мученики!.... погибли, бедняжки, за веру, идучи сражаться с неверными!”

Еще в 16 веке в Османской империи начались массовые злоупотребления со сбором налогов, которые также отдавали на откуп (ильтизам). Сколько их на самом деле собирали было невозможно проконтролировать. Сборщик отдавал государству лишь конкретно установленную сумму денег.

Кроме этого военносулжащие-сипахи, получавшие государственный земельный надел – тимар в пользование, получали вместе с ним право собирать налоги с тех крестьян, которые его обрабатывали. Кроме этого на части тимаров сипахи имели право взимать так называемый «налог с воздуха» (бад-и-хава), который являлся ни чем иным как штрафом за различные провинности, размеры которых не были четко определены.

Во времена правления султана Мурада III (1574-1595) злоупотребления в распределении тимаров достигли своего апогея. Губернаторы различных провинций (бейлербеи и санджакбеи) раздавали их за взятки лицам, не имевшим на них права.

Попытка отдать сбор налогов с тимаров на откуп привела лишь к тому, что крестьяне, работавшие на этих земельных участках стали жертвами произвола откупщиков.

Прекратить эти злоупотребления не помогли даже специальные фетвы, которые были изданы шейхуль-исламами (глава исламского ученого сословия (ильмие) Османской империи.

Постепенно сипахи перестали ходить в походы, полностью осев на предоставленной им земле и фактически превратив государственную собственность в свою личную.

Государство же, в первую очередь, в лице великих визирей, боялось идти на конфликт с военным сословием, опасаясь вызвать нежелательную реакцию.

Итогом коррупции в Османской империи стала потеря боеспособности армии и, как следствие, череда военных поражений в 18, начале 19 века, подорвавших могущество этого государства.