Шамиль Султанов: «мы начали пробуксовывать на Ближнем Востоке»

Президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир» Шамиль Султанов в интервью ИА IslamNews рассказал о причинах нынешних египетских событий и о российской стратегии на ближневосточном направлении. По мнению аналитика, размежевание сил – закономерный процесс и один из компонентов настоящий революции, причем нынешний кризис в Египте – не последний. Но в реальности никто не сможет бросить вызов «Братьям-мусульманам», уверен эксперт.



Шамиль Загитович, что, на Ваш взгляд, сейчас происходит в Египте?



Происходит обычное размежевание сил в процессе революционного развития. Я напомню, что революция в Египте проходила под исламскими знаменами, движущей силой этой революции были обездоленные исламские массы, они составляли свыше 90% тех людей, которые в конце января-феврале выходили на улицы, рисковали своими жизнями. И по своему характеру, по своему субъективному фактору руководящей силой этих масс были «Братья-мусульмане», самая мощная, самая организованная сила исламского Востока.



А дальше начался обычный процесс. Дело в том, что Мубарака убрали, а режим остался тот же самый, и началось движение. С одной стороны, имело место стремление сохранить, слегка изменив, какие-то компоненты этого режима, оставив его в целом, как он есть, в руках чиновничьего аппарата, олигархата, военных, и так далее. А, с другой стороны, был напор этих исламских масс, которые в результате февральского свержения Мубарака практически ничего не получили. Не хочу пересказывать историю, но суть в том, что сначала главной силой, активными компонентами этого противодействия «Братьям-мусульманам» стали военные. Именно военные стали инициаторами того, что судейский корпус распустил парламент, избранный в результате свободного демократического волеизъявления, где свыше 60% получили исламские силы – «Братья-мусульмане» и различного рода салафитские организации. Затем последовали очень сложные президентские выборы…



На них, как все помнят, тоже было противостояние военных и их ставленников выдвиженцам исламских сил…



Мурси победил, и в течение нескольких месяцев, начиная с июня и приблизительно до сентября, в стране фактически было двоевластие. Это двоевластие было изменено в пользу исламских сил, когда Хусейн Тантави, председатель Военного Совета, ушел в отставку, а вместе с ним начальник Генштаба Сами Анан, главный лидер военной оппозиции новому режиму. Двоевластие закончилось, и фактически, под прикрытием вроде бы старых генералов, значительное продвижение в армии поучили те генералы и офицеры, которые контактировали с «Братьями-мусульманами».



Закончился этот этап, и начался следующий. На авансцену выдвинулся судебный подкомпонент бывшего мубараковского режима и прокуратура, которые выступили против Конституционной ассамблеи, созванной Мурси и призванной выработать конституцию.



Все эти события пока что вписываются в логику «переходного периода» революции. Далеко ли до его завершения?



Есть еще один важный момент. Переходный период египетская революция сейчас проходит, прежде всего, в правовом поле. С одной стороны, выборы президента были осуществлены еще по старой конституции, по старым нормам. Нового закона, новой конституции еще нет, и получается, что государство живет в правовом пространстве, существующем и в контексте старых законов, и в контексте новых революционных требований, норм. В этой ситуации, чтобы прийти к порядку, нужно обязательно быстрее выработать конституцию, одобрить ее на референдуме, потом по этой конституции выбрать парламент, который приступит к формированию законодательной базы. А потом провести новые выборы президента. Вот когда все это будет сделано в такой последовательности, переходный период египетской революции закончится.



Но антиреволюционные силы понимают: если все это произойдет, и конституция, и референдум, и новый парламент будут служить интересам исламистских сил, соответствовать законам и принципам шариата, хотя лидеры «Братьев» говорили и говорят, что Египет должен сохранить свой светский характер хотя бы по форме.



В итоге судебная система и прокурор стали выдвигать препоны, противодействовать режиму. Все это напоминает мне ситуацию, которая происходила в Турции – там тоже после того, как Эрдоган сломал хребет генералитету, на первый план выдвинулась судебная система. И в течение трех лет – с 2005 по 2008 г – судебная система была главным оппонентам Эрдогана. Мурси сейчас проходит приблизительно тот же путь, но у Эрдогана было больше времени, Мурси в этом смысле более зажат.



Каков реальный потенциал оппонентов Мурси?



Произошла удивительная штука: первый раз в процессе египетской революции бывшие элементы мубараковского режима – чиновничество, олигархат, часть военных, судебная, прокурорская система – объединились в светскую, либеральную, прозападную оппозицию против «нового фараона». Хотя Мурси в своей конституционной декларации, которую он издал и которая даже заменила старую конституцию, заявил о том, что это временное явление, которое продлится до тех пор, пока не будет выработана новая конституция. Подписанию этой декларации Мурси соответствовал период, когда Конституционный суд и Высший суд Египта выступили с заявлением, что они могут распустить и новый парламент, и конституционную ассамблею, и могут сами сформировать орган, который выработает новую конституцию. Мурси вполне логично заявил, что, поскольку он является президентом, избранным населением Египта на свободных и демократических выборах, гарантом революции и революционных изменений, то он этого не допустит.



И во вторник наблюдалась очень любопытная вещь: на Тахрир вышли люди – те, которые еще полтора года тому назад были по разные стороны баррикад. Это, в общем-то, закономерно – размежевание сил происходит постоянно. Это один из компонентов настоящий революции. А такого рода кризис является индикатором этой революции. Я вообще считаю, что подобные кризисы цикличны. В Египте это уже четвертый политический кризис нынешнего года, если не пятый. Впереди еще будет достаточно много кризисов.



Но в реальности, я думаю, никто не сможет бросить вызов. Выгнал же Мурси генпрокурора. Я думаю, что в ближайшее время он распустит и ассамблею судей. Шансов, что оппозиция сможет заставить Мурси и «Братьев» каким-то образом пойти на попятную, нет. Судя по всему, основные силовые структуры сейчас контролируются «Братьями-мусульманами», а без поддержки армии и силовых структур никакие выступления и демонстрации оппозиции, даже если в них примут участие десятки тысяч человек, ни к чему не приведут.



Есть и еще один момент. Мурси же объявил войну коррупции, а ядром египетской коррупционной системы, как и во многих странах, является судебная система. Поэтому нынешнее противостояние приобретает такой ожесточенный характер.



Ну и, наконец, немаловажно то, что «братья» и салафиты отказались формировать контрдемонстрацию, потому что такие контрдемонстрации могли бы привести к началу гражданской войны. Это очень опасный момент, «Братья» продемонстрировали высшую форму ответственности для того, чтобы этого не допустить. Помните, как в 92 году начинались события в Таджикистане? Собирались на одной площади, на другой, а в итоге окончилось гражданской войной, в которой погибло порядка 6% населения Таджикистана.



В контексте недавнего противостояния в секторе Газы и активного посредничества Мурси и США в этом вопросе складывается ощущение, что Россия как-то дистанцировалась от этой ситуации, точнее, не в полной мере воспользовалась шансом проявить свою дипломатическую активность. Так ли это, и как вообще Вы можете оценить текущую российскую стратегию на ближневосточном направлении?



У меня есть ощущение, что мы начали пробуксовывать на Ближнем Востоке. Прежде всего, не учли те тренды, которые здесь сегодня возникли и которые набирают ход. И которые, кстати, учли американцы. Американцы действуют по принципу: «если ты не можешь противодействовать какой-то волне, возглавь ее». Любимая пословица Ельцина. Американцы не могут противостоять исламистским трендам, силам, но пытаются их возглавить – в том смысле, что стараются идти с ними в одном ряду, приблизить их, наладить управляющее воздействие. Именно это американцы успешно и проделали.



Кстати, хочу напомнить: никогда США не причисляли «Братьев-мусульман» к террористическим организациям. Вот это для них плюс. А то, что у нас «Братья» оказались в данном списке, это, в значительной степени, случайность - даже, я бы сказал, трагическая случайность.



Как это произошло?



В значительной степени, это произошло под воздействием наших «друзей» из Египта. Мы тогда заигрывали с Мубараком, мубараковцы сюда приезжали, в том числе, Мубарак, жаловались на американцев, говорили, «какие они гады и сволочи, они заигрывают с террористами-«Братьями». Но, поскольку «мы с вами друзья, вы включите «Братьев» в террористический список». Не хочу сказать, что это была главная причина, но одна из них. И, несмотря на все попытки как-то исправить эту ошибку, исключить эту сильную организацию международного класса из списков, «Братья» до сих пор там находятся.



Что «Братья» думают в этой связи?



Мы встречались с «Братьями» – не только мы, но и дипломаты, они прямо говорят: «ребята, ну это же нелогично: вы, с одной стороны, причисляете нас к террористам, а, с другой, приходите и предлагаете дружить. Формально говоря, кто-то из наших может приехать в Москву, но его ведь могут обвинить в членстве в террористической организации и арестовать. Это смешно».



Поэтому одной из главных предпосылок для развития отношений должно стать исключение «Братьев» из этих списков. Тем более что они всегда помнят о роли Советского Союза, о том, что СССР был на стороне арабов, а теперь и Россия.



Но есть вторая проблема, которая является для них ключевой: сирийская. Поэтому Россия должна как-то разобраться с этими вопросами, а потом можно будет говорить о каких-то других вещах. Впрочем, предполагается, что из этого злополучного списка на днях будут исключены не только «Братья», но и еще пара мифических террористических организаций. Исключение одних «Братьев» смотрелось бы несколько конъюнктурно.