Конфуцианство и ислам объединяет моральная основа — малайзийский мыслитель

Малайзийский исламский мыслитель профессор Усман Бакар считает, что между исламским миром и Китаем существует историческая возможность для взаимопонимания — через поиск общих моральных и философских оснований. Он утверждает, что принципы конфуцианства, на которых построена китайская цивилизация, очень близки к исламскому учению. Более того, он поддерживает мнение ученых, считающих, что основатель конфуцианства мог быть пророком-реформатором.

Профессор Бакар, посвятивший десятилетия изучению конфуцианства и ислама, полагает, что главная проблема между двумя цивилизациями — это взаимное непонимание. Если устранить этот пробел, нас ждет будущее гармонии для более чем трети населения Земли.

Корреспондент «Аль-Джазиры» побеседовал с профессором Усманом Бакаром — одним из главных теоретиков исламско-конфуцианского диалога и президентом Международного исламского университета Малайзии.

— Уважаемый профессор, расскажите, с чего начались ваши инициативы по установлению диалога между исламом и конфуцианством?

Я руководил первой инициативой по исследованию связи между исламом и конфуцианством в 1995 году, когда занимал пост вице-президента Университета Малайя. Мы организовали крупную конференцию под патронажем тогдашнего вице-премьера Анвара Ибрагима. Главным докладчиком был профессор Гарвардского университета, специалист по китайской гуманистической философии — именно она лежит в основе конфуцианства.

Мой интерес к конфуцианству начался во время написания докторской диссертации в Университете Темпл (Филадельфия, США), где я учился у китайских преподавателей и читал множество переводов трудов Конфуция.

Почему этот интерес так важен? Потому что ислам и конфуцианство сосуществуют в Малайзии уже давно, но без диалога. Эта инициатива была попыткой создать взаимопонимание — в духе коранического призыва: «чтобы вы узнали друг друга».

— Какие последние инициативы предпринял Международный исламский университет Малайзии в этом направлении?

Мы продолжили работу после первой конференции 1995 года, хотя и не в полной мере. Были и последующие научные конференции, публикации в прессе, особенно в газете The Star. В Индонезии, где конфуцианство долгое время не признавалось как религия, президент Абдуррахман Вахид признал его шестой официальной религией страны.

— Что такое конфуцианство и кто его основатель? Как объяснить это мусульманам, далеким от китайской культуры?

Конфуцианство восходит к Конфуцию — великому философу и учителю VI века до н. э. Первоначально его считали философом, но позже он стал восприниматься как основатель религии, а, возможно, и как пророк.

Я придерживаюсь мнения, что он действительно мог быть пророком. В своих исследованиях я опираюсь на труды индонезийского ученого Хамки, автора тафсира (толкования Корана), который предполагал, что Конфуций был одним из 124 тысяч пророков, упомянутых в хадисе Пророка ﷺ, посланных к разным народам. А поскольку китайский народ — один из самых многочисленных, логично, что к ним были направлены пророки.

— Какие основные сходства между исламом и конфуцианством вы обнаружили?

Оба высоко ценят знание. В исламе — «ищите знание от колыбели до могилы» и «ищите знание, даже если в Китае».

Конфуций был не просто мудрецом, он призывал к любви, состраданию и добродетели — как и пророки. Китайцы называют его «мудрецом», как мы называем, например, аль-Газали или аль-Фараби. Но его мудрость была исключительной и явно боговдохновенной. Когда я сравниваю его труды с исламом, я не нахожу противоречий.

— Как можно на практике реализовать коранический принцип «чтобы вы узнали друг друга», особенно в условиях исторического колониализма и религиозных конфликтов?

Этот аят говорит, что разнообразие — божественное установление. Бог создал людей разными — по цвету кожи, языку, культуре. Мы не можем устранить это различие, но можем научиться жить в нем — через высокие моральные принципы.

— С исламской точки зрения, можно ли рассматривать конфуцианство как форму откровения?

Да, и это важно понимать. Каждый пророк получал два аспекта — манхадж (духовное учение) и шариат (социальный закон). Конфуций, по сути, дал китайскому народу шариат — свод моральных и общественных правил. Китайцы верят в «небо» как высшую силу, и Конфуций, по их вере, получил миссию в 50 лет — научить китайцев добродетели. Это сильно перекликается с исламским пониманием пророческой миссии.

— Каким образом лучше всего объяснять конфуцианство мусульманам?

Лучше всего — через труды китайских мусульманских ученых. Например, ученый по имени Лю Ши в XX веке объяснял китайцам ислам с учетом конфуцианских понятий, и был в этом успешен, так как знал обе традиции.

— Недавно в Малайзии был создан Центр исламско-конфуцианских исследований. Как он может способствовать взаимопониманию?

В Малайзии этот центр очень важен. Он помогает малайским и китайским мусульманам находить общее. В Китае же отношения между мусульманами и большинством населения далеки от идеальных. Мы проводили некоторые мероприятия в Китае, но этого мало. Число мусульман в Китае — от 40 до 50 миллионов. Они могут стать мостом между Китаем и исламским миром.

— Что насчет притеснений мусульман в Китае? Например, запрет халяльной пищи или изменение облика мечетей?

Вот почему нужен диалог. Впервые китайское руководство, стоящее на марксистско-социалистических позициях, признало ценность диалога между исламом и конфуцианством. Президент Си Цзиньпин поддержал нашу инициативу, и мы проведем вторую конференцию в Пекине.

— Возможно ли открыть подобные центры в самом Китае?

Да. Китай сильно изменился за последние десятилетия в сфере образования и экономики. Я лично участвовал в конференциях по исламу в социалистической среде, где раньше религия отвергалась. Сейчас они открыты для диалога.

— Вы упомянули, что не поддерживаете одну сторону — Китай или Запад. Какова роль ислама в этом балансе?

У ислама есть своя независимая цивилизация, способная построить совместное будущее. Инициатива «Пояс и путь» Си Цзиньпина может опираться на это наследие. Премьер-министр Анвар Ибрагим поддержал инициативу, подчеркнув, что она не направлена против Запада. Исламский мир и Китай могут вместе строить новый справедливый мировой порядок, основанный на морали и принципах.

— А как соединить культурное и экономико-политическое измерения в этом диалоге?

Нужно двигаться в обоих направлениях. Политика и экономика важны, но также важно устранение невежества и стереотипов об исламе. Эта задача ученых и академиков — создавать позитивную интеллектуальную среду.

— Какие политические шаги необходимы для достижения понимания между исламским миром и Китаем?

Нельзя игнорировать стратегические интересы и безопасность, но при этом нужен и политический диалог. Принцип «чтобы вы узнали друг друга» — это путь к народному взаимопониманию, которое придаёт экономическим проектам, таким как «Пояс и путь», гуманитарный и духовный смысл. Это может стать фундаментом для устойчивого сотрудничества и мира.

«Ислам способен сыграть историческую роль в установлении мостов между Востоком и Западом. Мы можем строить новую цивилизацию — совместную, справедливую и моральную», — заключил ученый.