Стамбул, с его удивительными панорамами и бывшими оттоманскими дворцами, расположенный на берегах Босфора, разрезающего город напополам и отделяющего Европу от Азии – возможно, самое подходящее место для того, чтобы отличить друзей от врагов и определить, в чем же заключаются интересы страны.
И Реджеп Тайип Эрдоган, заседающий в своем грандиозном офисе на берегу пролива, давно уже ставшего символом той роли, которую играет Турция в качестве моста, соединяющего Восток и Запад, не сомневается в том, кто друг, а кто нет.
Махмуд Ахмадинежад, благодаря своим резким высказываниям давно уже ставший предметом особой ненависти на Западе? «Без сомнения, он наш друг, – говорит Эрдоган, последние шесть лет являющийся премьер-министром Турции. – Друг, с которым до сих пор у нас были очень хорошие отношения, и мы не испытывали никаких затруднений».
А как насчет Николя Саркози, президента Франции, возглавившего европейскую оппозицию заявлению Турции о принятии в ЕС, и, по стечению обстоятельств, занявшего воинственную позицию по отношению ядерной программе Ирана? Это не друг?
«Среди европейских лидеров есть такие, кто имеет предубеждения против Турции, например, Франция и Германия. Прежде, при мистере Шираке у нас были превосходные отношения [с Францией] и он был очень позитивно настроен к Турции. Но при мистере Саркози все совершенно иначе. Это несправедливая позиция. Европейский Союз нарушает собственные правила».
«Будучи в Европейском Союзе, мы бы наводили мосты между полутора миллиардами населения мусульманского мира и немусульманским миром. Они должны это понимать. Игнорируя это, они ослабляют ЕС».
Дружелюбно настроенная к религиозному теократичному Ирану, и все более обиженная на столь желанную но совершенно не принимающую ее всерьез светскую Европу – такой представляется общая картина турецкой дихотомии между Востоком и Западом.
Столь пристрастное отношение Эрдогана к Ахмадинежаду может кому-то показаться странным на Западе, где Турцию считают демократической страной западной ориентации, прочно укоренившейся в НАТО. Она является членом альянса с 1952 года. Однако это не кажется столь уж странным секуляристским оппонентам Эрдогана внутри страны, уверенным, что в глубине души премьер-министр склоняется к Востоку, и давно уже подозревающим его происламскую правящую Партию справедливости и развития (ПСР) в заговоре с целью превращения Турции в религиозное государство наподобие Ирана.
Эрдоган всячески отвергает это последнее обвинение, однако его оппонентам они с Ахмадинежадом представляются птицами одного полета: религиозные консерваторы скромного социального происхождения, добивающиеся народной поддержки, говоря с народом на его языке. После того, как Ахмадинежад в июне одержал победу на выборах, из-за которых разгорелась яростная полемика, Эрдоган и его союзник – турецкий президент Абдулла Гюль – одними из первых среди лидеров иностранных государств поспешили поздравить его по телефону, несмотря на массовые демонстрации и выражаемые западными лидерами сомнения в легитимности результатов этих выборов.
В интервью газете
«Guardian» Эрдоган назвал этот звонок «необходимым требованием двусторонних отношений». «Мистер Ахмадинежад был объявлен победителем, не официально, но с большой разницей в количестве голосов, и поскольку мы с ним уже встречались прежде, мы позвонили, чтобы поздравить его», – сказал он. – Позже было официально объявлено о его избрании, он получил вотум доверия, а мы обращаем особое внимание на такие вещи. Это основной принцип нашей внешней политики».
Об этом жесте доброй воли наверняка вспомнят, когда Эрдоган прибудет на этой неделе в Тегеран для встречи с Ахмадинежадом и верховным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи, на которой речь пойдет в основном о коммерческих связях, в том числе о потребностях Турции в иранском природном газе. Ахмадинежад уже выразил свое восхищение Эрдоганом, одобрительно отозвавшись о недавнем решении Турции запретить Израилю участвовать в запланированных учениях НАТО в знак протеста против осуществленных прошлой зимой бомбардировок Газы.
После выборов в Иране начались жесткие преследования представителей оппозиции – аресты и публичные суды над активистами, студентами и журналистами. Заключенные умирали в тюрьме, звучали обвинения в пытках и изнасилованиях. Некоторые из тех, кто жаловался на нарушения их прав, искали убежища в Турции.
Но Эрдоган сказал, что не будет поднимать на встрече вопрос о последовавших за выборами преследованиях, поскольку это было бы «вмешательством» во внутренние дела Ирана.
Он охладил пыл тех на Западе, кто обвиняет Иран в стремлении получить ядерное оружие, сказав: «Иран не признает, что создает оружие. Они проводят ядерные работы только в энергетических целях».
Благодаря Эрдогану произошли значительные улучшения в прежде весьма холодных отношениях между Турцией и Ираном, к которому с подозрением относилась просекуляристская верхушка пользующихся огромным влиянием в стране турецкие военные. В прошлом году объем торговли между двумя странами оценивался в 5,5 миллиарда фунтов стерлингов, Иран стал основным рынком сбыта турецкого экспорта.
Взгляды Эрдогана наверняка заинтересуют тех, кто определяет внешнюю политику США, и давно уже рассматривает его правящую Партию справедливости и развития как модель прозападного «умеренного ислама», которая может быть применена в других мусульманских странах. Они также привлекут внимание президента Барака Обамы, который продемонстрировал стратегическое значение Турции, нанеся туда визит в апреле и пригласив премьер-министра в Вашингтон. И эти взгляды вряд ли понравятся Израилю, предупреждавшему, что критические высказывания Эрдогана могут повредить отношениям Турции и США.
Эрдоган опроверг это предположение, сказав: «Не думаю, что это сколько-нибудь вероятно. Израиль не диктует политику Америки в этом регионе».
Он настаивает на том, что турецко-израильский стратегический альянс – который кое-кто в рядах ПСР уже считал почившим – еще жив, поругав при этом израильского министра иностранных дел Авигдора Либермана, угрожавшего, по его словам, применением ядерного оружия против Газы.
Ответить
Я обратил внимание на два приятных пункта: турецко-израильский альянс жив; в Иране преследовали оппозицию после выборов - такая вот муслимская демократия в действии.
Ответить
Правильно делали , что преследовали. За этой оппозицией стоял запад.
Ответить
В Иране преследовали не оппозицию,а провокаторов! турецко-израильский альянс жив=потому что ещё дипломатических разрывов не было! Надо ведь слова понимать не буквально,а со смыслом!!!