Эту книгу должен прочитать каждый умный российский мусульманин - Шамиль Султанов

Обложка оригинала и перевода книги «Ибн Таймийя»

Обложка оригинала и перевода книги «Ибн Таймийя»

Теги:


1
09 Ноября 2018г. (29 Сафар)
Недавно была опубликована книга «Ибн Таймийя», которую написал один из очень немногих настоящих мусульманских мыслителей России Ризаетдин бин Фахретдин. Его замечательный труд рассказывает об одной из наиболее неординарных, парадоксальных и во многом непонятых личностей в истории Ислама. Например, многие сегодня воспринимают Ибн Таймийю как своего рода сурового идеолога жесткого салафизма и непримиримого врага суфизма. Но в реальной жизни Ибн Таймийя призывал брать пример с благочестивых салафов, и одновременно являлся последовательным оппонентом Ибн Араби, и в то же время шейхом тариката кадырийя.

Задача любой рецензии, в конечном счете, дать прямой или косвенный совет: читать или не читать эту книгу. Я же хочу сразу сказать, что это произведение Ризаетдина бин Фахретдина должен прочитать каждый умный российский мусульманин. По крайней мере, в силу пяти причин.

Первая. Фахретдин написал «Ибн Таймийю» на старотатарском языке, и единственный раз она была опубликована в 1911 году. Поэтому ее надо было очень точно перевести, тщательно отредактировать, снабдить необходимыми комментариями и справочным материалом. И все это действительно было сделано талантливо и профессионально.

Вторая причина – предельно неординарная, талантливая личность самого автора. Ризаетдин бин Фахретдин – самый эрудированный российский мусульманский богослов конца XIX – XX века, блестяще выучивший самостоятельно три языка – арабский, персидский, турецкий. Его труды – это, безусловно, классика исламской богословской мысли в России. Между прочим, Фахретдин собрал самую богатую личную библиотеку по Исламу в России, которую он, к сожалению, вынужден был распродать в 20-е – 30-е годы, чтобы спасти от голода свою семью.

Третья причина – мозаичная, странная историческая перекличка, которая талантливыми мазками обрисована в этой книге. Читатель не просто сторонне присутствует, но прямо или косвенно, участвует в этом неслышимом диалоге четырех периодов в истории Ислама – эпоха Печати Пророков и салафов, переходные, бурлящие тринадцатый и четырнадцатый века, когда жил Ибн Таймийя, конец девятнадцатого и начало двадцатого века, когда и написал свою книгу Фахретдин, и, наконец, наше время – время так называемого «традиционного ислама». Так вот, эта дискуссия «внутри истории» свидетельствует, с моей точки зрения, о неутешительном факте – неуклонной деградации мусульман и мусульманского сознания.

Четвертая причина – сам главный герой. Ибн Таймийя – яркая, талантливая, очень сложная, и, соответственно, неоднозначная личность. «Он не занимал государственных должностей муфтия и кадия, не мозолил глаза эмирам и чиновникам, не льстил богачам и сильным мира сего; не принимал деньги из имущества вакуфов и казны, равно как и от амиров и чиновников. Его дела заключались в занятиях исламской наукой, и он не получал удовольствия ни от чего, помимо этого... Его посмертное достояние состояло из книг и научного наследия – ничего, кроме этого, он не оставил».

Уже в то время Ибн Таймийи давали самые противоречивые оценки. Многие высоко оценивали его принципиальность, выдающийся талант и его бескомпромиссные взгляды. «Ибн Таймийя относится к числу ученых, написавших большое количество книг, и почти все они посвящены возвеличиванию Корана и Сунны. Всего насчитывается около трехсот его сочинений. Свои книги он писал без черновиков и большую часть из них – без подготовки. Прекрасный стиль, пламенное красноречие и превосходное умение излагать замысел делают уместным сравнение его сочинений с большим родником, низвергающимся с вершины горы».

