Политолог Андрей Грозин в эксклюзивном интервью ИА IslamNews рассуждает о перспективах развития внутриполитической ситуации в Таджикистане и об отношении Кремля к позиции таджикского лидера.
Андрей Валентинович, как вы считаете: жизни лидера Исламской партии возрождения Таджикистана (ПИВТ) Мухиддина Кабири, обвиненного таджикскими властями в попытке госпереворота, сейчас угрожает реальная опасность?
Конечно, угрожает. Если он вернется в Таджикистан, его там посадят, в лучшем случае. Убивать его вряд ли кто-то будет, зачем? Тем же полевым командирам и с той, и с другой стороны, людям, которые в свое время привели Рахмона к власти, сделали из никому не известного председателя совхоза президента, дали по 15-20 лет, и никто до сих пор не знает, живы ли они. В лучшем случае, они медленно умирают в тюрьмах – так же, как в Туркмении, где власть-то поменялась, а судьба людей, которых обвинили в попытках мятежа против Ниязова, не известна. Кабири тоже дали бы лет 20 за подготовку переворота, посадили бы, и он бы умер в тюрьме.
Ранее вы говорили о том, что закрытие ПИВТ и разгон оппозиции приведет к тому, что недовольство населения будет копиться. По логике вещей, рано или поздно оно прорвется наружу, это вопрос времени?
Теоретически да, но есть еще и другой момент – Афганистан, где этнических таджиков больше, чем в Таджикистане. На той стороне живут люди, связанные с гражданами Таджикистана кровными узами, многие переженились. Граница даже в советское время всегда была достаточно прозрачной. В том же горном таджикском Бадахшане в 2012 году была масштабная войсковая операция, когда пытались подавить местных полевых командиров и неформальных лидеров, использовали войска, авиацию. Ничего из этого не получилось, пришлось садиться за стол переговоров и как-то договариваться. Так что фактор Афганистана гораздо более значим для Таджикистана, чем мифическое "Исламское Государство". В Таджикистане, видимо, власть рассчитывает на то, что все недовольные и радикальные уедут куда-нибудь в Сирию, и там их сирийская армия и прикопает, или они останутся там навсегда, в этом счастливом новом "халифате". В Таджикистане ведь несколько недель назад приняли законодательную норму об автоматическим лишении гражданства Таджикистана всех выехавших на территорию ИГ. Ведется мониторинг, у них есть фамилии людей, погибших считают, всех остальных лишили возможности вернуться. Теоретически это можно сделать, и относительно ИГ эта стратегия, может быть, и верна, но ситуацию с Афганистаном никак не проконтролируешь, граница-то дырявая, прозрачная.
И сколько времени это еще может продолжаться?
Режим во многом спасает и компенсирует его не очень умные, выражаясь дипломатично, шаги тот факт, что общество не забыло опыт гражданской войны. Таджикское сознание очень серьезно ею травмировано. В России об этом уже подзабыли, но тогда там была война не чета тому, что сейчас где-нибудь в Донбассе. Там ведь, по оценкам СИПРИ, за годы войны погибло 100 тыс.человек. Это поболее, чем во всех постсоветских конфликтах, вместе взятых. Рахмон очень сильно рассчитывает на то, что вот эта память спасет его и через пропагандистские механизмы активно это обыгрывает, напоминая о том, что мир и стабильность – это главное, за эту ценность нужно держаться, не допустить повторения, главное, чтобы не было войны.
Вопрос в том, надолго ли еще хватит этого ресурса?
Проблема для Рахмона в том, что выросло новое поколение людей, которые войны-то не помнят. Это те самые гастарбайтеры, которые остались сейчас без работы, вернулись в кишлаки и не знают, чем кормить семью. Они уже по-другому смотрят на эту ситуацию и не так боятся повторения войны.
Но еще некоторые говорят о том, что давление на исламистов – это жертва, которую необходимо приносить во избежание исламизации общества, а то, что на местах происходит – это «перегибы» каких-то отдельных негодных милиционеров, которые неправильно понимают генеральную линию, которая, на самом деле, вовсе не такая, а гуманная и очень мудрая. Я не удивлюсь, если пару милиционеров, особо сильно забивших мусульман, может быть, даже и посадят. Но Рахмон везде говорит о том, что светское государство – это главная основная ценность, которой надо придерживаться и за которую надо бороться. Кроме того, пропагандисты официального Душанбе везде говорят: «посмотрите на то, что происходит в Сирии, в Ираке, мы боремся с тем, чтобы у нас не было такого же». Хотя на самом деле, они борются за то, чтобы сохранить себя у кормила власти.
Много ли в Таджикистане сторонников светского государства?
Никто таких социологических исследований не проводил, поэтому тут сложно сказать. Понятно, что есть общий тренд, и тренд этот, в общем, негативный по отношению к светскому характеру государства. И очевидно, что вся эта «антиисламистская» кампания режима ориентирована на то, чтобы сохранить себя любимых у власти, но попутно сохранить и светский характер государства, не дать Таджикистану превратиться в некий вариант Афганистана. Что лучше? Трудно говорить. Мы все-таки судим со своей полуевропейской колокольни, а там многие еще помнят, как артиллерийским огнем с обеих сторон стирали кишлаки, как людей сжигали живьем, причем и те, и другие.
Каково отношение Кремля ко всем этим событиям, как вы думаете?
Россия не заинтересована в том, чтобы власть там излишне зверствовала, преследуя ислам, потому что это, на самом деле, глупая и контрпродуктивная политика. И поэтому здесь у нас в России сейчас наблюдается трогательное единство всех экспертов по Центральной Азии и справа, и слева. Все признают, что это неправильная политика, что надо действовать умнее, даже в целях профилактики.
А если Путин скажет об этом Рахмону, Рахмон его послушается?
А это смотря каким тоном он ему скажет. Сказать-то мы ему можем, но послушает ли он, большой вопрос. Он почти 15 лет правит страной, привык к тому, что сам лучше знает, чем Путин или Обама. Кстати, западная реакция на то, что происходит в Таджикистане последние год-полтора, очень спокойная. Даже Human Rights почти не возбуждается по поводу происходящего. А все потому, что ИГ.
То есть для Запада Кабири и ИГ – одно и то же?
Вроде того, и поэтому Кабири обвиняют в мятеже, говорят, что тот генерал Хаджи Халим – исламист, связанный с ИГ. Если ты сейчас хочешь понравиться международному сообществу, объяви своего врага исламистом, полдела сделано. По крайней мере, критиковать не будут, а может даже, помогут деньгами.
А из Кабири, как мы ранее говорили, заговорщик такой же, как из Сергея Адамовича Ковалева. Он, конечно, человек себе на уме, он политик, «котики» в таджикской политике не выживают, но он совершенно не располагает теми механизмами, которые необходимы для организации мятежа, да еще и успешного мятежа. У него нет для этого ни ресурса, ни связей. Кроме того, власть давно за ним следит, шаг вправо, шаг влево, и все известно.
Если за ними так следят, как стали возможны недавние события с перестрелками и всем прочим, закончившиеся обвинениями в адрес Кабири?
Ну, все эти события, как я ранее говорил, могут быть либо спором хозяйствующих субъектов http://news.tj/ru/node/214663 , и человек таким образом просто пытался спасти свой бизнес, либо провокацией спецслужб для того, чтобы очистить не только ПИВТ, но и генералитет. Там же кого-то уже поймали, кого-то посадили, кого-то обвинили в том, что он знал и не донес. Т.е. дело уже даже не только и не столько в Исламской партии, хотя и это тоже имелось в виду, потому что очень оперативно пошли разговоры о связи. Так что полностью сбрасывать со счетов «исламистскую» версию тоже не стоит – ведь тот же полковник Халимов-то убежал в Сирию и оттуда записывает ролики.
Возвращаясь к прогнозу: дать его, хотя бы в краткосрочной перспективе, получается, невозможно?
Сложно. Тут очень тонкая грань между тем, насколько общество готово мириться с произволом власти ради сохранения стабильности, ради того, чтобы не повторять ужасы 92-94 гг, когда был пик гражданской войны. Да, родились люди, которые не знают, что такое гражданская война, но больше пока все-таки тех, кто еще помнит. На этом и играет вся таджикская элита, начиная от администрации президента и заканчивая самым последним журналистом. Все искренне считают, что давление на оппозицию – это меньшее зло в сравнении с повторением гражданского противостояния. А насколько хватит терпения людей, как быстро количество людей, которые не боятся гражданской войны, сравняется с теми, кто боится, вопрос, и просчитать это никак не возможно.
Другое дело, что Москва абсолютно не заинтересована в том, чтобы там что-то происходило. Все-таки Таджикистан – это наш партнер, какой бы он ни был, и если там что-то случится, нам придется вмешиваться, а нам бы очень этого не хотелось. Там крупнейший наш военный объект за рубежом, кроме того, если посыпется одна страна, скорее всего, мы будем наблюдать эффект домино. Наши южные границы носят сугубо виртуальный характер, и для того, чтобы защищать себя здесь, на своей территории, нам приходится тащить вот эту власть. Насколько я могу судить, все в Москве давным-давно уже поняли, что Рахмон руководит страной очень неэффективно, но на кого его менять? Там все такие. Ставить нового человека? Это технически непросто. Власть, какой бы она не была зависимой и уязвимой, все-таки укрепилась за эти годы, и Рахмон уже не настолько зависим от Москвы, Тегерана, Пекина и, тем более, от своих соседей по региону, как это было раньше.
Диктовать Рахмону, что делать, мы не можем. Мы можем только рекомендовать. Посмотрите, как долго решался вопрос с продлением аренды базы. Практически 2 года Москва уламывала Рахмона, при том что мы тогда могли решить все одномоментно, выдворив треть трудовых мигрантов из Таджикистана на родину. И через 2 месяца, уверяю вас, Рахмон бы уже не был президентом. Но у наших руководителей хватает понимания того, что если начать слишком жестко давить, а, тем более, менять, то в итоге можно получить вообще совершенно непрогнозируемую «черную дыру», которая втянет в себя и других наших партнеров в регионе, да еще и нас самих. Это создаст гигантское количество проблем, как в 1992-93, это опять беженцы, необходимость фильтрационных лагерей, возможное введение миротворцев, и это совершенно никому в Кремле не нужно. Поэтому приходится договариваться, приходится не приказывать, а просить, рекомендовать. Это реалии сегодняшнего дня. Никто не может стукнуть по столу и сказать «прекращайте свои глупости», даже китайцы, которые, по сути, скупили весь Таджикистан. И не могут, и не хотят, их все устраивает. Ну, поменяется Рахмон, придут другие какие-то – китайские кредиты все равно останутся. А политика – давят или не давят в Таджикистане «исламистов» – китайцев не волнует. И Запад ничего не может предъявить Рахмону, потому что у Запада вообще никаких рычагов давления на него нет. Они могут попросить, но даже вежливее, чем Кремль. Тегеран тоже не обладает такими возможностями, куда там им перевороты устраивать. Поэтому при всей слабости и зависимости от внешнего фактора, никто не может заставить Рахмона поменять подходы. Я думаю, что на саммите ОДКБ Владимир Владимирович ему что-то посоветует, но послушает ли Рахмон – большой вопрос.
Войти с помощью: