Христиане в Ираке оказались большими патриотами, чем мусульмане

До 2003 года христиане составляли 5% населения, сейчас – 2%. Наше воображение подсказывает: христиане страдают от мусульман. Сами иракские христиане утверждают, что беды им принесли действия западных собратьев.



Христиан в Ираке около 650 тысяч на 32 миллиона человек. На их государственную поддержку в 2009 году из государственного бюджета выделено 13 миллионов долларов. При Саддаме христиан было в два раза больше – около 1,4 миллионов. При Саддаме существовало Министерство по делам религии. Сейчас его разделили на два ведомства и понизили статус.



Иракский центр по делам христиан – государственная организация, расположенная в благополучном районе. Однако улица, на которой само здание находится, отделена заграждениями от соседних и охраняется с особым тщанием. Ни фотографировать, ни пройти внутрь нельзя без специального разрешения. На входе отбирают телефоны и документы, но почему-то не обыскивают. Это одна из немногих новых построек. Замысел архитектора не ясен: внутри воспроизводится конструкция тюрьмы.



Директор центра Абдулла Науфел – христианин, по образованию и по прежней работе – инженер. Это человек могучего роста и комплекции, с вальяжными манерами и тонким чувством юмора. Он объясняет свое имя тем, что в Ираке часто дают имена не в соответствии с религией. У христиан бывает два имени, а иной раз и мусульмане могут дать христианское имя ребенку.



- Христиане ходят к мусульманским святыням, на могилы имамов, мусульмане приходят в наши храмы, очень любят ставить свечи. Есть такие кушанья и хлеб у мусульман, особенно в деревнях, на которых рисуют две перекрещенные палочки. То есть крест. Они делают это, не зная, что это значит. У нас многое перемешано. И это никогда не было проблемой в Ираке.



Центр Абдуллы Науфела ведает немусульманскими общинами на всей территории кроме Курдистана (там существует свой центр). Науфел занимается не только 14 видами христианских церквей, но также язидами и сабеями. Сабеи – любимые герои многих западных телерепортеров, которые раньше любили показывать их обряд крещения в водах Тигра и в купелях. Кроме того, в Ираке есть 10 иудеев, которых также опекает государство. Иракцы утверждают, что евреев больше, но они стараются выдавать себя за христиан.



Из протестантских общин есть немногочисленные адвентисты и евангелисты. Их прихожане перешли в эти общины в основном из католических, так как для мусульман переход в христианство невозможен. Абдулла Науфел смеется и подносит руку к горлу. Ни баптистов, ни новых протестантских сект в Ираке нет.



Науфел говорит, что во времена Саддама христианам, язидам, иудеям и сабеям государственной помощи не оказывалось.



- Никто из прихожан разных христианских общин ни разу не пожаловался мне на бедственное положение до 2003 года – напротив, вспоминали, что церкви процветали, приходы были большими, монастыри были в порядке. Впрочем, вообще многие люди, независимо от своих религиозных и политических убеждений, вспоминают о том, какой красивый был Багдад до 2003 года, как легко и свободно можно было ходить по улицам, ездить по стране, гулять по ночам с семьями, сидеть в кафе на открытом воздухе.



Любопытно и то, что многие, даже христиане, осуждают свободную продажу спиртного, разрешенную новым режимом.



Абдулла Науфел считает, что есть и некоторые позитивные сдвиги. Так, выделение 13 миллионов бюджетных денег на помощь религиозным меньшинствам он считает большим достижением и гордится тем, что в Ираке это стало возможно.



- Наше правительство поддерживает церкви сильнее, чем кто-либо из наших соседей. К сожалению, у правительства недостаточно сил, чтобы поддержать всех. В Чехии, я знаю, на церкви выделяется только 3 миллиона долларов. У нас больше! Думаю, что это больше, чем в России.



Если б он знал, что XX век прошелся по нашим церквам и деревням круче, чем коалиция и милиция по иракским религиозным объектам. Но заверяю Абдуллу Науфела, что у нас тоже что-то делается. Интересуюсь, на что именно идут деньги.



- Они идут на ремонт и реконструкцию помещений, на поддержание тех древних памятников, где не хватает средств у общин. Мы в будущем будем поддерживать церковные госпитали, школы, все социальные проекты, в том числе и мусульманские. В Багдаде есть фундамент храма I века. К сожалению, сейчас вы не сможете его увидеть. Около Кербелы есть очень древняя церковь.



К ней я тоже не смогла проехать, так как по пути возникла какая-то непреодолимая террористическая опасность, как сказал мой охранник. Но, подозреваю, скорее всего, ему просто хотелось домой, а не глотать пыль.



Абдулла Науфел с удовольствием перечисляет мне древние монастыри и храмы по долам и весям Ирака с севера на юг. И добавляет:



- Никуда теперь в эти места вы не сможете проехать.



Господин Науфел, как и многие чиновники нового призыва, не преминул рассказать о коварстве поверженного тирана.



- В Тикрите он приказал построить свой дворец вокруг церквей. На некоторых храмах его армия тренировалась стрелять.