Но его идейные противники придерживались совершенно противоположной точки зрения. Например, Ибн Хаджар аль-Макки даже посвятил специальное сочинение «Аль Фатава аль-хадисийа» опровержению взглядов Ибн Таймийя. Вот как аль-Макки обрисовал своего идейного врага: «Ибн Таймийя – ничтожество, которое Аллах отверг и ввел в заблуждение, ослепил, лишил слуха и унизил».

Взгляды и идеи Ибн Таймийи можно по-разному воспринимать и оценивать, к ним можно по-разному относиться, но его мужество и принципиальность, его твердая готовность до конца защищать свою позицию в любом случае заслуживает глубокого уважения.

Эзра Паунд однажды сказал: «Если человек не готов умереть за свои идеалы, то либо его идеалы ничего не стоят, либо он сам ничего не стоит».

«Когда он (Ибн Таймийя) был заключен в каирскую тюрьму, его в один день посетил высокопоставленный чиновник, который предложил ему от имени властей сделку: «Если ты откажешься от кое-каких своих слов, то будешь выпущен из тюрьмы, в противном случае твои враги и завистники постараются тебя убить». На это Ибн Таймийя ответил так: «Я не из тех, кто оставляет вероубеждение, которое считает истинным, свой мазхаб, основанный на Книге и сунне, забирает свои слова назад, лицемеря ради освобождения из тюрьмы; я не боюсь никого, кроме Аллаха Преславного и Всевышнего; мне безразлично, умру я завтра или сегодня».

Сам Фахретдин так солидаризируется со своим героем: «Ибн Таймийя был посажен в тюрьму и умер там не за то, что украл лошадь или имел непозволительную связь с чужой женой, и не за то, что выдавал замуж разведенных женщин в течение запрещенного срока за 3–5 рублей, не за то, что проедал имущество вакуфов и сирот, писал доносы на своих единоверцев и разгонял медресе и шакирдов.

Ибн Таймийя не единственный в исламском мире, кто попал в тюрьму и умер там по причине правдивости, прямодушия и смелости, таких как он – множество. Саʻид бин Джубайр был обезглавлен, Малик бин Анас получил семьдесят ударов плетью, а его руки были вывихнуты, Абу Ханифе досталось сто ударов бичом, и умер он в тюрьме. Ахмад бин Ханбаль двадцать восемь месяцев лежал связанным в тюрьме, а затем был высечен до бесчувствия. Абу Якуба аль-Бувайти, одного из виднейших учеников имама Шафиʻи, за отказ признать Коран сотворенным сначала посадили в тюрьму, а потом вынудили идти пешком из Египта в Багдад со скованными, неподъемными для человека цепями шеей, руками и ногами, вследствие этих мучений он умер в тюрьме Багдада. Имама Насаʼи убили, забив ногами. Абу ʻУмар бин Джубаир – табиʻин, богослов-правовед, был убит по приказу наместника Ирака аль-Хаджаджа из-за участия в восстании. ʻИса ас-Сакафи, учитель Сибавайхи, шел связанным из Басры в Багдад, где был высечен кнутом. Суфийский шейх Абу аль-ʻАббас Ахмад Ибн ʻАта скончался после истязания плетьми.

Несомненно, люди, чьи мысли сосредоточены на обеспечении достатка, которые пресмыкаются перед высокопоставленными чинами ради сохранения своего влиятельного положения, сочтут за глупость и безумие безжалостность Ибн Таймийи по отношению к себе и его безразличие к земному.

…Все выдающиеся личности, способствующие революционным переменам в политике и культуре, науке и религии, обвинялись и до сих пор продолжают обвиняться в таком безумии».

Наконец, пятая, и самая главная причина, почему мне особенно понравился этот многомерный текст Ризаетдина бин Фахретдина – его насыщенная глубинная креативность. Важнейшая особенность действительно талантливой книги не в фактах и не в информации, которые из него можно почерпнуть, а в тех прямых и косвенных указаниях, намеках и полутонах, которые направляют твою мысль, казалось бы, в совершенно неожиданном направлении.

