Чем отличаются термины "исламофобия" и "антиисламизм"?

В последнее время об исламофобии говорят много, благо в канун предстоящих декабрьских выборов тема противостояний на национальной либо конфессиональной почве в России (да и не только у нас в стране) приобретает особую актуальность. Причем термином "исламофобия" жонглируют все, кому не лень: от разного рода и политической ориентации экспертов, стращающих "исламофашистской угрозой" за определенную положенную им спонсорами таксу, до колонистов бульварных газетенок, любящих посмаковать будоражащие истрепанные нервы граждан ужастиками о "жутких шахидках в мусульманских хиджабах". Вчера исламофобская карта, сегодня тема ксенофобии – пока мусульмане не обладают самостоятельной субъектностью, они всегда остаются "лакомым куском электровального торта", к которому тянутся руки разных, в большинстве своем далеко не исламофильских сил.

С другой стороны, термин "исламофобия" используют мусульманские эксперты и журналисты. Так, на некоторых сайтах даже имеются разделы, посвященные исламофобии, где анализируются все прецеденты антиисламских заявлений и акций, а также дается хлесткая и остроумная отповедь тем, кого уже можно считать "профессиональными исламофобами" (судя по всему, это прибыльное дело, ибо узок круг этих лиц, и страшно далеки они от народа, в котором они, тем не менее, подогревают нешуточную неприязнь к Исламу и боязнь всего мусульманского). Господа Игнатенко, Сатановский, Силантьев и прочие "герои невидимого антитеррористического фронта" уже до того "прописались" в посвященных исламофобии рубриках на мусульманских сайтах, что уже, право, хочется лицезреть свежих персон. Ту же Анастасию Заворотнюк, перевоплотившуюся в бесстрашного двойного агента ФСБ и ЦРУ Мари, борющегося против "исламофашистской угрозы" вопреки виражам крутых трюков, терзающих ее изнеженное пилингами и фитнесами тельце, и скромного обаяния злобного исламофашиста-соблазнителя в лице европейской внешности(!) актера.



Но вернемся к определению понятий. Исламофобия – это более устоявшийся в журналистских и научных кругах термин, ибо объемлет довольно широкий спектр явлений и субъективных психологических реакций по отношению к феномену Ислама и конкретным приверженцам нашей религии, чьи моральные установки, стереотипы поведения, приоритеты и степень соответствия требованиям Шариата могут сильно отличаться просто постольку, поскольку Ислам является одной из наиболее распространенных мировых религий, и число ее последователей усиленно пополняется за счет этнических славян, европейцев, американцев и даже представителей Азиатско-Тихоокеанского региона (например, тех же японцев, многие из которых массово принимают Ислам в мусульманских странах, специально приезжая туда для этого).



Исламофобия – это одновременно и боязнь Ислама, и логически вытекающая из нее неприязнь к самой мусульманской религии и ее представителям. Хотя "боязнь" и "неприязнь" могут быть вполне автономными и не зависящими друг от друга психологическими феноменами, в конкретном случае с исламофобией страх обыкновенно соседствует с враждебным отношением к Исламу. При этом такой тандем "страх-ненависть" могут принимать разные и формы и имеет разные причины. Недоверие и ненависть к Исламу простой московской обывательницы, у которой страх быть взорванной по дороге на работу дорос до масштаба перманентной психологической фобии, отличается от страха владельцев игорных, питейных заведений, воротил шоу-бизнеса, наркобаронов, владельцев публичных домов и мастеров подпольного порно перед тем, что, к примеру, в их стране исламские силы придут к власти. Ужас перед теми мерами, которые ждут подобных удачливых "мастеров своего дела" (приносящего, к слову, немалый доход), который полагается им согласно законам Шариата за их преступления, неотделим от ненависти к Исламу. Если мы возьмем уровень противостояния более высокого плана, то и хозяева современного миропорядка страшатся Ислама как угрожающей их могуществу системы политических, экономических и юридических принципов, одновременно проявляя к нему агрессию.



