Сейчас президент Дмитрий Медведев попросил подготовить государственную программу борьбы с алкоголизмом. Не первая будет – и не последняя, боюсь, не получается ничего.
Прям как по заказу незадолго перед просьбой Медведева в авторитетнейшем научно-популярном журнале The Lancet появились такие вот данные, полученные методом опроса членов семей 30 тысяч умерших российских мужчин и 20 тысяч умерших российских женщин в трех городах – Томске, Барнауле и Бийске. Ужас: 59% смертей мужчин и 33% смертей женщин в возрасте 15-54 лет обусловлены употреблением алкоголя! Мужская русская смертность, к горькому нашему сожалению, – беспрецедентна в мире по структуре.
Странно – финны вроде бы пьют не хуже наших, но мрут отнюдь не так. Я долго удивлялся этому, пока один этнолог, знаток северных душ, не объяснил мне, что финны, если они пьяницы /как и скандинавы, и прибалты/, пьют именно для того, чтобы напиться. То есть: их цель – стать пьяными, больше ничего. Для русского же мужчины /о женщинах ничего не скажу, женщины – загадка/ опьянение вовсе не цель, тут у нас с финнами принципиальная разница. Русский мужчина, как все знают, алкоголем заливает нечто, алкоголь – только средство.
Вопрос – что именно заливает русский мужчина – имеет массу определенных, личных ответов и один общий: страх… …русский мужчина опасается, что не сдюжит, не сможет на равных сражаться с суровой действительностью.
И еще: русский мужчина – творец, ему претит однообразная работа и горизонтальное развитие, он почти всегда устремлен вверх, к максимальным задачам, которые сам же себе и формулирует. Тому есть исторические причины, разумеется. Европейское понятие о традиционном семейном деле, которое достаточно просто делать, чтобы жизнь сложилась – чушь для русского: период безбожной власти, да и отчасти предшествовавшие ей периоды отбили идею, будто плодотворный труд может стать причиной преуспеяния, материального или общественного. Суровая действительность то и дело обрывает русскому крылья. Как тут не выпить, а?
А в выпивке русский мужчина самореализуется. Немецкая идея пойти в пивную и неторопливо высосать фиксированный объем пива, изо дня в день один и тот же, – точно так же неприемлема для русского, как и французская традиционная еда с вином. Выпивка – это наша форма современного искусства, наш перформанс, равных в мире здесь нам нет, и быть, конечно, не может.
Наконец, это доблесть русского мужчины – выпивка. Национальный вид спорта, увы.
Вот и спрашивается: как быть, если такой комплекс этнокультурных смыслов заложен в простое и понятное действие? Как переубедить русских людей, что это пагубная, гибельная, трудно изживаемая привычка? Как их защитить?
Архимандрит Сретенского монастыря о. Тихон /Шевкунов/, который ведет антиалкогольный проект «Общее дело», предлагает начать с защиты от алкоголя детей и подростков. Бог в помощь! Если я и знаю случаи настоящего выздоровления от пьянства, то в них всегда есть элемент чуда.
Из статьи Кирилла Харатьяна, опубликованной в газете «Ведомости»
Войти с помощью: