Эльмир Кулиев:

Директор департамента геокультуры Института стратегических исследований Кавказа, кандидат философских наук, автор смыслового перевода Корана на русский язык Эльмир Кулиев считает, что образ ислама не должны формировать «невежественные муллы, поджидающие у ворот мечетей и кладбищ». О своем отношении к «мусульманскому духовенству», а также о религиозном образовании, развитии исламских банков, запрете на хиджаб и других проблемах современного общества, он рассказал в интервью агентству Day.Az.- Существует мнение, что в последнее время интерес к религии в обществе начал ослабевать. Как Вы можете прокомментировать подобные суждения?



- Полагаю, совершенно естественно, что темпы обращения в религию снижаются, ведь идеологический вакуум первой половины 90-х годов в значительной степени уже заполнен различными идеологиями, в том числе, религиозными. К сожалению, радоваться тут нечему. Ни религиозные идеи, проникающие из стран ближнего и дальнего зарубежья, ни западную массовую культуру, изменившую до неузнаваемости нашу молодёжь, нельзя назвать традиционными для нашего народа. Многие из этих идеологий, если не все, сформировались на чуждой Азербайджану историко-культурной основе, и сегодня они эффективно эксплуатируются для подрыва азербайджанской идентичности.



Мы часто выражаем обеспокоенность распространением нетрадиционных религий, и это вполне оправданно. Но скажите, какую часть общества охватывает религиозная пропаганда? Среди популярной периодики нет религиозно-просветительных газет или журналов. Регулярных программ религиозного содержания на телевидении практически не осталось, а те немногочисленные передачи, которые ещё можно увидеть, из-за своего низкого уровня вряд ли способны собрать значительную аудиторию. Крупных мечетей в столице, где можно приобрести какие-нибудь знания об исламе, меньше десятка. Граждан, которые поместили бы религию на первое место в списке своих предпочтений, подавляющее меньшинство.



Поэтому у меня лично гораздо большее беспокойство вызывает то, чем отравляют умы большей части населения телевизионные каналы, переполненные низкопробными шоу-программами и конкурсами.



- И всё же религиозным фактором не следует пренебрегать. Как Вы считаете?



- Ни в коем случае, как и любой другой идеологией, которая может быть использована как в интересах государства, так и против него. За годы независимости Азербайджан превратился в полигон для всевозможных религиозных течений, которые, даже не имея большого числа адептов, используют значительные финансовые ресурсы для осуществления идеологической экспансии.



Интересы некоторых религиозных групп представляют действующие в стране коммерческие организации. Кроме того, религиозные общины постоянно находятся в поле зрения посольств ряда западных государств, а официальный Вашингтон вот уже несколько лет стабильно отмечает «нехватку» религиозной свободы в нашей стране. В этом тоже нет ничего удивительного. Сценарий быстрой христианизации, оправдавшийся в ряде африканских стран, провалился в Азербайджане.



В принципе, этого и следовало ожидать, ведь исламские традиции глубоко укоренились в быту, образе жизни, нравственности и сознании нашего народа. Однако в последнее время создаётся впечатление, что у западных сценаристов появились новые варианты использования религиозного фактора для дестабилизации внутриполитической обстановки в стране. С не оправдавших надежд христианских сект акценты постепенно сместились на мусульман, которых пытаются трансформировать в политическую силу.



- Вы считаете, что исламский фактор используется западными странами? С какой целью?



- В условиях глобализации влиять на политическую ситуацию в таком стратегически важном регионе, как Южный Кавказ, могут только сильные геополитические факторы. Ни Турция, ни Иран, на наш взгляд, сегодня не заинтересованы в дестабилизации внутриполитической ситуации в Азербайджане.



В ослаблении мощного административного ресурса страны заинтересованы другие геополитические центры. Для реализации своих планов они ищут исполнителей и вдохновителей среди наших граждан, и, к сожалению, таковые находятся.



Первыми становятся несознательные молодые люди, зачастую не получившие нормального образования и даже воспитания, попавшие под влияние радикальных группировок.



Но гораздо опаснее вторые – вдохновители из числа религиозных авторитетов, горящие желанием увидеть мусульман в авангарде политической борьбы, а себя во главе этого движения.



В нынешнем году их политическая активность пошла на убыль – они практически не проводили массовых акций, однако в своих заявлениях не скрывали надежды на политизацию ислама. Осознанно или нет, но эти активисты играют на руку внешним силам.



- Относится ли это к местным мусульманам, обучившимся исламскому богословию за рубежом?



- Подавляющее большинство авторитетных мусульманских лидеров обучились богословию за рубежом, однако лишь единицы среди них защищают политический ислам.



