Расхожая мысль о том, что ислам и демократия несовместимы была опровергнута 24 июня 2018 года в результате президентских и парламентских выборов в Турции. Хотя опровержение началось еще шестнадцать лет назад.
В 2002 году в результате демократических парламентских выборов в Турции к власти в стране пришла Партия справедливости и развития, а премьер-министром стал ее лидер, хорошо известный в Турции ( и почти неизвестный за ее пределами) харизматичный политик Реджеп Тайип Эрдоган. Для мира он оказался своего рода «киндерсюрпризом»: провозгласил опору на исламские ценности, низведенные в стране за годы существования секулярной кемалистской системы до нулевого уровня с одновременными… строительством экономики на либеральных принципах, стремлением войти в Евросоюз и доведением до «нулевого уровня проблем с такими разными и часто неспокойными соседями по региону. Все эти программные идеи с разной степенью успешного продвижения реализовывались в «нулевых».
Правда, начиная с 2012 года, Турцию сильно лихорадило. Происходили антиправительственные выступления, которые подавлялись в достаточно жесткой форме, в 2015 году – два раза, но с одной целью обеспечить правящей партии абсолютное большинство, прошли парламентские выборы и тогда же возобновилось вооруженное противостояние с леворадикальной Рабочей партией Курдистана. В июле 2016 года страну встряхнула попытка военного переворота, кончившаяся тотальным ответным ударом властей по многим направлениям, в том числе и по недавним ее, как казалось союзникам. Наконец, 2017 год ознаменовался референдумом по внесению поправок в конституцию страны, расширяющую полномочия президента, а в 2018 году Эрдоган в третий раз за три последних года провозглашает достаточно неожиданно новые досрочные выборы президента и парламента.
Но наша статься не о личности турецкого лидера, и не хроника новейшей истории Турции. Она – о ситуации, которая к 2018 году стала критической . Турецкое общество резко поляризовалось на сторонников кемалистского секуляризма и опоры на ценности ислама. Кроме того, как никогда активно заявило о себе леворадикальное течение в политике, конкретным выражением которого стала прокурдская Демократическая партия народов и ее лидер Селахеттин Демирташ.
Тут надо сделать одно замечание. Курдов в Турции более 20 млн, это самое большая курдская диаспора в мире. При этом, их политический авангард придерживается часто социалистических и даже марксистских убеждений с присущей им антиисламской заостренностью. Что совсем не полностью отражает весь спектр политических умонастроений в турецко-курдском сообществе, где в численном отношении преобладает консервативно-исламская позиция.
Кроме того, обострение внутренней ситуации происходило на фоне резкого ослабления экономики (рост безработицы, падение до самого низкого уровня курса турецкой лиры, наконец самое опасное – резкое падение турецкого экспорта), и патовой ситуацией на международной арене. Анкара умудрилась поссориться с США и союзниками по НАТО, причем совершенно реальным образом, в частности, закрыв допуск к авиабазе «Инджирлик», а в Сирии в глазах «прогрессивной» общественности связала себя с силами, которые считались чуть ли не «джихадистами», чем-то аналогичными пресловутой ДАИШ (запрещенный в РФ). Например, из Африна, где турецкие войска проводят операцию, через курдские и западные СМИ приходили сведения о том, что в городе разрушен памятник легендарному основателю курдского народа кузнецу Каваме, а джихадисты принуждают курдских девушек, в городах действительно одевающихся очень раскованно, носить хиджабы и абайи.
Так это было или нет – сейчас речь не об этом. А о том, что к июню 2018 года сложилась ситуация, дававшая реальную возможность, если и не свергнуть Эрдогана, то изрядно пошатнуть его положение, а главное – не допустить формирования абсолютного большинства Партии справедливости и развития в парламенте, что ограничило бы использование расширенных полномочий президента. Практически, как о решенном говорилось о втором туре 8 июля, в котором встретятся Эрдоган и кандидат от кемалистской Народно-Республиканской партии Мухаррем Индже.
Но действующий президент победил со значительным отрывом уже в первом туре, как, кстати, и предсказывал автор этих строк, отнюдь не являющийся однозначным сторонником Эрдогана и полагающий, что турецкий лидер в последние шесть лет совершил немало и ошибочных шагов, в том числе, в отношении многих своих союзников в стране и партии.
Причины победы Эрдогана не в том, как утверждают его оппоненты, что выборы проходили в условиях сохраняющегося чрезвычайного положения и не в том, что президенту помогла национал- патриотическая истерия вокруг победной операции «Оливковая ветвь» в Африне.
Дело в самих «оппонентах» режима Эрдогана, первой в истории дееспособной системы реально объединившей принципы ислама и современной демократии. «Очень секуляристы» и «очень леворадикалы», видимо не понимают, что в обществе мусульманского большинства, принципы ислама игнорировать никак нельзя, вне зависимости от того, как при этом понимается ислам – как религия, как право или этика, как умонастроение, наконец. Ну, в самом деле, чем руководствовался тот же Селахеттин Демирташ, громко заявлявший о своих президентских амбициях, включив в избирательный список своей партии открытых гомосексуалистов. Кстати, в ходе предвыборной кампании, лидер кемалистской оппозиции Индже упорно делал акцент на том, что он – выходец из религиозной семьи, постоянно читает намаз, а его жена носит хиджаб. Не помогло: видимо, слишком в сознании турецкого общества кемалисты связаны с гонениями на ислам (чуть ли не по рецептам их советских современников), направленными на то, что низвести веру до уровня символов и некоторых ритуалов. Во многом, такая политика стала причиной тех трудностей и проблем, сотрясавших Турцию весь «республиканский» период ее истории.
Истории, которая видимо так ничему и не научила «секулярнолиберальных» оппонентов исламской демократии.
Войти с помощью: