Финансирование и давление… Что стоит за молчанием боснийских экспертов о Газе

В этом году исполняется три десятилетия со дня окончания войны в Боснии и Герцеговине, в которой погибли около 100 тысяч человек.

Пиком войны стала резня в Сребренице в июле 1995 года, когда боснийско-сербские силы под командованием генерала Ратко Младича, прозванного «мясником Боснии», устроили массовое убийство более 8 тысяч мужчин и юношей в зоне, которую ООН классифицировала как «безопасную».

В последующие десятилетия Международный трибунал по бывшей Югославии заслушал сотни свидетельских показаний и вынес приговоры десяткам политических и военных лидеров боснийских сербов, включая тех, кого признали виновными в геноциде.

Тем временем государство Босния и Герцеговина вместе с международными донорами вложило значительные средства в изучение геноцида, поиск жертв и увековечение их памяти.

Голоса совести

С началом геноцида в Газе многие боснийцы — выжившие после войны 1992–1995 годов — увидели поразительные аналогии между собственными переживаниями и страданиями палестинцев. Многие вышли на улицы и открыто выступили против геноцидной войны в Палестине.

Но значительное число боснийских интеллектуалов — особенно специалистов по военным преступлениям и геноциду — предпочли молчать. Это молчание вредит не только усилиям по установлению справедливости для Газы, но и подрывает саму область исследований геноцида.

Прежде чем объяснить, почему тема Газы стала табу для части боснийских исследователей, важно упомянуть, что молчат далеко не все. Есть небольшая группа боснийских академиков, которые активно выступают в защиту Палестины и прав человека.

Среди них — университетские преподаватели и исследователи, такие как Лейла Кршиевлякович, Санела Чекич Башич, Горана Млинаревич, Ясна Фетахович и Санела Капитанович, которые подчеркнули моральную обязанность не молчать. Они подали образцовый пример, участвуя в протестах и давая публичные заявления.

Профессор факультета политических наук Сараевского университета Белма Булюбашич критиковала европейских политиков и других деятелей, которые выражают солидарность с Сребреницей, но при этом оправдывают действия Израиля в Газе как «самооборону». Она считает, что такое двуличие демонстрирует тревожащий прагматизм, разрушающий и солидарность, и ответственность.

В недавнем интервью Адена Печиревич, специалист по геноциду на факультете криминологии и безопасности Сараевского университета, заявила, что геноцид в Газе ясно повторяет те же динамики, что и Сребреница: расчеловечивание людей, идеологическая мобилизация и международное соучастие.

Ахмед Алибашич, директор Центра передовых исследований и профессор факультета исламских наук в Сараево, также был откровенен: в прошлом году он участвовал в организации симпозиума «От Балкан до Газы: критический анализ геноцида», где сравнивались динамики массового насилия — Сребреница, осада Сараево и нынешний геноцид в Газе.

Журналистка и исследовательница медиа Неджара Ахмидашевич проводила прямые параллели между Газой и опытом выживших после осады Сараево и резни в Сребренице.

Несколько месяцев члены «Антивоенного феминистского собрания Сараево» проводили акции в центре города, читая имена детей, убитых в Газе, связывая военные преступления в Палестине с теми ужасами, которые пережило Сараево.

Все эти люди откликнулись — каждый по-своему — на призыв покойного палестинского мыслителя Эдварда Саида, который требовал от интеллектуалов «говорить правду власти», связывать локальную память с глобальной справедливостью и сопротивляться выборочным нарративам.

Саид отмечал: молчание — не нейтральная позиция, а сознательный политический выбор, который позволяет продолжаться несправедливости.

«Не наша война!»

Однако призыв Саида услышали не все. Парадоксально, но многие боснийские исследователи геноцида остались в явном молчании — даже несмотря на то, что их коллеги за рубежом, включая израильтян Омера Бартова, Амоса Голдберга и Шмуэля Лидерманa, публично обвиняли Израиль в геноциде в Газе.

Их молчание не нарушилось даже после того, как Международная ассоциация исследователей геноцида — крупнейшее в мире профильное научное объединение — приняла в августе прошлого года резолюцию, классифицирующую действия Израиля в Газе как геноцид.

Тем не менее многие исследователи Института по изучению преступлений против человечности и международного права Сараевского университета, преподаватели юридического факультета и исследователи Института исламской традиции бошняков продолжают избегать комментариев о военных преступлениях Израиля в Газе.

На институциональном уровне Институт по изучению преступлений против человечности опубликовал заявление о Газе лишь к моменту приближения прекращения огня — 8 октября. Текст заявления был уклончивым: Израиль в нём не упоминался как сторона, совершившая преступления, что дало основания критикам обвинить институт и его директора Маомера Джанановича в расчётливом, оппортунистичном подходе.

Самым вопиющим примером остаётся Амир Сулягич, один из выживших после геноцида и директор Мемориального центра Сребреницы.

Когда его спросили о Газе в конце 2023 года, он заявил израильской газете Haaretz: «Это не наша война».

Кроме того, возглавляемый им центр подготовил ряд материалов при поддержке британского правительства, посвящённых Украине, Сирии, Южному Судану, Эфиопии — выявляя признаки массового насилия и геноцида.

Палестинская община в Боснии выразила удивление отсутствием солидарности со стороны Сребреницы и предположила, что причиной может быть сотрудничество центра с «Всемирным еврейским конгрессом». В ответ Сулягич обвинил их в «антисемитизме».

Он даже сравнил бойцов ХАМАС с «четниками» — сербскими националистическими и монархическими формированиями, сотрудничавшими с немецкими, итальянскими и хорватскими фашистами во Второй мировой войне и совершавшими массовые преступления против боснийских мусульман. Эта идеология спустя полвека подпитала новые преступления и геноцид в боснийской войне.

Цена молчания

Молчание многих боснийских исследователей геноцида не случайно.

Некоторые опасаются профессиональных последствий в западных академических кругах: обвинение Израиля в геноциде может повредить их академическому будущему.

Многие боятся потерять внешние источники финансирования — гранты западных посольств (США, Британии, ЕС), которые поддерживают их проекты и «параллельные» организации.

Другие опасаются осложнений в дипломатических отношениях, которые до сих пор играют роль в поддержании хрупкой стабильности Боснии.

Но нет оправдания молчанию тех, кто работает в учреждениях, финансируемых боснийскими налогоплательщиками. Эти исследователи, живущие на государственные деньги, несут ответственность перед обществом: сохранять научную честность, защищать правду и участвовать в формировании глобального научного консенсуса без страха перед карьерными последствиями.

Когда академики и специалисты по геноциду, работающие в госучреждениях, не говорят о военных преступлениях или гуманитарных катастрофах, они невольно легитимизируют нарративы, скрывающие преступления.

Такие нарративы изображают массовое насилие как нечто не заслуживающее исследования или осуждения, создавая иерархию «достойных» и «недостойных» жертв, которая обслуживает политические интересы в ущерб универсальным принципам и академической честности.

Призыв Эдварда Саида к интеллектуалам говорить остаётся актуальным и настоятельным. Он напоминает о необходимости преодолеть комфортное молчание, разоблачать злоупотребления властью, защищать справедливость, прозрачность и ответственность.

С его точки зрения, молчание — это форма соучастия, разрушающая саму основу поиска истины, который академическая среда якобы отстаивает.

Поэтому интеллектуалы не должны позволять себе впадать в политические компромиссы, где молчание об одном геноциде становится ценой признания другого.

Если их борьба становится избирательной, они превращают исследования геноцида в политический инструмент, теряют академическую независимость и сводят на нет те нравственные ценности, которые утверждают защищать.

Подчёркивая вопрос Газы в боснийском контексте, мы призываем к новой этике ответственности и интеллектуальной честности — к балансу между научной строгостью, общественной ответственностью и гуманитарной справедливостью.

Об авторах

Самир Бехарич

Правозащитник, лауреат премий.

Докторант по миграционным исследованиям и географическим трансформациям в Университете Бамберга.

Работал стипендиатом программы Лантоса в Конгрессе США, проходил стажировку «Шуман» в Европарламенте в Брюсселе, был полевым исследователем Балканского форума в Приштине.

Получил степень бакалавра в Сараевском университете, магистратуру — в университетах Вены и Лейпцига.

Амина Зулетич

Боснийская докторантка Высшей школы социальных наук Варшавского университета.

Её исследования посвящены межпоколенческой передаче семейной памяти о войне в Боснии и Герцеговине и среди диаспоры.

Активный член Ассоциации исследований памяти, сети исследований геноцида и Холокоста в условиях кризиса, Европейской социологической ассоциации и сети IMISCOE.

Имеет диплом по психологии и степень магистра в области здравоохранения.