На протяжении последних нескольких лет я последовательно отстаиваю идею организации многоступенчатого религиозного образования в Азербайджане. Только так можно удовлетворить желание части молодёжи изучить религию и положить конец нелегальному обучению наших граждан в религиозных ВУЗах других стран.



Вместе с тем я не склонен валить всю вину за проблемы в религиозной сфере на тех, кто закончил ВУЗы в Иране, Саудовской Аравии или Египте. В конце концов, я не знаю ни одного дипломированного проповедника, который бы призывал к вооружённому джихаду. Но печальные факты подобной интерпретации ислама в стране имеют место, а известные общественности лица, которые призывали к этому и собирали вокруг себя малограмотную молодёжь, не имели религиозного образования.



- Тем не менее, распространено мнение, что молодые теологи возвращаются домой носителями нетрадиционных для нашей страны ценностей. Как вы оцениваете степень угрозы и реальность этой проблемы?



- К сожалению, подобные факты возможны, и это относится не только к тем, кто обучается исламу. Отсутствие эффективного механизма пропаганды национальной идеи на разных уровнях, начиная с детских садов, делает наших граждан уязвимыми перед лицом чужой идеологии.



Вместе с тем я знаю немало тех, кто обучился в Соединённых Штатах и Великобритании, Иране и Египте, и вернулся домой, не растеряв своей национальной идентичности.



Напротив, пребывание на чужбине помогло им ощутить значимость культурных корней для формирования личности и сохранения самобытности.



Сегодня важно осознать, что в условиях открытого общества граждане, особенно молодёжь, регулярно подвергаются чужому культурному влиянию. Для этого не обязательно выезжать за рубеж, достаточно подключиться к кабельному телевидению или к Интернету.



Естественно, никому и в голову не приходит запретить эти технологии, несмотря на их масштабное и эффективное воздействие. Уберечься от этого в глобализирующемся мире невозможно, и попытки противостоять этому административным путём равносильны борьбе с ветряной мельницей.



Если нас действительно заботит сохранение идентичности нашей молодёжи за рубежом, нам следует активизировать работу азербайджанской диаспоры, создать ячейки в тех исламских ВУЗах, где обучаются наши студенты, поддерживать с ними регулярную связь, привлекая к этому представителей творческой интеллигенции и научной общественности.



- Как вы оцениваете уровень преподавания исламского богословия в Азербайджане? Удовлетворены ли вы степенью подготовки кадров мусульманского духовенства, их просвещенностью?



- У нас есть квалифицированные специалисты в области исламского права, истории и философии ислама, сравнительного религиоведения, корановедения, получившие специальное образование в Азербайджане.



Есть и учёные, заслужившие международное признание, их труды издаются и переиздаются за рубежом, и они достаточно хорошо известны в азербайджанской академической среде. Однако я не отношу их к духовенству, и, думаю, они согласятся со мной. К сожалению, между нашим духовенством и большей частью авторитетных теологов образовалась огорчающая нас стена недоверия и непонимания.



Ряды духовных сановников в стране нуждаются в обновлении так же, как и сама религиозная жизнь. Образ ислама не должны формировать невежественные муллы, поджидающие у ворот мечетей и кладбищ. Ислам – это религия знания, а оно, как известно, рождается и приумножается в академических учреждениях.



Как я уже отметил, в Азербайджане остро ощущается необходимость в многоступенчатой системе исламского образования. В стране функционирует исламский университет, но он нуждается в серьёзных преобразованиях, касающихся, в первую очередь, учебной программы. Необходимо разработать единый государственный стандарт по исламскому образованию, в котором будут гармонично сочетаться как шариатские, так и светские дисциплины. Реформа также должна затронуть действующие при мечетях медресе и курсы чтения Корана.



К сожалению, вместо решения этих вопросов мы читаем в газетах о закрытии курсов чтения Корана. Опасения того, что выбранная тактика принесёт нежелательные результаты, представляются нам вполне резонными.



- Насколько реальна, на Ваш взгляд, угроза ваххабизма в Азербайджане?



- Прежде всего, необходимо уточнить понятийный аппарат. Многие непросвещённые в религиозных вопросах люди, в том числе, некоторые журналисты, охотно называют ваххабитами обычных суннитов, не имеющих отношения к этому течению. Объяснить смысл нового термина, похоже, не смогли даже авторы недавно изданного толкового словаря азербайджанского языка, в котором слову «ваххабит» дано очень невнятное определение.



На самом деле всё не очень сложно. Ваххабизм, возникший в Центральной Аравии во второй половине XVIII века, сегодня многолик и неоднороден. В последние годы этот термин закрепился за северокавказскими сепаратистами, исповедующими крайние исламские взгляды, а также их идеологическими единомышленниками в других странах, в том числе, и в Азербайджане. Правильно их называть ваххабитами или нет – это другой вопрос, но сегодня они уже известны под этим именем, и мы не будем полемизировать по этому поводу.



Важно другое – неправильно и даже опасно ставить знак равенства между ваххабизмом и суннизмом. Суннизм уже много веков существует на территории Азербайджана и в настоящее время имеет десятки тысяч последователей как в столице, так и в регионах. Наряду с джафаритским мазхабом суннитские школы внесли огромный вклад в развитие нравственно-этического и духовного наследия азербайджанского народа и сегодня составляют традиционную религиозную палитру страны.



Что же касается крайних религиозных взглядов, то опасность их распространения, безусловно, существует. С 1997 года проявления религиозно мотивированного экстремизма время от времени сотрясают наше общество, и последний случай с хищением армейского имущества, побегом из воинской части и нападением на ряд объектов – событие очень тревожное. Оно не может остаться незамеченным, и ответные шаги со стороны государства и общества должны быть взвешенными и адекватными.



- Какими, на Ваш взгляд, должны быть эти шаги?



- Религиозную идею нельзя ни уничтожить, ни изолировать. Ей можно противопоставить только другую идею, более аргументированную и убедительную. В данном случае это – здоровые исламские убеждения, основанные на коранической концепции добра и справедливости, человеколюбия и терпимости.



Необходимо организовать правильное религиозное просвещение, способное утолить духовный голод той части молодёжи, которая ищет ответы на свои вопросы в религии. Запрет на распространение религиозной литературы здесь не поможет. Он коснётся только умеренных книг, лишь усугубив положение, ведь экстремистские брошюры всегда печатались нелегально, по крайней мере, в Азербайджане. Нельзя забывать и то, что причиной религиозной агрессии является не только искажённое понимание ислама, но и социально-экономические проблемы. Поэтому осуществляемые в стране экономические реформы и демократические преобразования, на наш взгляд, должны учитывать и религиозный элемент.



Так, например, развитие исламских банков и инвестиционных фондов может способствовать социализации верующих, более эффективному вовлечению их в экономическую жизнь страны. Предоставление школьникам необходимого набора знаний о духовно-нравственных ценностях ислама и его влиянии на азербайджанскую культуру будет в определённой мере защищать подростков от влияния деструктивных групп. Достижение прозрачности в деятельности религиозных общин и повышение уровня религиозных деятелей увеличит доверие к традиционному духовенству.



Эти и другие подобные меры могли бы свести к безопасному минимуму и идеологическую, и социальную базу религиозного экстремизма. Не менее важно и то, чтобы борьба с этим явлением не отразилась на правах остальных верующих, не переросла в неприятие всего, что имеет отношение к религии. Подобные действия могут негативно сказаться на настроениях религиозной общественности и, наоборот, способствовать росту радикализма.



- Хотелось бы узнать Ваше мнение по поводу запрета на ношение хиджаба в учебных заведениях и Ваше видение выхода из сложившейся ситуации.



- Эта проблема имеет место не только в Азербайджане. Точнее, до недавнего времени в нашей стране такой проблемы не было, и локальные конфликты на этой почве быстро разрешались. Сегодня предпринимается попытка пересмотреть принципы светскости, переместить границы соприкосновения светского и религиозного. В традиционном понимании светскость означает, что государство не использует никакую религиозную идеологию в качестве официальной и не делает религиозный фактор определяющим в оценке явлений общественной, политической и культурной жизни. Защита принципов светскости предполагает недопущение религиозных деятелей или институтов к вмешательству в государственную политику или политическую борьбу, но не означает вмешательства в частную жизнь верующих и религиозную обрядность.



Что касается посещения занятий студентками в платке, то их действия могут быть истолкованы и как частная жизнь, и как религиозная активность в светском заведении. Отсюда и трения, возникающие между верующими и руководством образовательных учреждений.



На наш взгляд, выход из сложившейся ситуации нужно искать не только в правовом, но и в культурологическом и социологическом поле. О конкретных шагах, полагаю, можно будет говорить после ряда обсуждений данного вопроса представителями соответствующих государственных структур, религиозной общественности и правозащитниками.



Думается, любое принятое решение должно способствовать расширению партнёрства между государством и религиозными общинами, укреплению гражданского единства и социализации верующих. В интересах нашей страны – чтобы вся грамотная молодёжь, желающая продолжить обучение и трудиться во благо своей страны, получила такую возможность.



Совсем другое дело, когда девушка, носящая платок, не желает учиться или трудиться. Такие проявления изоляционизма действительно представляют угрозу для интеллектуальной и культурной безопасности страны.