Чалма не для мечети

Наиб-имам Пермской соборной мечети Рафаэль (Закария) Тимганов – один из немногих духовных лидеров, кто носит чалму не только в мечети и на торжествах. На службе, в повседневной жизни и на работе (бизнес имама связан с автозапчастями) Закария-хазрат в чапане и чалме (либо тюбетейке) летом.



– Я не понимаю тех имамов, которые надевают чалму только, когда проводят религиозные обряды или выступают где-либо в аудитории от имени мусульман, а после завершения мероприятия снимают ее, – говорит наиб-имам. – Если ты духовный лидер, так будь им постоянно. Православные священники же не стесняются ходить по городу в рясе, почему мусульманские имамы должны стесняться!



Иногда Закарию Тимганова в городе принимают за православного священника, несмотря на белую чалму.



– Просят благословить, называют батюшкой, – смеется он. – Я в таких случаях говорю, что не имею на то полномочий.



В Российском исламском университете Казани, где наиб-имам обучается заочно, некоторые студенты приняли его сначала за казачьего сотника. На первую учебную сессию он приехал в папахе, черкеске с башлыком и кинжалом на поясе, обутый в сапоги с заостренным верх носом.



– В принципе, казачество не чуждо мусульманам, но это не казачья форма, – пояснил он тогда, на первом курсе. – Посмотри на старые дореволюционные фотографии, татарские мурзы носили такую одежду.



К третьему курсу Закария Тимганов полностью перешел на классическую одежду имамов российских мечетей, ходил в чалме и чапане, как в общежитии РИУ, так и в городе.



Интерес к мусульманской истории и своим корням, рассказывает Рафаэль-хазрат, у него с детства, от бабушки. Увлечение родословной помогло установить, что предки пришли в Пермский край из Касимовского ханства, куда в свою очередь они попали из Крымского ханства. Его далекий предок Тимган был в составе воинского отряда сына Менгли-Гирея, прибывшего из Крыма в Касимов. Будущий наиб-имам вырос в Перми. В школе на уроках природоведения, бывало, он спорил с учительницей, заявляя, что человек ведет свой род не от обезьяны, а от праотца Адама, как учила бабушка.



После школы, окончил Пермский политехнический институт, где получил профессию химика-технолога. Религиозными знаниями овладел при школе-мектебе Пермской соборной мечети. Квартиру свою Рафаэль Тимганов оборудовал в восточном стиле, в чем ему пригодились полученные в вузе знания по дизайнерскому ремеслу. Оттоманки-диваны и арки удачно гармонируют с восточными коврами, арабской вязью на фолиантах, полками с трудами классических мусульманских законоведов.



– Мне нравится находиться в обстановке, которая радует сердце, – говорит он. – Дома меня окружают милые сердцу предметы, а выйдешь на улицу в чалме, встречные мусульмане всегда отдают салям, лица их светятся. Одежда, я считаю, это тоже призыв. Однажды был свидетелем некрасивой, на мой взгляд, ситуации, когда один из хазратов, приехав на массовое мероприятие, куда его пригласили выступить вместе с православным священником, достал чалму с пакетика, а после торжественной части снова положил в пакет. Это же видят другие. Значит, подумают люди, мусульманские имамы стесняются своей одежды.



Не так давно в соборную мечеть позвонили родственники покойного пермяка и пригласили имама на поминальный хатым. Поскольку главный имам-хатыб был занят, дело поручили наиб-имаму. Приехав по адресу, Закария Тимганов, как и народ за столом в квартире, на мгновения впал в ступор.

– Субхан Аллах, на стенах висят иконы, на столе свечи и книги христианские, за столом священники, – рассказывает наиб-имам. – После нескольких секунд оцепенения, мне говорят, проходите, присаживайтесь. Оказалось, что покойный муж хозяйки был татарином, на поминках присутствовали две его сестры, они и позвали имама. Я прочитал аяты Корана, слово за словом, мы разговорились с христианами, нашли общий язык. Через полчаса разговаривали, как близкие друзья. Говорили об общих пророках, об отношениях в семье, алкоголю и т.д. Было много вопросов по исламу.



Свой рассказ Рафаэль-хазрат сопровождал разными примерами из жизни. Итогом разговора стала возникшая вдруг симпатия к исламу со стороны христиан, а две сестры покойного, слушая гостя, не раз с гордостью добавляли к его словам: да, у нас в исламе именно так.



Наиб-имам и священники обменялись телефонными номерами, расстались хорошими друзьями, договорившись сотрудничать далее.



– Когда начинаешь разговаривать с людьми на их языке, тебя сразу начинают понимать, и соответственно относиться хорошо, – говорит Закария. – Если твой собеседник русский православный священник, то он поймет тебя, если будешь говорить Моисей, а не Муса, Авраам, а не Ибрагим, мир им! Надо говорить с собеседником на его языке.



В мечетях будет больше людей науки, если имамы будут говорить с ними на языке науки. Среди имамов российских мечетей немало искренних мусульман, выходцев из Средней Азии, которые очень красиво читают Коран, но, к сожалению, когда дело касается публичных выступлений перед студенческой аудиторией, либо учеными, одного красивого чтения недостаточно, нужно знать психологию слушателей, уметь преподнести материал научным языком, говорит наиб-имам. Поэтому нужно, считает он, чтобы имам мечети имел хотя бы одно высшее образование на государственном языке.



Кроме того, современный духовный лидер должен быть в идеале предпринимателем, иметь свое дело.



– Очень сложно сегодня имамам работать на общественных началах, – продолжает Рафаэль. – Субхан Аллах, прошли те времена, когда в медресе шли только те, кто не смог поступить в светские вузы и техникумы. В медресе и исламские вузы идет одаренная молодежь, но что им светит в перспективе! Как правило, у имамов не один ребенок, жена сидит с детьми, и на что им жить?! Поэтому пусть небольшой, но приносящий доход бизнес, в идеале у имамов должен быть, а если нет, то нужно помочь наладить.



В исторической соборной мечети Перми шесть духовных лидеров – имам-хатыб и пять его заместителей-наибов. Каждый ведет отдельное направление. Закария Тимганов координирует работу с войсковой частью МВД. Наиб-имам проводит джума-намазы в комнате отдыха подразделения внутренних войск. Когда он только начинал работу с солдатами, чувствовалось некоторое опасение со стороны офицеров, вызванное общей нездоровой информационной ситуацией вокруг ислама. Но проповеди молодого наставника из соборной мечети показали, что речи его призывают только к благочестию.




В РИУ имама приняли за казачьего сотника