Вышел научно-популярный труд об имаме Шамиле

Издательский Дом «BadrBook» представляет новую книгу известного историка Доного Хаджи Мурада «Шамиль» (2023). Как указано в аннотации, работа является научно-популярным изданием, которое, как известно, отличается изложением знаний из области науки и культуры в форме, доступной читателю-неспециалисту. Принято так же считать, что характерной чертой этого жанра является изложение общих сведений, отсутствие спорных мнений, большое количество иллюстраций, а сама форма изложения отличается художественной привлекательностью. Автор, который посвятил свою работу, по его признанию, «личности, вознесенной силой обстоятельств и личными качествами на пьедестал всемирной истории», был обречен не вписаться в этот заявленный в аннотации формат. По этой же причине, претендуя на безусловную документальность излагаемых событий, цитируемых источников, автор не смог избежать и субъективности в изложении материала (но, справедливости ради, в таком жанре полная объективность невозможна в принципе).

В предисловии автор отмечает, что его работа, представленная на суд читателя – это «попытка создать портрет Шамиля» (я бы только уточнила, «свой портрет Шамиля»). Создавая документально-художественный портрет имама на фоне исторической эпохи, автор «не жалеет палитру, кисти и холст» (достаточно взглянуть на библиографический список, приведенный в конце книги).

По определению не могу назвать свой текст рецензией, отзывом, разбором или оценкой очень большого труда, книги, текстом до 800 стр. – я ее прочитала дважды, с интервалом в несколько месяцев. Мнение не изменилось: РЕКОМЕНДОВАТЬ К ЧТЕНИЮ.

Глава первая «Али-Шамуйил-Шамиль» (С.21-41) состоит из двух частей, которые, в свою очередь, состоят из цикла рассказов, извлеченных автором из хроник местных авторов и личных архивных, полевых, кабинетных исследований – часть первая «Родом из Гимры» («Семья», «Имя», «Сестра Патимат», «Дядя Бартихан») и часть вторая «Первые шаги» («Учеба», «Каменная плита в Тануси», «Через Ашильтинскую теснину», «Случай в Кудутле», «Всегда был строг к себе», «В двух шагах от Ермолова»). Каждую главу, а их в книге девять, автор завершает Приложениями документов, аутентичных времени, фрагментами из хроник местных авторов, выдержками из академических исследований. В первой главе их два: «О положении муталимов у нас, об их обучении наукам» (фрагмент из «Книги воспоминаний Абдурахмана из Газикумуха), и «Из библиотеки Шамиля» (из статьи востоковеда Тагировой (Шихсаидовой) Н.А. «Библиотека имама Шамиля»).

Глава вторая «В тени двух имамов» (С.45-101) хронологически охватывает сложнейший период времени, конца 1820-х начала 1830-х гг. – период деятельности двух имамов, Гази-Мухаммада и Гамзата, основоположников государства шариата. Глава состоит из двух частей: «Начало Джихада» и «Знаменитый аристократ и храбрец». Каждая часть разбита на пять-шесть небольших главок с говорящими названиями: «Семена мюридизма», «Между тарикатом и газаватом», «Вместе с первым имамом», «Осада Хунзаха», «Выборы имама», «Кровавая драма в Хунзахе», «Смерть Гамзата». Глава написана очень ярко, отдельные главки требуют особенно вдумчивого прочтения – за ними эпоха зарождения и становления имамата. Но, на мой взгляд, в этой главе не хватило упоминания об основном труде имама Гази-Мухаммада, трактате «Аяты, рассказанные гимринцем о наказаниях для дагестанских судей по адату за вероотступничество» (конец 1829 – начало 1930 гг.). Определение «отступников веры», обозначенное имамом в этом трактате, на три десятилетия станет основным критерием определения мусульман Дагестана по разные стороны фронтира. Сам автор изложит концепцию джихада несколько иначе: «Гази-Мухаммад по мнению генерала Ф. Клюки фон-Клугенау стал «первым адептом нового учения в Дагестане», важное основание «коего заключалось в непризнании никакой власти, кроме духовной, и в необходимости исполнения первой обязанности мусульман, т.е. в непримиримой вражде и войне против неверных».

