Армянский буфер для империи Романовых

Инициированное Петербургом переселение иранских и османских армян на Кавказ преследовало целью укрепление в регионе христианского «пояса безопасности».



Часть I



Заполучив значительные геополитические дивиденды после заключения в 1828 г. Туркменчайского договора с Ираном(1), Россия вновь обратила взоры на Османскую империю. Как отмечает подполковник российского Генштаба, крупный русский военный историк начала ХХ в. Павел Андрианов, при каждом новом столкновении с османами русская армия все глубже «проникала в империю падишаха, стремясь достигнуть заветного Царьграда, как конечного объекта своих действий».



К рассматриваемому периоду стало очевидным «полное господство» России на Черном море. Но в целях недопущения «политических осложнений в Европе», Петербург предполагал по возможности избегать занятия территорий Придунайских княжеств, а также Сербии и Болгарии, так как появление в этих землях российской армии послужило бы сигналом к восстанию против осман, что могло бы угрожать целостности Империи, «ревниво оберегаемой европейскими державами, главным образом, Австрией и Англией». Поэтому, «базируясь на Бессарабию», 2-я армия «должна была переправиться через Дунай и, форсируя Малые Балканы, направиться к Варне"(2).



Однако, военные действия на Балканах приняли затяжной характер. А вот на Южном Кавказе летом 1828 г. русскими войсками были взяты Карс, крепость Ахалкалаки, Ахалциха, Ардаган, Поти и Баязет. Спустя год российские части оказались в Адрианаполе и Эрзеруме, и в сентябре 1829 г. был подписан Адрианопольский мирный договор. Россия возвращала Османской империи Молдову в границах, наличествовавших «до начатия войны», Валахию; все занятые во время войны балканские территории, за исключением устья Дуная с островами; а также «Карса, Баязида, Арзерума».



Отдельным актом обеспечивалась автономия Дунайских княжеств, вплоть до констатации возможности возведения в «звание» господаря «на всю жизнь». Фиксация договором обязательности приведения «в действо постановлений Отдельного акта о Сербии» Аккерманской конвенции означала признание султаном автономии Сербии. Согласие Стамбула с условиями Лондонского договора 1827 г. становилось свидетельством поддержки османским правительством автономии Греции.



В свою очередь, «в вечном владении» России оказывался «весь берег Черного моря от устья Кубани до пристани Св.Николая», т.е. крепости Анапа, Суджук-кале и Поти, а также города Ахалцихе и Ахалкалаки. Стамбул признавал Босфор и Дарданеллы открытыми «для российских судов под купеческим флагом, с грузом или с балластом, имеющих приходить из Черного моря в Средиземное» и наоборот.



В «миграционном» векторе, в унисон туркменчайским статьям, стороны предоставили жителям обеих стран право в 18-тимесячный срок (со дня подписания документа) «перейти со своими капиталами и движимым имуществом во владения той или другой из договаривающихся держав"(3). Данная констатация свидетельствовала о продолжении Россией политики привлечения на кавказские территории армянского населения сопредельных государств. Что однозначно было направлено на укрепление вокруг Кавказа христианского «пояса безопасности».



«Армянский фактор» в российских военных кампаниях 20-х гг. XIX в.



До рассмотрения отдельных деталей переселения армян из Персии в Россию отметим наличие в российских политических кругах параллельного предложения о создании на Кавказе, на границе с Ираном и Османской Империей, «защитного пояса, составленного из поселений военнообязанных христиан». В целях реализации чего не исключалась возможность переселить в регион «80 тысяч семей малороссийских казаков»: из «Полтавской, в основном, губернии"(4). Однако, в плане укрепления кавказского христианского фона на первое место вышла, все же, армянская составляющая, что было вполне ожидаемым.