В случае со вторым и третьим примером можно говорить уже не только об исламофобии, но и о сознательном антиисламизме, то есть о негативном восприятии политических аспектов вероучения Ислама. Сейчас в моде расхожие фразы, что "некие силы лишь используют Ислам в своих целях", в то время как любая религия сводится, дескать, к одной лишь духовности и очищению души. Однако Ислам – это настолько всеобъемлющий феномен, что он охватывает все стороны жизни человека: как вопросы духовного совершенствования, так и принципы политической, экономической, правовой организации и обустройства общества. Пророк Мухаммад был одновременно и религиозным, и политическим вождем, положившим начало и социальной системе Ислама (основанной на чрезвычайно гибких, применимых для реалий как 7, так 21 века принципах), и тому мистическому духовному пути, по которому пошли избранные и лучшие его сподвижники и ученики. В любом случае, Ислам определяет себя не только как религию (тарикат, хакикат – мистический путь к Богу и самопознание человека как наместника – халифа – Всевышнего), но и как политико-правовую систему – дин, что в переводе с арабского означает "власть, закон, подчинение". Говоря вкратце, это и есть Шариат, который всеми направлениями Ислама рассматривается как фундамент для более высоких и глубоких пластов Ислама, для мистического возвышения человека. А Шариат как Дин, как Закон – безусловно, непосредственно связан с политикой.



Именно поэтому деятельность таких политических структур, как Ихван аль-муслимин, ХАМАС, Хизбулла и другие исламские партии, имеет глубокую укорененность в Исламе, а не являет собой сиюминутный парадоксальный феномен эпохи модернизма и постмодернизма, подобный пене на морской волне. Все эти движения выросли на глубокой исламской теологической почве: некоторые – на основе суфийских тарикатов, некоторые – на базе медресе и т.д. Соответственно, оппозиционность и враждебность по отношению к этим политическим силам, которая может выражаться в арестах, высылках и убийствах ее активистов, прямом вооруженном столкновении (к примеру, вооруженных сил Израиля и военного крыла ХАМАС), пропагандистской деятельности по дискредитации и очернению этих исламских партий – все это уже можно определить термином "антиисламизм".



Антиисламизм, таким образом – это одна из частных сторон исламофобии, это неприязнь по отношению к политическим аспектам исламского вероучения и деятельности мусульманских политических сил. При этом, безусловно, исламофобия является более широким понятием, включающим в себя антиисламизм. Скажем, злобные и оскорбительные выпады против догматов исламского вероучения со стороны представителей какой-либо иной конфессии во время теологических дебатов – притом, что эти догматы (из числа основ и столпов веры) внешне не связаны с политикой – суть проявления исламофобии, но не антиисламизма. Аналогичным образом, переход неприязни на национальной почве к представителям какого-либо традиционно мусульманского народа (скажем, таджикских или узбекских мигрантов, кавказцев) в ненависть к атрибутам исламского вероучения или образа жизни, выражающееся в осквернении мечетей, мусульманских кладбищ, нападениях на мусульман – это тоже проявления исламофобии, а не антиисламизма.



Казалось бы, почему – ведь ксенофобию и ненависть на национальной почве уже можно отнести к явлениям политического порядка? Здесь линия водораздела заключается в том, как именно данный конкретный исламофоб (будь он сотрудником милиции из какой-либо кавказской республики типа Ингушетии или банальным скинхедом) воспринимает истязаемого и преследуемого им мусульманина. Если он видит в его лице "исламскую политическую угрозу" – тогда это можно квалифицировать как зачатки антиисламизма. Если же исламофоба просто раздражает инаковость мусульман, их непохожесть на окружающее население – то он просто исламофоб, и не более того. "А чего это он не пьет, он что, выпендривается?", "А какого черта она в платке ходит, у нас не Сирия и не Египет, пусть одевается, как нормальная телка" – так рассуждает стандартный подвыпивший обыватель быковастого вида в обнимку с вульгарно раскрашенной выбеленной под блондинкой подругой в сетчатых колготках – и его претензии также не имеют никакого отношения к антиисламизму, а носят характер банальной бытовой исламофобии.



Мусульманам же для того, чтобы адекватно ориентироваться в окружающей их действительности, следует особенно чутко относиться к разнице между понятиями, ибо они отражают те нюансы смыслов, которые весьма важны для правильного понимания текущей социально-политической ситуации. Это, в свою очередь, должно стать прологом к их грамотной как в отношении адекватности реалиям, так и в плане соответствия Шариату деятельности исламских структур разного рода – что чрезвычайно важно для любой группы мусульман, серьезно относящихся к своей религии и той миссии, которой Аллах Всевышний наделил исламскую умму.