Еврейские погромы как часть дестабилизационного пакета II

Откуда ветер?



В общем-то, актуализация октябрьским Манифестом обеспечения спокойствия мирных жителей от бесчинств, его призыв к верным сынам отечества помочь в предотвращении смуты, соответствующими госструктурами или некоторыми организациями могли восприниматься определенным месседжем для легализации антиреволюционных шагов. Тем более что с появлением документа никто из революционеров не призвал завершить всероссийскую стачку, никем из них не объявилась незаконность возникших Советов рабочих депутатов, а большевиками не намечалось отказаться от лозунга бойкота Думы.



Говоря другими словами, во властных структурах фигурировало понимание факта падения после манифеста революционной активности, т.к. отдельные оппозиционеры назвали документ половинчатым или вынужденной игрой власти в демократию. Как говорилось на одном из митингов, "царский манифест, – смотрите, – это простой лист бумаги. Вот он перед вами, а вот он, скомканный, у меня в кулаке. Сегодня его дали, а завтра отнимут и порвут на клочки, как я теперь рву эту бумажную свободу на ваших глазах!"(1)



В этой связи русский культуролог, историк и краевед Николай Анциферов отмечал, что, хотя госдума "фактически ограничивала" самодержавие, "ненавистное правящим кругам слово «конституция» не было произнесено". В этом таилась готовность взять "дарованные права" обратно или постепенно свести их на нет. Казалось, "ограниченный манифестом царь не мог уже называться самодержцем", однако термин "самодержавие" сохранился(2).





Следовательно, отдельные пункты Манифеста вполне могли "обосновывать" наказание революционеров, да и аспект запугивания бесчинствами обывателя никто с повестки дня не снимал. Другое дело, что революционное движение в стране в немалой степени проецировалось на еврейское население, действительно имевшее огромнейшее представительство в оппозиционных структурах различной направленности. Тем самым, для евреев наступил "час расплаты" (по линии якобы патриотически настроенных масс). Как раз под предлогом противостояния их попыткам продолжать бесчинства.



Один из создателей научной истории еврейского народа, публицист Семен Дубнов, фиксируя официальное причисление погромов к разряду "патриотических манифестаций", совершаемых "под эмблемою креста и национального флага", отмечал их оправдывание "местью за революционную деятельность евреев"(3). Еврейская энциклопедия также считает, что организацией погромов власти демонстрировали: "в революции участвуют только евреи, а широкие народные массы поддерживают самодержавие". Этот "замысел удался" вследствие антисемитской настроенности широкого населения "в русских и украинских городах", "охотно" принявших "участие в погромах". Хотя против погромной практики "выступали многие русские рабочие, интеллигенты", в ряде мест участвуя в самообороне и в создании вооруженных дружин, защищавших евреев(4).



Описывая события тех дней в Киеве, Н. Анциферов отмечал, что сигналом к погромам послужили революционные речи 18 октября у здания городской думы, приведшие к сбрасыванию "двуглавого орла". По его словам, действия черносотенцев "правая печать" («Киевлянин») толковала как "отпор народа революционной интеллигенции", взрыв "патриотического чувства негодования широких масс" против осмелившихся "растоптать государственный герб"(2). Действительно, проправительственные силы обыгрывали погромы 18-21 октября как реакцию на "антигосударственное революционное движение". Да и непосредственно верховная власть преподносила ситуацию таким же образом. Русский публицист, монархист по убеждению Василий Шульгин приводил отрывок из письма Николая II своей матери (спустя несколько дней после окончания беспорядков), где он писал, что в первые дни после манифеста "нехорошие элементы сильно подняли головы", но "вся масса преданных людей воспряла", народ "возмутился наглостью и дерзостью революционеров и социалистов, а так как 9/10 из них жиды, то вся злость обрушилась на тех – отсюда еврейские погромы"(5).