В период войн в ареале в первой трети XIX в. Петербург действовал по двум направлениям: во-первых, использовал армян Персии в качестве «пятой колонны»; во-вторых, - «наглядно-идеологически» отражал перспективы для них в случае последующего переселения в Россию. Этот пункт высвечивался, в т. ч., посредством демонстрации примеров достижений российских армян, в частности, в ракурсе нахождения ряда из них на ответственных должностях в русской армии.



Выдвижение армян по этой линии, в общем-то, уже не особо удивляло. Первый поток армянских переселенцев (о чем автор уже писал, 5/а,б) довольно прилично обосновался в России. Многие из переехавших не просто подступили, но и стали обладателями значительных государственных постов, включая армейскую среду. Так, известным деятелем был Лазарь Серебряков (Казар Арцатагорцян), в кампании 1828-1829 гг. принимавший участие в блокаде Варны и др. боях. Непосредственно в южно-кавказских военных кампаниях командирские позиции занимали Валериан Мадатов и Василий Бебутов. Сын одного из основателей Института Восточных языков (раскрывшего двери для значительного число абитуриентов из армянской среды), богатейшего промышленника и землевладельца Екима Лазарева (5/а) - Лазарь - также пошел по военной линии. Как отмечает известный русский писатель того времени Сергей Глинка, в 1827 г., по просьбе главнокомандующего на Кавказе Ивана Паскевича, «был назначен к нему по особым поручениям». Желание И. Паскевича обусловливалось тем, что «одно [только] имя Лазарева «служило армянам поручительством в искреннем к ним расположении сынов России». В основном полковник занимался установлением связей между отдельными частями российской армии, отыскивая надежных проводников, затем был назначен комендантом главной квартиры в Дейкаргане и в Туркманчае, где проходили русско-персидские переговоры(6).



Что касается проводников российских сил на театре военных действий, насколько усматривается, Л. Лазарев справился с возложенным на него заданием. По словам С. Глинки, «армяне, воодушевленные вызовом полковника Лазарева, на крыльях усердия и любви летели к полкам русским», оказывая «важнейшие услуги». «Многие из армян» простерли «братские объятия к русским воинам», служа «им проводниками», извещая «о каждом движении неприятеля» и действуя «на поле битвы"(7).



Так, согласно анонимной реляции об Ошаканской битве, подготовленной, по убеждению ряда исследователей, генералом А. Красовским, информацию до русских войск о переходе в августе 1727 г. Аббаса Мирзы к реке Карасу (между Эчмиадзином и Сардарабатом) довел «родственник архиепископа Нерсесса, аштаракской армянин Бедрос Маркаров». О чем «известие объявил ему приверженный к нам эриванский армянский старшина Мелик Исааков». Вслед за чем командующий «немедленно соединил весь» его отряд(8). В. Потто писал, что «армяне служили проводниками для русских войск, предупреждали измену и возмущения, доставляли сведения о неприятеле, давали провиант"(9/а).



Факты такого рода явились основной составляющей включения российской стороной в Туркманчайский договор статьи, согласно которой жители Персии не могли подвергаться преследованию как за «поступки свои или поведение в течение войны», так и «в продолжение временного занятия помянутой области российскими войсками"(10). Аналогичный пункт фигурировал и в адрианопольских соглашениях: Российская и Османская империи обязывались даровать «совершенную амнистию» подданным, «в продолжение войны» принимавших «участие в действиях» и обнаруживавших «приверженность к которой-либо из двух договариващихся держав"(3).



Переселение армян на азербайджанские территории



Российским министром-резидентом (послом) в Иране, известным русским писателем XIX в. Александром Грибоедовым отмечается возложение организации заселения персидскими армянами кавказских мест на Л. Лазарева и М. Аргутинского-Долгорукого. Процесс осуществлялся на фоне преобразования в марте 1828 г. Эриванского и Нахичеванского ханств в Армянскую область.



Ведущий научный сотрудник Социологического Института РАН (Санкт Петербург), руководитель межкафедрального исследовательского центра по этнопсихологии при ЕрГУ (Ереван) Светлана Лурье считает, что, в целом, предоставляя свои отряды «на помощь русской армии», армяне «рассчитывали на признание своих заслуг в виде дарования Армении статуса автономии"(11). По словам же В. Потто, новое наименование присоединенных к России провинций - «Армянская область» - «воочию свидетельствовали армянам» о наступлении в жизни их новой эры, и «мусульманское иго» не есть «вечный удел"(9/б). В «предписаниях, данных по этому случаю от г. Главноуправляющего в Грузии Армянскому областному правлению и тому штаб-офицеру, которому поручено было самое переселение, изложены со всевозможною подробностию правила, которыми предписывалось руководствоваться в столь важном деле"(12/а).



В письме министру иностранных дел Карлу Нессельроде А. Грибоедов приводил данные армянского архиепископа Нерсеса (впоследствии Католикос Всех Армян Нерсес V Аштаракеци) «насчет переселения 8000 семейств армян, которые пришли из-за р. Аракс, чтобы поселиться в наших провинциях"(13). Российский этнограф XIX века Евгений Вейденбаум конкретизировал, что «перешло в наши пределы из Адербейджана и водворилось» в Армянской области «около 40 000 армян"(14/б).



Чиновник министерства финансов России Василий Григорьев, в 1828 г. командированный на Кавказ для статистико-экономического описания Нахичеванской провинции, отмечал, что «народонаселения по городу Нахичевану и округу оного считается теперь до 5500 домов; полагая же на дом по 5 душ, получим итого 27.500 душ». «По происхождению» В. Григорьев подразделял жителей Нахчыванского округа «на два разряда: 1.Мусульман и 2.Армян», конкретизируя: «первых 2791 двор, армян старожилых 434, переселенных из Персии, 2285"(12/б).



Говоря о принятых «къ переселенію армянъ изъ» Персии и водвореніи въ нашихъ областяхъ», А. Грибоедов фиксировал их поселение «большею частью» на «земляхъ помещичьихъ мусульманскихъ"(15). «В Нахичеванской области нашел я еще более беспорядка и притеснений от переселения армян, нежели в Эривани», - констатировал он в письме на имя главноначальствующего на Кавказе Ивана Паскевича(16).



В. Григорьев раскрывает, что «многие партии» армянских переселенцев «сами собой селились в тех лучших деревнях», где «замечали хотя несколько пустых домов или избыток в пахотной земле и потом уже прибегали к начальству с просьбами об утверждении их в избранном месте». От этого «много потерпели коренные жители: стесненные в своем хозяйственном быту новыми пришельцами», на которых «местное начальство обращало больше внимания», азербайджанцы «должны были уступить им значительную часть земли своей и других угодий». Таким образом «происходило первоначальное водворение в Нахичеванской провинции 2.551 семейства пришедших из Персии армян"(12/в).



Советский исследователь И. Газарян, касаясь вопроса о стремлении армян обосноваться «на наиболее плодородных, орошаемых» землях, где были «готовые жилища» отмечал следующее. По его словам, кратковременное отсутствие азербайджанцев в этих домах являлось вынужденным, вследствие желания спастись с семьей «в горах от бедствий военного времени». Возвратившись же после наступления мира, они находили «свои жилища занятыми"(17). Поэтому, конкретизировал А. Грибоедов, «брожение и неудовольствие в умах татарских» доходило «до высочайшей степени». Очень легко может случиться, говорил он, что азербайджанцы в отчаянии бросят свое хозяйство и имущество, и тогда напрасно мы это будем приписывать персидским внушениям. А. Грибоедов обращал внимание, как «кн. Аргутинский всеми силами противился новому переселению некоторых семейств из Нахичеванской области в Даралагез», слишком горячо вступаясь «за интересы вверенных ему выходцев». «Это ему честь делает, - подчеркивал А. Грибоедов, - но дело главного начальства знать, какие, в частности, допускать уступки для достижения общей пользы"(16).



Данная линия М. Аргутинского-Долгорукого однозначно демонстрирует, что вышеописанный ход заселения был для армянской стороны четко продуманным шагом. Не случайно, В. Григорьев, характеризовал переселенцев с такой стороны, что «армяне, уже несколько столетий не составляя самобытной нации и будучи порабощены под деспотическим правлением персиян», приняли «все порочные качества своих повелителей». Мало этого, «прибавили к ним еще другие, в которых однако они извиняют себя, называя их необходимым последствием уничиженного состояния». «По нынешному понятию» армян «хитрость, обман и благоразумие суть синонимы: они называют того человека глупым, который не умеет хитрить и обманывать; все поступки их и побуждения на этом основаны"(12/г).



Окончание следует





1.См. подр.: Теймур Атаев. От Венского конгресса – к Туркменчаю. Эпизоды мировой геополитики второго и третьего десятилетия XIX века

http://www.islamnews.ru/news-138700.html

2.П. М. Андрианов. Русско-турецкая война 1828-1829 гг. В кн.: «История русской армии"

http://militera.lib.ru/h/sb_istoria_russkoy_armii/71.html

3.Адрианопольский мирный договор 1829 г.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Turk/XIX/1820-1840/Mir_adrianopol_1829/text.htm

4.Виктор Шестаков. Как Паскевич полтовчан от переселения спас

http://www.poltava.pl.ua/project/362/

5.См. подр.:

а/Из истории появления в мировой геополитике «армянского вопроса». Часть II

http://islamsng.com/authors/Ataev/6091

б/Кавказское ответвление «Греческого проекта» Екатерины II. Часть I.

http://islamsng.com/authors/Ataev/6152

6.Цит. по: О. И. Михайлова. Л. Е. Лазарев, знакомый Грибоедова

http://feb-web.ru/feb/griboed/critics/fom89/str_154.htm

7.Цит. по: М.Д. Амирханян. Русская художественная литература и геноцид армян

http://www.genocide.ru/lib/amirkhanyan/ru-fiction/2.htm

8.Подробная реляция о сражении 17 августа 1827 г

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XIX/1820-1840/Krasovskij_A_I/relation_schlacht_osakan_17_08_1827.htm

9.В. Потто. Кавказская война

а/Том 3. Персидская война 1826-1828 гг.

http://www.libros.am/book/read/id/166909/slug/kavkazskaya-vojjna.-tom-3.-persidskaya-vojjna-1826-1828-gg

б/Том 4. Турецкая война 1828-1829гг.

http://www.libros.am/book/read/id/166910/slug/kavkazskaya-vojjna.-tom-4.-tureckaya-vojjna-1828-1829gg

10.Туркманчайский мирный договор между Россией и Ираном

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/FOREIGN/turkman.htm

11.Светлана Лурье. Дитя Империи.

http://www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/L/LurieS/babiImp.html

12."Статистическое описание Нахичеванской провинции», составленное Василием Григорьевым, Санкт - Петербург, 1833 г.,

а/с. 82

б/с. 29, 31

в/с. 83-84

г/с. 37-38

13.Письмо А. С. Грибоедова к К. В. Нессельроде

http://feb-web.ru/feb/griboed/critics/enik.htm

14.Е. Вейденбаум. Очерк этнографии Кавказского края.

б/часть 2

http://www.altstav.ru/stv/stv69.php

15.Александр Грибоедов. Записка о переселеніи армянъ изъ Персіи въ наши области

http://feb-web.ru/feb/griboed/texts/piks3/3_4_v3.htm

16.Письмо А. Грибоедова И. Паскевичу

http://feb-web.ru/feb/griboed/texts/fom88/ps88_150.htm?cmd=0&hash=@04

17.И. Газарян. Переселение армян из Персии в Армянскую область в 1828 г

http://basss.asj-oa.am/1451/1/1957-7(61).pdf.