Депортация: оболганные народы Северного Кавказа

Депортация народов в СССР легла несмываемым пятном на репутацию советского государства и строя. Сегодня в России предпринимаются настойчивые попытки обелить черные страницы советской истории, оправдать массовые преступления сталинского режима против собственного народа. Среди тех, кто не согласен с такой практикой, – российские монархисты, которые воспринимают советскую эпоху, как непродолжительное историческое недоразумение. В деле обличения сталинских репрессий монархисты делают ставку на Чечню и ее лидера – Рамзана Кадырова, который обладает большим политическим весом и не боится открыто заявлять о своей позиции по острым историческим вопросам. Неслучайно, что 23 февраля, в день памяти депортации чеченцев, на сайте "Двуглавый орел"  вышел материал историка и публициста Петра Мультатули, разоблачающий преступную политику Сталина в отношении репрессированных народов. Данную статью одного из видных русских монархистов ИА IslamNew предлагает вниманию своих читателей.

Так, самое большое число коллаборационистов, принадлежит западным украинцам, из которых германскими военными властями было сформировано несколько подразделений, в том числе известные батальоны «Нахтигаль» и «Роланд», принимавших непосредственное участие в боевых действиях против РККА. В октябре 1941 г. эти батальоны были сведены в 201-й полицейский карательный батальон. Подобных батальонов, общей численностью около 35 тысяч штыков, немцы сформировали более 70. Помимо батальонов была создана так называемая Украинская народная самооборона, общая численность которой в середине 1942 г. достигала 180 тыс. человек. Украинцы охотно служили в охране немецких концентрационных лагерей и в рядах эйнзацгрупп, осуществлявших карательные акции на оккупированных территориях, в том числе и на территории русскоязычной Восточной Украины. Вначале 1943 г. была сформирована дивизия Ваффен-СС «Галичина», которая состояла в основном из жителей областей Галиции. На 1 июня 1943 в нее абсолютно добровольно записалось более 80 тысяч человек, что позволило германскому командованию, помимо «Галичины» сформировать 204-й батальон полиции и СД и ряд других подразделений. На счету украинских пособников нацистов – десятки сожжённых белорусских хуторов и деревень, в том числе знаменитая Хатынь. 23 сентября 1942 г. Украинская полиция полностью уничтожила волынское село Кортелисы, где они расстреляли и сожгли заживо 2892 мирных жителей (в том числе 1620 детей). Одновременно были уничтожены соседние села Бирки, Заболотье, Борисовка. В марте 1943 г. 50-й украинский охранный батальон участвовал в антипартизанской операции на территории Белоруссии «Зимнее волшебство», в ходе которой было разграблено и сожжено 158 населённых пунктов, в том числе вместе с людьми сожжено 9 деревень. 57 украинский полицейский батальон в мае 1943 г. принимал участие в карательной операции «Молния», в частности, в уничтожении деревни Застаринье Новогрудковского района: всех жителей (287 человек) загнали в дома и сожгли. Та же участь постигла деревни Заполье и Ятра. Украинская полиция Рейхскомиссариата «Украина» неоднократно участвовала в массовых карательных акциях – таких, как ликвидации Ровенского еврейского гетто, расстрелах в Бабьем Яру и других. В Радомышле и Белой Церкви украинские полицейские уничтожили еврейских детей. В Дубно 5 октября 1942 г. украинские полицейские расстреляли 5 тысяч евреев.

По сталинской логике, все украинцы, или хотя бы западные, должны были быть высланы к пингвинам, потому что злодеяния пособников из их среды даже близко не могли сравниться с тем, в чем обвиняли чеченцев и ингушей. Между тем, Сталин не только не выслал западенцев, но наоборот, странным образом заботился, чтобы правда об их злодеяниях была бы сокрыта от народа. Так, всячески замалчивался факт главного участия украинских пособников в уничтожении Хатыни. В судебных процессах в Краснодаре, Харькове, Киеве над нацистскими преступниками фигурировали только немецкие фамилии. Все это проходило на фоне заигрывания сталинского руководства с украинством: на освобождённых территориях полностью восстанавливалась печать и делопроизводство на мове, шла популяризация Тараса Шевченко. Таким образом, преступления украинских пособников нацистов, которые по своей чудовищности могут сравниться только с преступлениями прибалтийских СС, были поглощены в общем понятии преступлений немецко-фашистских захватчиков.