Период имама Гамзат изложен автором во второй части главы, красиво озаглавленной определением второго имама из Х. Геничутлинского (в переводе Т.М. Айтберова) «Знаменитый аристократ и храбрец». По ряду причин я откажусь от комментариев по этой главе, но не могу пройти мимо любопытного источника «Письмо Гамзата кади Чаранову», который автор в ней цитирует. Он извлечен из частного архива сел. Могох, его перевод с арабского принадлежит известному источниковеду Х.А. Омарову: «От Гамзата кади Чаранову. Мир Аллаха вам. А затем – ты должен наказывать того, кто не обвязывает вокруг [шапки] полотнища [тканью], длина которого семь локтей, того, кто прикрепил кинжал на середине [живота], и женщин, кто не «завешивает» лицо. Разъясни».

Приложение ко второй главе состоит из двух писем-обращений имама Гази-Мухаммада к дагестанским обществам (1829, 1830 гг.) и прокламации генерала-адъютанта Панкратьева к дагестанским обществам (1831 г.).

Глава третья «Амир мусульман» (С. 103-183) охватывает 1834-1839 гг., первое пятилетие имамата Шамиля, и состоит из пяти частей: «Предводитель мусульманской нации», «Договор в Телетле», «Дипломатическое противостояние», «Исполинский бой. Аргвани», «Трагедия Ахульго». На мой взгляд, это одна из самых интересных глав, по информативности и по изложению. В приложении четыре документа, но поскольку каждая из частей этой главы уже подкреплена документами, в приложении особый интерес представляет последний документ, «Рапорт командира Отдельного Кавказского корпуса генерала от инфантерии Е.А. Головина военному министру генерал-адъютанту и кавалеру графу А.И. Чернышеву о распределении пленных с Ахульго 22 декабря 1839 г.».

Глава четвертая получила говорящее название «Блистательная эпоха» (С. 185-296). Она охватывает большой и успешный период времени деятельности имамата (1840-1848 гг.) и состоит из целого ряда главок по военной истории имамата, от Чечни до юга Дагестана: «В Чечне», «Маджлис в Дарго, 1841 г.», «Борьба за Гази-Кумух», «Ичкерийское побоище, 1842 г.», «Шамиль и Авария», «Переход Даниял-бека Илисуйского к Шамилю», «Экспедиция в Дарго. 1845 г.», «Новая столица в Ведено», «Поход в Кабарду. 1846 г.», «Шамиль и его наследник», «Неприступный Гергебиль. 1847 г.», «Оборона Салты. 1847 г.», «Самурский поход. Битва за Ахты. 1848 г.», «Попытки дискредитации деятельности Шамиля», «Газават длинною в пятнадцать лет». По информативной насыщенности, стилю изложения и, буквально развернутым батальным полотнам, интереснейшему иллюстративному ряду, глава буквально вызывает эффект присутствия (если даже не «участия») в изложенных в ней событиях.

В приложении три документа: «Касыда шейха Абдурахмана ас-Сугури в ознаменование битвы при Шамхал-Берды», «Предписание Шамиля всем наибам и кадиям имамата. 1846 г.», «Письмо Шамиля наибам Чечни и всему чеченскому народу. 1847 г.».

Глава пятая «Государство имамат» (С. 297-432) посвящена истории формировании и деятельности государства шариата. На мой взгляд, одна из ключевых глав книги. По мнению автора, «Создание имамата было вызвано как внутренними, так и внешними условиями, прежде всего, необходимостью реализации предписанных Всевышним Аллахом исламских правовых институтов: закона, суда и др., борьбы за суверенность». Не упоминая о зыбких политических перспективах имамата на геополитической карте современности, отмечает, что деятельность государства шариата «происходила в условиях тяжелого военного противостояния с оппонентом, имеющим неизмеримо большие ресурсы».

Автор строк не изменяет своим известным взглядам идеализации имамата: «Прозорливость Шамиля в роли главы государства заключается в том, что он сумел органически слить воедино свободолюбие кавказских народов, признание врожденного равенства людей, основанного на шариатских нормах и предписание ислама вести оборонительный джихад». Он уверен, формула успеха государства, «социальная стабильность имамата, сумевшего длительное время противостоять могущественной Российской империи» заключалась в том, что «в имамате политика одухотворялась религией, а религия приближалась к практике жизни политикой». И, в подтверждение этого тезиса, с ссылкой на академическое исследование современных дагестанских востоковедов Ш.Ш. Шихалиева, М.Г. Шехмагомедова «Фикх в исламском дискурсе дагестанских улемов», цитировал: «Нормы обычного права, узаконившие традиционное самоуправление союзов сельских общин, практически везде потеряли свою юридическую силу. Местный адат в большинстве общин был заменен шафиитской правовой системой, признанной в имамате единственно правомочной».

Глава состоит из пяти частей, каждая из которых состоит из ряда подглавок, подкрепленных обширными цитатами из писем имама Шамиля: «Государственный строй» («Укрепление шариата в обществах», «Легитимность имамата Шамиля», «Управление. Наибы. Мудиры»); «Экономическая политика» («Торговля», «Финансы», «Налоговая система»); «Военная организация» («Как наши люди выходили на джихад», «Методы войны», «Муртазеки – гвардия имама Шамиля», «Артиллерия», «Наградная система в имамате Шамиля», «Знамена»); «Социальная политика» («Ликвидация прав владетелей», «Отмена крепостной зависимости», «Земельный и пастбищный вопрос», «Положение горянки в имамате», «Медицина», «Отношение к единоверцам» и ряда самостоятельных в тексте главы обширных цитат из переписки имама Шамиля с наибами); «Внешняя политика» («Египетский паша», «Персидский шах», «Османская империя», «Польский вопрос», «Переговоры с европейскими державами», «Итоги дипломатии»).

Все части этой главы невероятно информативны и интересно изложены, но особое внимание привлекает главка «Легитимность имама Шамиля». В ней автор обозначил важный правовой аспект: «Поскольку в стане противников ведения вооруженной борьбы находились известные алимы, которые пытались объяснить неправомочность ведения военных действий имама Шамиля, последний нуждался в правовом обосновании законности своих действий». На мой взгляд, автору исчерпывающе удалось ответить на этот вопрос благодаря аналитическому микроисследованию современного голландского востоковеда Михаэля Кемпера «Шариатский дискурс имамата в Дагестане первой половины XIX в.» и публикации другого прекрасного микроисследования (перевода с арабского и комментария) дагестанского востоковеда М.Г. Шихмагомедова «Муртада Али ал-Уради «Ал-Мургим».

Автор, с ссылкой на сочинения кади имамата, правоведа Муртада-Али ал-Уради «Рисала фил-хиджра» («Трактат о переселении») и «ал-Мургим» («Преодолевающий»), отметив его «острый полемический выпад против алимов, критиковавших действия имамов, отказавшихся покинуть земли, тем самым попавших под власть российского командования», приводит доказательства законности с точки зрения шариата имамства Шамиля. Муртада Али ал-Уради утверждал, что имам Шамиль «основываясь на достоверных трудах великих ученых-богословов, воскресил позабытые [нормы] шари‘ата и [наставил мусульман] на путь Господина посланников». Вместе с тем сокрушался: «[Однако] часть ученых не перестает подвергать сомнению некоторые положения [законности его правления] в своих уединенных и частных кругах, хотя прилюдно они их признают».

Из главки «Положение горянки в имамате» не могу пройти мимо одной любопытной цитаты, приведенной с ссылкой на «Кодекс Шамиля», низамы: «Для предотвращения похищения девушек с целью женитьбы, Шамиль постановил следующее: «Он запретил муллам совершать над беглецами брачный обряд, под опасением зашития рта. Вместо того, при поимке беглецов, он приказал немедленно разлучать их и возвращать в родительские дома, где, на основании правил шариата, их, как совершивших блуд, подвергали ста палочным ударам (по спине) и затем изгоняли на один год из деревни». Разумеется, эта цитата не отражает всю полноту темы глаки, удивительно хорошо и исчерпывающе изложенной автором.

Из иллюстраций этой главы отметила бы «Оттиски печатей имама Шамиля в разные периоды имамата», «Секира палача в имамате», «Карта имамата, 1854 г.» Хаджи Юсуфа Сафарова, «Награды за храбрость и должностные знаки в имамате Шамиля», «Знамена в имамате Шамиля». В приложении четыре документа, из которых наиболее любопытны «Свод нового низама» Шамиля и «Письмо [турецкого султана Абдул-Меджида] Шамилю. После октября 1853 г.».