В Тикрит, на родину Салахеддина, я проехать не смогла, так как мне сообщили, что сейчас это смертельно опасно. Так что не могу сказать, много ли правды в этих сообщениях. Салахеддин, кстати, стал своего рода символом не только победы над крестоносцами, западной коалицией Средних веков, но и символом сплочения мусульман, христиан и иудеев: его ближайшими советниками были православный христианин и иудей, а его армию поддерживали ополченцы из православной и иудейской общины. Это в Ираке прописная истина. А Саддам, при всех минусах, хотел быть похожим на Салахеддина. Он ведь тоже родом из Тикрита.



Я вообще не заметила в иракском характере сочувствия идее разделять мир на христиан и мусульман, а мусульман на шиитов и суннитов. Нет у них и склонности к кощунству над религиозными ценностями.



С особым чувством католик Абдулла Науфел рассказал, как он посетил святыни Наджафа и целый час беседовал и пил чай с Великим аятоллой Систани, чья резиденция находится там.



- Запад – это не христиане, это политическая сила. Мы считаем, что западные политики не христиане, он не действуют, как христиане, хотя в коалиции много христиан. Они поддержали нас и принесли нам очень много бед, именно иракским христианам. Ведь после 1 августа 2004 года милиция (так в Ираке называют все вооруженное подполье –GZT.RU) стала взрывать церкви – ставить около церквей машины с бомбами. Кого только нет в оккупационных войсках – и буддисты, и мусульмане и евреи. Их действия поставили под удар нас, христиан Ирака. Мы потеряли безопасность.



Охрана понадобилась христианам с 2004 года, когда начались атаки на храмы. Кто их готовит, неизвестно. Сейчас систему охраны церквей как-то наладили. На себе я испытала ее действенность. Мне запрещали фотографировать, опасаясь, что мои фотографии станут доступны террористам в Интернете. Запрещали фотографировать охрану по той же причине. Но стоило прийти старосте или священнику, как для журналиста из России открывались двери.



- Были взорваны 20 церквей, и некоторые помногу раз. Был похищен 21 священник, один убит, еще четыре священника убиты в Мосуле, один из них – епископ. Похищают и взрывают везде – в Мосуле, в Киркуке, в Басре.



За время, что я в Ираке, в Мосуле было убито четыре студента-христианина. На ТВ этой новости не было. Журналисты, которые мне эту новость подтвердили, сказали, что началось усиление предвыборных страстей и накаляется соперничество арабов и курдов за контроль над Мосулом.



Абдулла Науфел тоже считает, что напряжение перед выборами усиливается, но он смотрит на вопрос шире.



- Мы должны надеяться. Выборы могут стать и знаком надежды на лучшее. Мы страдаем не от выборов. Мы страдаем от каждого слова, сказанного на Западе. Сразу как Папа Бенедикт произнес свою речь против пророка Мухаммеда, мы все ощутили на себе. Посмотрите, ведь это работа ТВ – эти слова размножены, усилены. Государство взяло церкви под охрану, усилия координирует МВД. У нас работают в охране церквей и сунниты, и шииты, и христиане. Около 1000 охранников задействованы в круглосуточном дежурстве. Только в Багдаде 67 церквей и монастырей. Охраняют не все – многие закрыты, потому что люди уехали. Уезжают в Сирию, Оман, Европу, Америку. А ведь еще есть мечети, которые тоже под угрозой. На одну христианскую церковь приходится 20 мечетей.



Абдулла Науфел рассказывает о том, о чем вообще вне Ирака не говорят.



- Американцы пришли не нас защищать. Христиане в Ираке оказались более патриотичны, чем мусульмане – они не общаются с американскими оккупационными властями, не сотрудничают с ними, никто из лидеров христианских общин с ними не встречается. Наши люди стали раздавать цветы с цитатами из Евангелия людям в тех кварталах, которые пострадали от бомб и взрывов. Мы ведь слышим, что о христианах говорят некоторые проповедники – громкоговорители на мечетях работают. Мы хотим изменить их мнение о нас.



Он вспоминает, как Великий аятолла Систани высказался, что громкоговорители, призывающие мусульман, это анахронизм. Он считает, что Систани предвидел, что найдутся те, кто захочет сеять рознь между иракцами – чего проще.

Интересуюсь, как мусульмане и христиане обучаются в школе религии.



- Если в классе четверть учеников – христиане, они обучаются своей религии отдельно. Если меньше, они могут уйти. Но некоторые учителя не разрешают уходить. Если в классе хоть один мусульманин, то его учат исламу. Таких школ одна или две, на севере больше. Многие не сторонники обучения религии в школе, но хотят, чтобы обучали всех детей религиозной культуре. Пока что это остается планом на будущее. Сейчас в школе на всех ступенях 1-2 урока в неделю посвящены религии. В университетах религию не изучают. Есть специальные учебные заведения – медресе.



Он вспоминает, что при Саддаме у христиан было два часа на радио эфирного времени.



- Сейчас на официальных каналах ТВ у нас нет и одной минуты, но нам обещают.



Есть проект по запуску FM-радио для христиан. Как бы только не получилось так, что когда его запустят, слушателей в Ираке может уже не найтись.



"Газета"