Офицер полиции: служба и ислам не мешают друг другу

Сегодня распространилось много рассуждений и домыслов на тему, может ли верующий мусульманин служить в правоохранительных органах, не поступаясь своими убеждениями и ценностными установками. Собеседник ИА IslamNews, офицер полиции, считает, что не просто может, но и должен, поскольку борьба с пороками и защита справедливости является делом, во всех смыслах богоугодным и полезным для общества. Впрочем, поговорить о нюансах службы соблюдающего мусульманина он согласился исключительно на условиях анонимности.

– Вы офицер и практикующий мусульманин. Не мешает ли ваша религия работе, а работа – религии?

– Есть стереотипное мышление – делить все на черное и белое, добро и зло, своих и чужих. Это известные признаки секты. Что касается работы в правоохранительной системе и жизни практикующего мусульманина, то, во-первых, эти понятия совместимы – это абсолютно точно. Во-вторых – эта самая работа, или вернее сказать служба, научила меня, что нельзя абсолютизировать никакую сторону, как например – все полицейские – это добро, следовательно, все то, против кого они работают, – зло. Любой человек понимает, что и полицейских-оборотней ловят, или полицейские ловят потом отпускают невиновного – ситуаций бывает огромное количество! Такое явление, как «ислам и правоохранительная система», я бы охарактеризовал как «совпадение интересов». Если мусульманин мыслит категориями справедливости, стремится восстанавливать справедливость, защищать обездоленных, у него не возникает диссонанса с его религией. Все это есть в исламе и, более того, любая деятельность в этом направлении является богоугодной. Те же самые принципы справедливости, верховенства закона декламируются и в светском обществе. Ну а ситуаций, еще раз повторюсь, великое множество.

Безусловно, свою службу в правоохранительной системе, в первую очередь стараюсь соотносить с исламскими ценностями. И на удивление, это получается.

– Не препятствует ли ваша работа исполнению обязательных для каждого мусульманина религиозных предписаний?

– Если подойти к ритуальной части вопроса совмещения работы и религиозных нужд, то и здесь острых да и вовсе противоречий каких-то я не встречал. Тот минимум, который положен мусульманину в виде намаза, или посещения мечети по пятницам, вполне «подъемен» и не вызывает раздражения у коллег. И все же, если вы ставите вопрос ребром – «или-или», или служба, или ислам, лично для себя я исхожу из даже не столько религиозных, сколько из общечеловеческих принципов, например, той же принципов справедливости. И поверьте – при таком подходе у тебя никогда не будет разногласий с исламом.

– Правда ли что мусульмане на особом счету у органов?

– Давайте будем реалистами. На особом счету у органов все те, кто претендует на нарушение закона. Не секрет, что мусульмане в этом тоже бывают замечены. Хотя на отдельно взятый данный момент – абсолютно не до них! Не всегда хватает времени из-за многочисленности общих задач, текучих, будничных дел!

Если мы говорим о терроризме и экстремизме, то по моим наблюдениям сегодня тот самый стереотипный образ мусульманского террориста уступил место затравленному школьнику (school shutting – стрельба в школах и т.п.) Разумеется, у школьника нет никаких политических и иных требований, но это не смягчает последствия его «деятельности». Кроме того, сегодня, в связи с внешнеполитической обстановкой активизировалась масса иных одиозных идеологических, политических организаций. Так что мусульмане в данном случае не единственные наши «клиенты».

Я понимаю, почему Вы задаете этот вопрос, и я Вам говорю – это еще один стереотип, который, по моим наблюдениям, в большей степени произрастает и живет в самом мусульманском сообществе. Причем не в самых передовых его «кругах». Ну, кто об этом говорит? Бизнесмены? Общественники или ученые? Да, как правило, об этом судачат маргиналы.

– Мусульманин маргинал?

– Представляете такое тоже есть. Он читает намаз, у него есть свои религиозные убеждения. Но если человек не устроен в жизни, приходя в ислам, он не особо меняется. И вместо того чтобы стараться возрождать сунну пророка Мухаммада, усердствовать на пути Аллаха, приобрести профессию работу, обзавестись семьей, он будет искать себе из той же сунны набор положений, которые будут оправдывать такой образ жизни: «Ризк» (удел, материальное довольство) – от Аллаха, зачем мне ходить напрягаться в этой «дунье» (мирской жизни), искать работу, когда и так все предписано». К сожалению, такой типаж среди нас есть. Сидит на шее своей жены, которая тянет и детей, и его самого. А почему? Потому что на одной работе намаз не дают читать, на другой – сомнительный бизнес, в иных местах откровенный харам. Под маргиналами я таких вижу.

– А что думают насчет мусульман ваши коллеги?

– За всех тут, конечно, не ответить, но среднюю температуру по больнице можно обозначить буквально как… нейтрально. Конечно, остаются до сих пор все те же стереотипы, что мусульмане – это всегда бороды, никабы и тротил, но это все продукт пропаганды СМИ. Разумеется, есть отдельные личности, которые в силу своих внутренних каких-то качеств или же пережитого опыта относятся к мусульманам с предубеждением – по мне, так это норма.

– Вы можете описать ваш внутренний диалог, когда вы видите перед собой мусульманина в качестве вашего клиента?

– Во-первых, я честно хочу разобраться, что сподвигло его на тот шаг, который привел к нашей встрече. Мусульманская культура не позволяет мне вешать ни на кого ярлык преступника. Однако надо понимать, что условия проживания предписывают всем следование закону, который, я еще раз подчеркну, содержит принципы справедливости. Эта самая справедливость подразумевает, что за поступок нужно нести ответственность. Представьте, что руководствуясь лишь только религиозными соображениями, мусульмане из числа сотрудников правоохранительных органов будут прикрывать своих не всегда чистых на руку единоверцев – что мы получим? Хаос. Не это ли станет антирекламой исламу?

Прикрывать безрассудства и очевидную глупость своих собратьев – это не есть ислам. По мне, так, ислам – это приведение в чувство наших «заигравшихся в религию» братьев, возвращение их с небес на землю. Поделюсь с вами полуанекдотическим примером, когда два молодых человека, не имеющие высшего образования, семьи и постоянной работы, недавно принявши ислам, сидят в квартире и обвиняют в неверии турецкого президента Эрдогана. За крайне некорректную, на их взгляд, внешнюю политику. Что это? Так вот для того, чтобы человек не распространял эту ересь между добропорядочными мусульманами, его нужно привести в чувство. Если этот пример характерен в большей степени для центральной части России, то в отдаленных уголках наши братья имеют откровенно «блатной» оттенок.

Да и потом, важно понимать, что даже мой клиент из числа мусульман – это мой брат по вере. И наше с ним такое общение не делает, или вернее не должно делать нас врагами. Да, он мой брат, но разве между братьями в семье не бывает ссор? Все бывает. И нужно относиться к этому с пониманием.

В своей работе я даже усматривал некую педагогическую составляющую. Да, работают институты духовенства, общественники СМИ, это все есть, но иногда их потенциала не хватает. Вот, к примеру, украл человек велосипед. Одно дело он сделал это из-за моментной слабости, страсти – мечтал он о нем всю жизнь, но осознает, что поступок греховный – это одно. Совсем другое, когда он разрешил себе украсть, и этот поступок он чуть ли не записывает в ряд награды себе от Аллаха – тут совсем другое. Это уже идеология. Тут проблемы на порядок выше. Отвечать за поступок необходимо в любом случае.

– Вы упомянули педагогику. Как вы оцениваете такой типаж верующего, который принял некое одно толкование религии и не слышит, и не хочет слышать ничего другого?

– Это сектантство чистой воды и не только мусульманам свойственное явление. Среди христиан и неоязычников есть такие. Поймите, типаж один и тот же везде. И если в деяниях сектанта есть состав преступления, разумеется он будет привлечен к ответственности. Так повелось, что если подобный радикал не имеет исламского окраса, то задержание его скорее всего останется никем не замеченным, в то время как на задержании мусульманина свои политические или пиар очки получат очень многие «игроки», причем находящиеся вовсе за пределами страны. Именуется это «преследованием за ислам». Это для нас он брат – у него есть родители, семья, дети, а для них он – не более чем строчка в отчете, галочка, инфоповод. Ведь условный Абдулла, который в свое время его вербовал, или скажем «раскрыл глаза на истину», не будет стоять в очереди в окошко СИЗО с посылкой, или ехать куда-то в Сибирь на свидание. Поедет мать. Поедет жена. Такова жизнь.

– В мусульманском сообществе бытует расхожая фраза «главная проблема мусульман это – …». Как бы Вы ее окончили с учетом своего профессионального бэкграунда?

– Ну так с ходу ответа не дам. Есть частное, есть общее. К частному я бы отнес то, о чем мы уже говорили – некие сектантские наклонности, впадение в крайности – некоторые чрезмерно бегут за этой жизнью, иные ждут конца света. А вот из общего я бы, наверное, выделил лень и неграмотность. Причем тут все взаимосвязано: из лени вытекает неграмотность, а неграмотность – это основа бедствий самого разного масштаба. Не стоит даже здесь выделять мусульманское сообщество как обособленную категорию – эти пороки справедливы для всего общества. Мусульмане не пьют, особо кредиты не берут – это да, это наша религия. Но во многом нам также свойственно все то, что свойственно другим.

– Вы согласились на интервью на условиях анонимности. К чему она, если вы не скрываете свою религиозную принадлежность?

– Открою вам секрет, сегодня очень трудно остаться анонимом. Но я не буду нагнетать патологические фобии. В моем случае анонимность обусловлена тем, что если я выйду лично, акцент сместится на мою персону, а не на содержание. Дело не во мне и даже не в моей работе. Я, как кадровый офицер, как практикующий мусульманин, желал бы своим единоверцам адекватно оценивать окружающую действительность, брать курс на созидание, на развитие и не вестись на поводу у религиозных «фриков», какими бы «святыми» они ни казались.