Известный русский историк и публицист начала ХХ в. (эмигрировавший во Францию) Сергей Ольденбург трактовал происходившее в том ключе, что "свободу" от Манифеста многие "представляли себе весьма туманно". Непосредственно народные толпы, вышедшие на улицу с царскими портретами и национальными флагами, "праздновали издание" документа, а "не протестовали против него". Главной причиной "бурной вспышки гражданской войны", названной им "волной погромов" и "выступлением черной сотни", он высветил наличие двух групп демонстрантов: одни праздновали "царскую милость", другие торжествовали по поводу победы над "царской властью". По его словам, в Западном и Юго-Западном крае, "где наиболее видную роль в революционном движении играли евреи, вспышка народного гнева обратилась против них". На этом этапе к толпе "примешались уголовные элементы", и с началом погромов революционеры приступили "взывать к властям о защите" (Одесса и др. города). В то же время, утверждения о провоцировании бесчинств полицией С. Ольденбург называл нелепыми(6).



Какие "черносотенцы" среди погромщиков?



Таким образом, во многих свидетельствах о погромных акциях главными "фигурантами" выступают черносотенные организации, официальные лица в погонах и подготовленные провокаторы. Тот же Ленин, говоря в октябре 1905-го о принципах создания революционных отрядов, подчеркивал неизбежность восстания "при таких условиях, когда неорганизованные элементы в тысячи раз обширнее организованных". Вслед за чем, определив первейшим долгом революционера "немедленное разжигание революционной страсти толпы" и ее направление на "самые решительные действия", "прекрасным" боевым крещением для "солдат революционной армии" высветил борьбу "с черносотенцами". При этом лидер большевиков актуализировал изучение отрядами вопроса, "кто и как составляет черные сотни", призвав выступать и "вооруженной силой, избивая черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры и т. д."(7/ а,б)



Однако практически ни одним источником не конкретизируется, что именно за силы (структуры) подразумеваются под черносотенными организациями.



Нередко в "рамки" понятия включается “Союз русского народа” (СРН), однако эта наиболее крупная организация из числа преподносимых патриотическими и антиреволюционными была создана 8 ноября 1905-го, когда возник Главный совет СРН, с утверждением первого устава лишь в августе 1906 г.(8). Дата 8 ноября признается и Еврейской энциклопедией, свидетельствующей, что "массовая черносотенная монархическая организация" СРН создана "при активном участии властей" для "борьбы с революционным движением" в "октябре 1905 г.". Правда, с фиксацией начала сплочения "правых сил" накануне издания Манифеста ("при участии полиции")(9).



Вместе с тем, к тому периоду было создано "Русское собрание" (РС), считающееся первой русской общественной право-монархической организацией. Целью РС было определено выяснение, укрепление в общественном сознании и проведение в жизнь "исконных творческих начал и бытовых особенностей Русского народа". В 1904 г. депутацию PC принял Николай II, поблагодарив членов структуры "за честные истиннорусские мысли". Но при всем при этом "в годы революционной смуты 1905-1906 гг. Русское Собрание ничем особенным себя не проявило"(10).



В то же время, с обнародованием в феврале 1905 г. рескрипта Николая II министру внутренних дел России Александру Булыгину, оповещающего о привлечении государем "избранных от населения людей" к участию в предварительной разработке "законодательных предположений", начал формироваться "Союз русских людей" (СРЛ). В подписанном братьями Павлом и Петром Шереметевами, русским мыслителем и педагогом Дмитрием Хомяковым и др. представителями московской интеллигенции воззвании задачами СРЛ определялись содействие союзу "Церкви, Престола и Народа"; победа над внешним врагом; водворение порядка и т.д. – в целях необходимости для русского общества единения "всех коренных сил страны". Одним из принципов для реализации этого провозглашалось противодействие "всеми законными средствами" течениям, стремящимся навязать России "чуждые ей формы правления". Членство в СРЛ предусматривалось для русских по происхождению православных (и старообрядцев). Нерусские и представители иных конфессий могли стать членами Союза исключительно по решению общего собрания. Евреи в структуру не допускались. 14 октября 1905 г. Союз, посредством газеты "Московские ведомости", обратился "ко всем верноподданным русским людям" с призывом создать 16 октября при каждом приходе Комитеты порядка, тем самым используя храмы в опорные пункты противостояния революции. При приходах планировалось создать "дружины порядка", предназначенные для "борьбы со смутой". Противодействие властей, однако, не позволило осуществить идею(11). Так вот, Большая советская энциклопедия, называя СРЛ черносотенной организацией, обвиняла "боевые дружины союза" в "разгоне демонстраций, митингов" и устраивании еврейских погромов(12), хотя даже еврейские источники не фиксируют этого.