Фото: Maxim Tarasyugin/ Shutterstock.com

Совсем не так происходило с ингушами, чеченцами, крымскими татарами, калмыками, карачаевцами. Что касается чеченцев и ингушей, то ложь об их «особом» сотрудничестве с немцами видна уже из самого текста Указа Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1944 г., то есть уже после фактической депортации: «В связи с тем, что в период Отечественной войны, особенно во время действий немецко-фашистских войск на Кавказе, многие чеченцы и ингуши изменили Родине, переходили на сторону фашистских оккупантов, вступали в отряды диверсантов и разведчиков, забрасываемых немцами в тылы Красной Армии, создавали по указке немцев вооруженные банды для борьбы против советской власти, а также учитывая, что многие чеченцы и ингуши на протяжении ряда лет участвовали в вооруженных выступлениях против советской власти и в течение продолжительного времени, будучи не заняты честным трудом, совершают бандитские налеты на колхозы соседних областей, грабят и убивают советских людей, – Президиум Верховного Совета СССР постановляет: 1. Всех чеченцев и ингушей, проживающих на территории Чечено-Ингушской АССР, а также в прилегающих к ней районах, переселить в другие районы СССР, а Чечено-Ингушскую АССР ликвидировать».

Из общего хода боевых действий во время битвы за Кавказ весной-осенью 1942 г. очевидно, что чеченцы и ингуши никак не могли массово переходить на сторону немцев, хотя бы потому, что вермахт никогда не оккупировал территорию Чечено-ингушской АССР. В начале сентября 1942 г. две танковые и две пехотные дивизии германских войск форсировали Терек в районе Моздока и начали наступление в сторону г. Малгобек, находящегося в 100 км от Грозного. Бои за Малгобек приняли для немцев затяжной характер и продолжались в течение месяца. Противнику только 5 октября удалось взять его. Немецкому командованию стало очевидным, что дальнейшее продвижение к Грозному по Алхан-Чуртской долине с востока будет сопряжено с большими потерями. Поэтому оно изменило направление главного удара в сторону Орджоникидзе (Владикавказа), рассчитывая обойти с фланга оборонявшиеся на Малгобекском направлении советские войска и выйти к Грозному по параллельной Сунженскому хребту долине реки Сунжа. Одновременно две танковые немецкие дивизии и горно-стрелковая румынская дивизия нанесли неожиданный удар в сторону столицы Кабардино-Балкарии города Нальчик. 37-я советская армия и приданная ей 11-дивизия НКВД практически без боя сдали Нальчик и начали беспорядочное отступление на юг, в направлении Грузию. Свое поражение и бегство советские генералы попытались объяснить якобы «ударом в спину», нанесенным им немецким десантом и местными повстанцами. Эти события стали своеобразным прологом к массовому выселению балкарского народа в марте 1944 г.

Но наступление немцев на Орджоникидзе захлебнулось в районе осетинского селения Гизель, где советские войска начали контрнаступление и заставили противника перейти к обороне. 24 декабря 1942 г. советские войска на Северном Кавказе перешли в мощное наступление, обеспечивая тем самым поддержку войскам, сражавшимся под Сталинградом. В течение января 1943 г. немцы оставили Малгобек, Моздок, Нальчик, Пятигорск, Минеральные воды, Ставрополь, Армавир.

Таким образом, подавляющая часть территории Чечено-Ингушской АССР оставалась под контролем советского командования, а поэтому никакого массового коллаборационизма среди этих народов не было. Это ложь сталинистов и их приспешников. Однако это вовсе не означает, что среди чеченцев и ингушей не было антисоветского движения. Оно было. Сталинисты особенно любят приводить сведения о «повальном» дезертирстве чеченцев и ингушей. С этой целью они приводят докладную записку заместителя наркома, комиссар госбезопасности 2-го ранга Б.З. Кобулова на имя Л.П. Берии. В ней он пишет:

«Отношение чеченцев и ингушей к советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии. При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек. В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонились от призыва. В январе 1942 г. при формировании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава. В марте 1942 г. из 14576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам. В 1943 г. из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек. Они ведут активную антисоветскую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов. При приближении линии фронта в августе-сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 членов ВКП (б), в том числе 16 руководителей райкомов ВКП (б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов».

Комплекс жертв репрессий в Магасе (Республика Ингушетия). Фото: Руслан Шамуков/ТАСС

Но, во-первых, по мнению некоторых историков, НКВД сознательно увеличивало число чечено-ингушских коллаборантов, чтобы оправдать депортацию. В.И. Филькин, который в годы войны занимал должность секретаря Чечено-Ингушского обкома КПСС и был членом «тройки» по борьбе с бандитизмом, утверждал, что данные НКВД и его сотрудников о числе банд и бандитов не заслуживают доверия. За подобные утверждения в 1970-е годы его лишили должности заведующего кафедрой истории КПСС. По документам НКВД, в ходе депортации чеченцев и ингушей было изъято более 20 тысяч единиц огнестрельного оружия, что плохо стыкуется с тем фактом, что при этом было арестовано всего лишь около 2 тысяч человек. Объясняется это расхождение тем, что органы НКВД брали заложников, которых отпускали только после сдачи родственниками задержанных оружия, которое покупалось у тех же сотрудников НКВД. В результате одно и то же оружие могло быть продано и сдано многократно.

Полковник НКВД С. Албогачиев, бывший в период с февраля 1941 по сентябрь 1943 гг. наркомом внутренних дел Чечено-Ингушской АССР, в 1963 г. писал:

«Бандитов в горах Чечни было не больше, чем в других регионах страны. По моим подсчетам в горах Чечни было в то время около 300 бандитов, в том числе 160-170 активно действующих».

По сведениям историка М.Н. Музаева «в национальных легионах вермахта чеченцев почти не было. Больше всего было закавказских легионов – грузинских и армянских, потом шли дагестанские, осетинские. Но не было ни одного полного чеченского или ингушского подразделения… Лишь в Кавказском легионе была то ли рота, то ли взвод, состоящий из чеченцев и ингушей».

Реальная численность банды известного противника советской власти Хасана Исраилова, включая внедрённых в её состав агентов НКВД, никогда не превышала 14 человек. Контакты между командирами немецких диверсионных групп и Исраиловым носили эпизодический характер и происходили только через сотрудников советских спецслужб, действовавших под видом нелегалов и выполнявших функции проводников, и советников.

По мнению некоторых историков, ситуация с «широким антисоветским движением» в Чечено-Ингушетии являлась лишь грандиозной игрой органов советской госбезопасности.

Но, конечно, недовольных советской властью и даже ее непримиримых противников среди чеченского и ингушского народов было достаточно. Но разве их не было среди других народов? Чеченцы и ингуши честью и правдой воевали в Императорской армии в «Дикой дивизии» и покрыли себя неувядаемой славой. И ни одного случая перехода их на сторону врага или восстания против Государя Императора истории не известно. Для того, чтобы понять почему часть чеченцев и ингушей ненавидела советскую власть, нужно вспомнить, а что творила эта самая власть со всеми народами России, в том числе с чеченцами и ингушами.

После отступления с Кавказа Белой армии советская власть стала устанавливать свои порядки. Красноармейцы начали продразверстку и активную борьбу с религией. Зимой 1921-1922 гг. на территории нынешней Чечни вспыхнули вооруженные восстания. Политика советской власти, прежде всего коллективизация сельского хозяйства, вызывала, как и во всей России, массовое недовольство на Северном Кавказе, которое неоднократно выливалось в вооруженные восстания. С момента установления советской власти на Северном Кавказе и до начала Великой отечественной войны только на территории Чечено-Ингушетии произошло 12 крупных антисоветских вооруженных выступлений, в которых участвовало от 500 до 5000 человек.

К весне того же года восставшие насчитывали порядка 10 000 сабель и штыков. Их действия поддерживались муллами и местным населением. Повстанцы контролировали обширные районы, угрожали тем, кто пытался перейти на сторону советской власти, запрещали сдавать продналог. Необходимо было разработать иную тактику борьбы с сопротивлением чеченцев. С марта по август 1921 года кавказская трудовая армия сумела разоружить 8 чеченских аулов. Применялись предельно жестокие методы. Для мотивации жителей сдать оружие проводились казни старейшин, взятие заложников, разрушение всех домов в ауле.

Горцы по призыву своих старейшин, преимущественно мулл, бойкотировали выборы. Восстание охватило значительные районы Чечни и Ингушетии. В 1925 году руководство ВКП(б) с участием командования Северо-Кавказского военного округа разработало план масштабной операции по разоружению Чечни. Микоян в июле 1925 года доложил ситуацию отдыхавшему в Сочи Сталину, после чего в адрес Молотова ушла шифротелеграмма: «Политическое положение в Чечне обострилось. Сталин дал личное согласие на необходимость операции». Профессор Д. Гакаев писал: «Сталин и его ставленники, принимая решение о беспрецедентной карательной акции, отдавали себе отчет, что пока горцы вооружены, центральная власть в этом регионе будет призрачной и всегда под вопросом. Сталин понимал, что оружие, являющееся испокон веков символом свободы, чести и достоинства чеченцев и ингушей, население добровольно не отдаст, но решил этим пренебречь ради укрепления диктатуры пролетариата».

8 апреля 1925 г. командующий войсками Северо-Кавказского военного округа И.П. Уборевич подписал «Инструкцию по разоружению населения Чеченской автономной области». В ней указывалось:

«Производство операции по разоружению Чеченской автономной области в целом возлагается на военное командование всех степеней выделяемых войсковых соединений и органов ОГПУ. Намеченный к разоружению аул окружается войсковой частью с таким расчетом, чтобы жители были лишены возможности сноситься с прилегающими районами. После полного окружения представители Чеченского ЦИКа, ОГПУ и военного командования предъявляют на аульном сходе требование о сдаче всего имеющегося оружия. Для сдачи устанавливается срок не более 2 часов. Если население аула не выполнит требование о сдаче оружия, то командование отряда в качестве угрозы открывает артиллерийский огонь в течение 10 минут на высокие разрыв и полупоражения, а затем после отбоя снова отдает приказание о сдаче оружия в более короткий срок. По истечении его оперативная группа ОГПУ начинает поголовный обыск и изъятие бандитского элемента. В зависимости от обстановки артиллерийский огонь может открываться несколько раз».

Всего для усмирения Чечни выделялись 7 250 человек с 26 орудиями, 240 пулеметами, которым придавались бронепоезд и два авиаотряда. В мероприятии были задействованы 6183 красноармейца, 341 сотрудник ГПУ, 137 станковых и 102 легких пулемета, 14 горных и 10 легких орудий. Чтобы отряды восставших не ушли в Грузию, выставили заслон из 230 человек. Самолеты 3-го и 5-го авиаотрядов провели авиаудары по 16 аулам. Операция по разоружению стартовала 25 августа 1925 года и завершилась к 7 сентября. Она затронула 242 горных аула, из которых 101 подвергся артобстрелу.

Назначенный Москвой руководитель Чеченского обкома ВКП(б) Егоров постановил создать в горном селе Дарго свиноводческую ферму. Религиозные чувства чеченцев-мусульман не перенесли оскорбления. Ферма просуществовала ровно один день – всех животных закололи. В наказание 30 сельчан были сосланы за Урал. В марте 1932 г. вспыхнуло очередное восстание, для подавления которого пришлось привлекать части Красной Армии. За два дня 1937 года – 31 июля и 1 августа – НКВД арестовало почти 14 тысяч человек, или 3% жителей Чечни. Большая часть из них расстреляна по приговорам «троек». Были уничтожены бывшие рядовые участники повстанческого движения и все, кто поддерживал их морально или материально. Ответом чеченцев стали диверсии на железной дороге, а также убийство в трех районах Чечни начальников отделов НКВД.

Так, что у чеченцев были все основания, мягко говоря, не любить большевистскую власть. И, тем не менее, россказни о поголовном сотрудничестве чеченцев и ингушей с немцами и участии в антисоветских бандах в годы Великой Отечественной войны являются ложью. В первые же дни Великой Отечественной войны 420 бойцов Красной Армии, уроженцев Чечено-Ингушской АССР (в том числе свыше 230 чеченцев и 40 ингушей) до последней капли крови бились с врагом в стенах Брестской крепости. Среди них Герой Советского Союза (посмертно) Магомед Узуев, его брат Висаит Узуев, последний защитник Брестской крепости – ингуш Умат-Гирей Барханоев. Среди героев Великой Отечественной чеченец Али Аюбович Гучигов смертельно раненый при штурме Кенигсберга во время атаки во главе штурмового батальона. Это о нем маршал Советского Союза И.Х. Баграмян писал: «В отличных боевых качествах в благородстве, мужестве и храбрости майора Али Гучигова я убедился на протяжении почти полуторагодичного командования армией. Должен сказать, что благодаря самоотверженному отношению Али Гучигова к своим обязанностям, боевая охрана штаба армии и ее командного пункта всегда осуществлялась на самом высоком уровне и заслуживала всегда достойной похвалы…». Навсегда останется в скрижалях Великой Отечественной войны имя чеченца летчика Даша Акаева, сына всадника легендарной «Дикой дивизии» Ибрагима Акаева. «Правда» 18 января 1944 г. писала: «Штурмовики майора Акаева, несмотря на низкую облачность и плохую видимость, организованно подходили к цели и точно поражали ее». За блестящее выполнение боевых заданий командование дивизии представило майора Акаева к ордену «Александр Невский». На третий год Великой Отечественной войны, по самым приблизительным подсчетам,число ушедших на фронт чеченцев составило не менее 50 тыс. человек. Так, что даже если бы в истории войны остались только такие чеченцы и ингуши, то и тогда Сталин не имел никакого права утверждать, что эти нарды поголовны повинны в сотрудничестве с немцами. Но таких героев чеченцев и ингушей было гораздо больше.

С ноября 1941 г. в Грозном шло формирование 114-й Чечено-Ингушской кавалерийской дивизии. В дивизию записалось на 600 человек больше добровольцев, чем полагалось по штату. Однако завершить её формирование не удалось: в начале 1942 г. был издан секретный приказ о прекращении призыва чеченцев и ингушей в действующую армию и о ненаграждении отличившихся бойцов из их числа. Абухажи Идрисову звание Героя Советского Союза присвоили лишь после тяжелого ранения в голову, когда было уже неизвестно, выживет ли он. К этому времени на счету Абухажи было уже 349 уничтоженных из снайперской винтовки вражеских солдат и офицеров. Звание Героя Советского Союза за подвиги в Великой Отечественной войне получили шестеро чеченцев: Ханпаша Нурадилов, Хансултан Дачиев, Абухажи Идрисов, Хаваджи Магомед-Мерзоев, Ирбайхан Бейбулатов, Мовлид Висаитов (последнему утвердили звание Героя Советского Союза значительное время спустя после войны и после смерти самого героя). Сразивший более 190 врагов, чеченский снайпер Махмуд Амаев не получил Звезды Героя даже посмертно. Тоже происходило и с чеченскими и ингушскими летчиками, танкистами, разведчиками, партизанами, кавалеристами, артиллеристами, с рядовыми и офицерами. Сталинский режим «отблагодарил» этих героев и их семьи тем, что они были депортированы наравне со всеми чеченцами.

Операция «Чечевица» осуществлялась частями НКВД самым чудовищным способом. Руководил операцией лично Берия. 17 февраля 1944 г. он доложил из Грозного, что подготовка завершается, выселить предстоит 459 тысяч 486 человек. Операция была рассчитана на восемь дней, а задействованы в ней были 19 тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ и СМЕРШ и около 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД. 21 февраля Берия издал приказ по НКВД о депортации чеченцев и ингушей. 23 февраля 1944 года внезапно для чеченцев и ингушей началось их перемещение. Рано утром солдаты начали обход домов. Людям давали два часа на сборы, затем собирали, грузили в автомобили и свозили к станциям, где переводили в теплушки. Скорость, с которой провели захват и погрузку, поражает: в первые сутки 333 тысячи человек были уже вывезены из населённых пунктов, из них 176 тысяч человек – погружены в эшелоны.  К 29 февраля 1944 г. выселили и погрузили в вагоны 478 479 человек, в том числе 91 250 ингушей и 387 229 чеченцев. Жителям республики разрешили взять с собой по 500 килограммов груза на семью. Спецпереселенцы должны были сдать скот и зерно – в обмен они получали скот и зерно от местных властей на новом месте жительства. В каждом вагоне находилось по 45 человек вместе с вещами и багажом. При депортации по разным данным, были убиты от 27 до 780 человек. Наркомат госбезопасности сообщал о «ряде безобразных фактов нарушения революционной законности, самочинных расстрелах над оставшимися после переселения чеченками-старухами, больными, калеками, которые не могли следовать». В одном из селений были убиты три человека, в том числе восьмилетний мальчик, в другом – «пять женщин-старух», в третьем – «по неуточненным данным» «самочинный расстрел больных и калек до 60 человек». Во время конвоирования из числа задержанных 17 человек, в т. ч. 15-летняя девушка, по приказанию энкэвэдэшника Волосова были расстреляны и 1 человек тяжело ранен.

Условия жизни по дороге Казахстан и в Киргизию были откровенно скверными. Горячую пищу выдавали раз в сутки, на дворе была зима, и многие болели. От холода и лишений в пути умерло около полутора тысяч человек.

Одним из самых страшных последствий сталинской депортации стала ненависть чеченцев и ингушей к русским, так как центральная сталинская власть воспринималась ими как русская. Тяжкое наследие депортации сыграло не последнюю роль в 90-х гг. ХХ в., когда вспыхнула первая Чеченская война.

Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров заявил:

«Мы не забудем трагическое прошлое, чтобы оно никогда не повторилось! Сталин депортировал чеченский и ингушский народы», а операцией руководил Лаврентий Берия. И да будут они оба прокляты во веки веков!».

(При написании статьи использовались материалы Интернет).