Глава шестая «Семья имама» (С. 435-497). Эта глава самая сильная сторона работы автора, которого по праву можно и должно признать по настоящее время единственным научным биографом имама Шамиля.

Глава состоит из четырех частей «Семья Шамиля», «Сыновья имама Шамиля», «Дочери имама Шамиля», «Жены Шамиля». В конце главы традиционное приложение ряда писем современников и членов семьи имама, проливающих свет на страницы их семейной истории. Много фотографий членов семьи имама, в числе которых, на мой взгляд, особо выделяется прекрасный фотопортрет, в рост, «Гази-Мухаммада, сына имама Шамиля», после 1871 г. (из частного собрания).

Глава седьмая «Испытания» (С. 499-585) состоит из шести частей: «Тяжесть войны», «Крымская война и Шамиль», «Покоряя Европу», «Падение Ведено», «Агент Шамиля в Стамбуле», «Последний оплот имама». Последняя часть в этой главе, посвященная последним страницам имамата, как и все предыдущие, состоит из ряда главок: «Приготовление к обороне Гуниба», «Переговоры и ультиматум», «Письмо шейха Джамал ад-Дина», «Дерзкий ответ имама», «Взятие Гуниба», «Переговоры, закончившиеся пленением», «Прощание с Гунибом».

Эту главу надо читать внимательно. Она очень хорошая. Но я не совсем разделяю точку зрения автора: «И если «историю пишут победители», то с этого момента и в последующем эпизод в березовой роще имперская историография преподносила как сдачу Шамиля в плен. Иначе и быть не могло. Не будут же власти заявлять, что обманным путем заманили имама!». Не могу не отдать должное изящному определению нового статуса имама после «эпизода в березовой роще», которое нашел для него автор – имам, по его мнению, был отправлен во «временную политическую ссылку», не в плен.

Глава восьмая «Покоряя российский простор» (С. 589-800) из 24-х частей (которые, в свою очередь, дробятся на ряд подглавок): «Покидая Кавказ», «Харьков – Чугуев – Харьков», «Встреча с императором», «Курск – Орел – Тула», «В первопрестольной», «Столица империи», «Отчего он не сдался раньше», «Теперь Кавказ в Калуге», «В ожидании семьи», «Снова вместе», «Приставы при Шамиле», «Вновь в Москве», «Вторая встреча с царем», «Жизнь в Калуге», «Тяжелые утраты», «Присяга», «На свадьбе цесаревича», «Просьбы Абд аль-Кадира», «Встреча с сардаром», «Письмо из Калуги в Гимры», «Покидая Калугу», «Марьино-Нижние Деревеньки», «Имам и фельмаршал», «Киев». Огромный фактологический материал, местами уникальный, это самая большая глава (более 200 стр.). В Приложении приведена «Инструкция» по надзору за Шамилем и его семьей в калужскую бытность.

Из иллюстраций особенно примечательны фото И. Ностица «Шамиль» и «Имам Шамиль с сыном Гази-Мухаммадом», выполненные в 1859 г. в Чир-Юрте; фото И. Александровского «Шамиль», выполненное в СПБ, в 1859 г.

Глава девятая «Уход в вечность» (С.803-847), она представлена одной частью, «Стамбул – столица халифата». В ней особый интерес представляют две небольшие главки «Встреча с хедивом», «В Медине». Основное содержание девятой главы изложено в документах – письмах имама Шамиля этого периода (своим сыновьям, зятю, кн. Барятинскому, наместнику кавказскому), писем его жен, сыновей, дочерей. Они говорят больше, чем авторский текст – поэтому голос автора тих, почти не слышен, он словно уже прощается с имамом. Он рядом с ним, до последних минут его жизни.

Автор представил на суд читателя огромную работу – обобщающий труд его многолетних, более четверти века, исследований, посвященных научной биографии имама Шамиля. И, прежде чем поставить последнюю точку в 800 страничной книге, он написал: «Слово об имаме Шамиле еще впереди, а поэтому история человека-легенды еще не дописана».

Тахнаева П.И., к.и.н.,

зав. сектором Кавказа

Института востоковедения РАН