Таким образом, на рассматриваемом этапе каких-либо мощно действующих структур промонархического толка в России еще не было. Следовательно, как представляется, словосочетание "черносотенные погромы" несло некий собирательный характер (если не образ). И в него включались "элементы", не поддерживавшие, скажем так, оппозиционное самодержавию движение, называемого революционным.



В этой связи серьезный исследователь черносотенного движения Игорь Омельянчук констатирует, что революционная пропаганда затронула "свойственные традиционному обществу архетипы общественного сознания и основанные на них социальные нормы". Наиболее мощному давлению подверглись архетипы "Святой Руси", "Великой державы" и "Царя-батюшки". Насильственное разрушение данного рода порождало социальный страх и беспокойство, вызывая проблемы самоидентификации личности, ее привязки к каким-либо "абсолютным ценностям". Следствием этого явился рост национализма, как наиболее простого способа идентифицировать себя с достаточно стабильным социальным образованием – нацией. Так, возникла почва для появления "консервативного политического движения", среди идеологических приоритетов которого значились "нация", "государство" и "порядок". Поэтому, хотя черносотенцы восприняли Манифест как покушение на основу основ русской государственности, с учетом происхождения документа "по воле монарха", правые смирились с перспективой Госдумы, но с ее функционированием в качестве законосовещательного органа. Хотя при этом существование политических партий для большинства монархистов осталось "незаконным".



Вместе с тем, по словам И. Омельянчука, характерной чертой монархической идеологии был антисемитизм, одновременно являвшийся для черносотенцев и способом защиты своей национально-конфессиональной идентичности, и формой борьбы с революционным движением, и инструментом конкурентной борьбы в экономической сфере, и попыткой объединить массы людей, воздействуя на их инстинкты созданием образа общего врага(13).



Один из важнейших нюансов, просматривающихся в выкладках профессора, высвечивается в попадании под представленную им когорту элиты, т.е. лиц высокоинтеллектуальных, образованных, составлявших интеллигентно-культурный слой нации. Но, как усматривается, в образе "прогосударственной толпы" 18 октября был объединен совершенно иной контингент. Основную массу которого неимоверно сложно назвать сознательно митингующими в "стройном патриотическом строю".



Безусловно, идейность умещалась в каком-то количественном исчислении (как и "напротив", в революционном векторе). Но, все же, так вот одновременно всколыхнуть в идентичном рвении массы в различных местностях, с едиными лозунгами и стилем, мог лишь некий механизм, запущенный знающей свое дело рукой. Рукой профессионала, если не структурой, прекрасно ориентирующейся, что и каким образом она хочет реализовать. И во имя чего.



Весьма симптоматично, что, фиксируя "заранее подготовленный характер" киевских погромов, Н. Анциферов вопрошал, где "было сорганизоваться этим бандам в столь короткий срок, ведь события у думы только что разыгрались?"(2).



Так ежели свидетели событий высвечивали особую роль в погромах правоохранительных органов, о чем говорилось выше, могла ли данная "соорганизованность" нести спонтанный характер?



Легализация А. Лопухиным оперативных материалов



Отдельные штрихи конкретных действий сотрудников полиции, направленных на искусственное обострение ситуации в межнациональном ракурсе (с "еврейским" акцентом), можно уловить из следующего эпизода.



С 1902 по март 1905 гг. департамент полиции (административно входил в состав МВД России), обеспечивавший государственную безопасность Российской Империи, возглавлял Алексей Лопухин. В связи с отстранением от должности по "служебному несоответствию" (остановимся на этом определении) он оказался на посту губернатора Эстляндской губернии. Но и здесь продержался всего лишь до 27 октября 1905 г., вслед за еврейскими погромами столкнувшись с обвинением в попустительстве революционному движению. Спустя год в своем рапорте на имя председателя Совета министров России Петра Столыпина, ранее занимавшего пост министра внутренних дел страны, он сделал ряд весомых заявлений.



По его словам, вслед за обнародованием Манифеста 17 октября, заведывающий политической частью департамента полиции, чиновник особых поручений при министре ВД Петр Рачковский, "с целью усиления реакции, предпринял издание соответствующих воззваний". Они печатались в то время жандармскими офицерами в помещении губернского жандармского управления "на станке, отобранном по обыску у революционного кружка". Одним из напечатанных "таким способом" воззваний (подписано группой "русских фабрично-заводских рабочих г. Петербурга"), оказавшегося в руках А. Лопухина, подрывалось "доверие рабочих" к их руководителям с "уверениями" о расхищении последними материальных средств, собранными на "политическую борьбу".



Такого плана документы были не единственными, рожденными "в жандармском управлении". Затем в "секретном отделении д-та полиции" оказалась закупленная на средства структуры "усовершенствованная ручная печатная машина, отрабатывающая до 1.000 экземпляров в час". Отвечал за эту работу ротмистр Комиссаров, при котором "состояло два наборщика". На рубеже 1905-1906 гг. машиной было отпечатано "значительное количество воззваний", наряду с "осуждением революционного движения", виновниками его развития фиксировавших "преимущественно" инородцев, "прежде всего" евреев, к борьбе с которыми документы "и возбуждали". Некоторые из воззваний заключали "самые уродливые обвинения против евреев", призывая к их бойкоту при выборах в госдуму; другие формировали к ним негатив со стороны армии(14).



Пусть в данном откровении А. Лопухина речь шла о периоде с декабря 1905-го по начало следующего года, но сам факт однозначно подтверждает возможность отдельных сил департамента полиции влиять на ту или иную ситуацию в обществе в нужном (для определенного периода) направлении. В преломление же к еврейским погромам свидетельство А. Лопухина уверенно подтверждает полицейский след в инициировании определенных элементов дестабилизационной ситуации. Другое дело, в данном контексте высвечивается вопрос, насколько эта линия являлась проявлением официальной политики?



Здесь представляется целесообразным как-то рассмотреть (хотя бы отдельными мазками) фигуру П. Рачковского, о котором говорил А. Лопухин.



Фактор Рачковского



В 1869-1873 гг. П. Рачковский являлся чиновником канцелярии Одесского градоначальника с откомандированием его в 1869-1871 годах в распоряжение Одесского полицмейстера. По всей видимости, в Одессе он впервые столкнулся с проявлениями еврейского погрома (1871 г.), происхождение которого связывали с действиями экономических конкурентов евреев по городу – греками.



В 1873 г. П. Рачковский оказался в Варшаве. После образования в начале 1874 г. Варшавского генерал-губернаторства он становится чиновником для письма канцелярии структуры. Недолго проработав на этом поприще, вскоре оказывается причисленным к министерству юстиции. В 1879 г. он подвергается аресту из-за связи с неким лицом, подозревавшимся в укрывательстве террориста, приближенного к "Народной воле". Находившийся под следствием Рачковский, согласившись на оказание агентурных услуг полиции, избежал участи быть осужденным. Примеряя новую для себя роль, он успешно внедрился в один из народовольческих кружков, но, после его раскрытия, вынужден был покинуть Петербург, перебравшись по по линии минюста в Вильно. Добро на возвращение ему предоставили лишь 1881 г., и он тут же стал членом "Священной дружины"(15), в рамках которой получил опыт использования властью инициированных ею же организаций в собственных целях. Тонкость тут в том, что "Священная дружина" была создана в марте 1881 г., а уже с апреля того года начались еврейские погромы на юге России: в Елизаветграде, Киеве и Одессе.



Как отмечается в этой связи рядом источников, несмотря на чрезвычайно обширную литературу, посвященную еврейскому вопросу и истории погромов в Российской империи, многое представляется и по сей день не до конца проясненным. В 1920-х гг. историки подготовили обширный сборник документов по погромам, включая и события 1881 г., но само издание осталось незавершенным. То и дело появлялись слухи, что вроде бы отыскался конкретный источник, указывавший на авторство грандиозной провокации. Имелась в виду деятельность тайного агента охранки, Рачковского, якобы завербованного Варшавским генерал-губернатором Ржевским. Однако никто так и не смог убедительно доказать, что истинная подоплека погромов крылась в агентурной деятельности охранительного ведомства(16).



Как бы то ни было, карьера П. Рачковского стремительно шла вверх. В 1883 г. он был зачислен в штат МВД, с приступлением к деятельности в Департаменте полиции. В 1885 г. занял пост заведующего Заграничной агентурой Департамента (под прикрытием должности советника при российском посольстве в Париже). По некоторым данным, в 1889 г. на него вышли высшие лица Франции, предложив ему стать акционером всех французских заводов и фабрик, работу которых, при его помощи, удалось бы наладить в России. В более прозаическом описании, официальным Парижем ему поручалось пролоббировать изменение негативного отношения Александра III к Франции, поспособствовавшего бы созданию для французских промышленных кругов условий по вложения капиталов в российскую экономику.



В этих целях он, на поступившей из Парижа материальной основе, через своего агента инспирировал (в контакте с французской тайной полицией) создание террористической структуры, якобы готовящей покушение на государя. Ну а затем, с помощью подручных ему французских СМИ, легализовал информацию о проведенном (в соавторстве с коллегами из Парижа) успешном мероприятии против русских эмигрантов, готовившихся к теракту в России. А именно, об обезвреживании "террористов" на этапе выезда в Петербург. Инициированный французской стороной громкий судебный процесс смягчил отношение Александра III к Франции, что и нужно было высокопоставленным провокаторам.



Лоббировал П. Рачковский и "избрание" Римским папой ориентированного на Россию кардинала Рампола, не исключая в обмен добра Николая II на постоянное представительство в Петербурге папского нунция(17) (что фактически открывало официальный путь продвижения на Россию католичества).



Вместе с тем, "несанкционированые контакты" внешне экономического толка П. Рачковский поддерживал не только с французскими предпринимателями. Среди его связей были известные представители европейского делового мира Ребюфен (Франция), Перло (Бельгия), Мицакис (Греция)(18).



В 1902 г. он был отстранен от занимаемой должности (завзаграничной агентурой Департамента полиции) не ладившим с ним министром ВД Вячеславом Плеве. Но после убийства того в 1904 г. знаменитым агентом охранки, эсером Евно Азефом П. Рачковский вновь оказался на плаву. Доказательств его сговора с террористом представлено не было, и вскоре он занял пост вице-директора, завполитической частью Департамента полиции.

Вышеизложенные мазки из биографии П. Рачковского явно демонстрируют, что при определенном раскладе он мог стать успешным проводником (пусть в гипотетическом плане) внешних идей.



Вполне очевидно, что, не имея на то каких-то конкретных доказательств, утверждать о тончайшей нити взаимоотношений П. Рачковского с зарубежными центрами по влиянию на развитие ситуации в России было бы неисторично. Но факт остается фактом: именно полицейские структуры, в иерархии которых П. Рачковский занимал важнейшее звено, оказались главным проводником "расшнуровывания" дестабилизационного пакета в портовых городах России в октябре 1905 г.



Безусловно, немало лиц убеждены во внутреннем происхождении антиеврейского настроя П. Рачковского. Другие уверены в выполнении им задания верховной власти, желавшей наказать революционную оппозицию, в значительной степени состоявшей из евреев. Но в данном разрезе присутствует немаловажная тонкость – подвести государя к конкретной векторности в еврейском формате можно было различными путями. Которые, конечно, наличествовали в арсенале (в т.ч.) П. Рачковского. Не исключено (опять-таки гипотетически), что он активно использовал занимаемое положение в целях подведения высших эшелонов власти к принятию нужных внешним силам решений. Осуществлять это можно было даже "втемную", скажем, посредством снабжения вышестоящих кругов "оперативными" справками конкретной направленности. С параллельными "прямыми доказательствами" антигосударственной деятельности неких структур, с превалированием в них еврейских фамилий. Профессионализма на поприще инициирования организаций такого рода или подготовки аналитических выкладок нужной направленности П. Рачковскому было не занимать. Не случайно, как фиксируют ряд источников, в декабре 1906 г. на одном из докладов в свой адрес Николай II начертал резолюцию: "Выдать 75 тысяч рублей Рачковскому за успешное использование общественных сил"(19).



Окончание следует





1.Лев Троцкий. 18 октября

http://www.e-reading.org.ua/chapter.php/98377/17/Trockiii_02_Tom_2%282%29._Nasha_pervaya_revolyuciya._Chast%27_2.html

2.Анциферов Н.П. Из дум о былом: Воспоминания

http://gendocs.ru/v31784/%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%84%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B2_%D0%BD.%D0%BF._%D0%B8%D0%B7_%D0%B4%D1%83%D0%BC_%D0%BE_%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D0%BE%D0%BC_%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F?page=6

3.С.М. Дубнов. Письма о Старом и Новом еврействе

http://book-old.ru/BookLibrary/00605-Evrei-v-Rossii/1907.-Pisma-o-Starom-i-Novom-evreystve.html

4.Погромы

http://www.eleven.co.il/article/13251

5.Шульгин Василий. Что нам в них не нравится

http://www.e-reading.org.ua/book.php?book=138321

6.Ольденбург Сергей. Царствование императора Николая II

http://www.e-reading.org.ua/chapter.php/150563/13/Ol'denburg_-_Carstvovanie_imperatora_Nikolaya_II.html

7.Ленин. Задачи отрядов революционной армии

а/http://www.web-lib.biz/writer/3170/books/24896/lenin_vladimir_ilich/zadachi_otryadov_revolyutsionnoy_armii/read/2

б/http://www.web-lib.biz/writer/3170/books/24896/lenin_vladimir_ilich/zadachi_otryadov_revolyutsionnoy_armii/read/3

8.Статья «Союз русского народа» в Большой Советской Энциклопедии

http://bse.sci-lib.com/article105023.html

9.Союз русского народа

http://www.eleven.co.il/article/13916

10.А. Степанов. Русское собрание

http://www.hrono.ru/organ/rossiya/russ_sobr.html

11.Союз русских людей

http://www.hrono.ru/organ/rossiya/soyuz_ru_ludey.html

12.Союз русских людей

http://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/134878/%D0%A1%D0%BE%D1%8E%D0%B7

13.Омельянчук Игорь. Черносотенное движение в Российской империи (1901 – 1914 гг.)

http://rudocs.exdat.com/docs/index-197842.html

14.Письмо Лопухина

http://interpretive.ru/dictionary/462/word/pismo-lopuhina

15.Виктор Брачев. Петр Иванович Рачковский

http://www.pseudology.org/Bogatyri_syska/rachkovsky_pi.html

16.Юдофобия: сумма зол

http://www.timeandspace.lviv.ua/files/library/gatagova245374072bb616.doc.

17.См. Об одной международной провокации

http://www.agesmystery.ru/node/761

18.Из газеты "Русское слово" от 31 (18) октября 1905 г.

http://xn--e1ajblcekfu.xn--p1ai/archive.php?m=10&y=1905

19.Марк Касвинов. Двадцать три ступени вниз

http://lib.ru/HIST/KASWINOW/dwadcattri.txt_Piece100.04