Приведу один только пример.

«В эпоху Ибн Таймийи – пишет Фахретдин, – в реке под названием Калут имелся камень, почитаемый простым народом как священный; мусульмане, видя это, тоже устремились к нему: закалывали там жертвенных животных и устраивали трапезы; простираясь на нем, с плачем давали обеты и просили об исполнении своих желаний. Вопреки многочисленным наставлениям и назиданиям Ибн Таймийи об ошибочности подобных действий в соответствии с исламским шари‘атом, это не дало никаких результатов... Поэтому в один из дней, взяв с собой своих шакирдов, он полностью разрушил этот камень…».
Почему многобожие, «придание Аллаху сотоварищей» – самый тяжкий и непростительный грех в Исламе? Не только из-за отхода от принципа таухида, а потому, что многобожие – это страшнейший, перманентный враг для мусульманина на протяжении всей его земной жизни, требующий неуклонной, безжалостной борьбы.

В данном случае проблема даже не в том, что люди создали и использовали в качестве ритуального идола «священный камень». Фатальная ошибка крылась в том, что, почитая камень, эти мусульмане одновременно и искренне, не лицемеря, считали себя благонравными верующими. Для Ибн Таймийи это фатальная катастрофа, результатом которой оказывается то, что из «ста мусульман только один попадет в рай».

Во-первых, эти так называемые «мусульмане» фактически, на деле отказываются от принципа абсолютной тотальности Аллаха («Куда бы ты ни повернулся, там Лик Аллаха» – 2:115). Следовательно, безвозвратно теряют свою способность к тотальному восприятию Всевышнего.

Во-вторых, профаническое, постоянное многобожие сводит великий Ислам к пошлому трехмерному мышлению. Аллах как «сирр», как великая Тайна у такого «мусульманина» заменяется видимым физическим глазам камнем.

Наконец, в-третьих, именно абсолютный таухид требует, чтобы каждый истинный мусульманин ощущал, переживал и стремился реализовать свою уникальную, личностную ответственность перед Ним в процессе реализации своего неповторимого смысла жизни.

Достоверные хадисы говорят о том, как сподвижники Посланника Аллаха становились на салят – их охватывал неимоверный страх и даже ужас, они покрывались кровавым потом. Чего же боялись эти бесстрашные на поле боя воины имана? Они страшились того, что не смогут вынести ту ответственность, которую возложил на каждого из них Всемогущий, и которая оказалась не под силу ни к кому другому во Вселенной! А именно реализацию такой ответственности они считали каждую минуту смыслом своей жизни, полностью отданной Аллаху! Ведь величайшая тайна, величайшее сокровенное кроется в словах Всевышнего, обращенного к каждому истинному мусульманину: «Не для забавы сотворил Я вас…».

…Я за свою жизнь побывал во многих мечетях мира – в Узбекистане и Саудии, Татарстане и Турции, Джакарте и Москве, Великобритании и Германии, Судане и Сибири, Кувейте и Пакистане, Египте и Палестине, Сирии и Таджикистане, Ливии и Киргизии… И где бы ни был, почему-то я ни разу не видел во время подготовки к саляту, во время намаза, чтобы на мусульманах, на имамах выступал кровавый пот!

…Ибн Таймийя был похоронен в Дамаске на суфийском кладбище!

Шамиль Султанов
Президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир»

Автор: Шамиль Султанов

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

Щакущ 12 Ноября 2018г.
Ответить

"...Достоверные хадисы говорят о том, как сподвижники Посланника Аллаха становились на салят – их охватывал неимоверный страх и даже ужас, они покрывались кровавым потом. Чего же боялись эти бесстрашные на поле боя воины имана?..." "...И где бы ни был, почему-то я ни разу не видел во время подготовки к саляту, во время намаза, чтобы на мусульманах, на имамах выступал кровавый пот!.." В этой статье два раза упомянут "кровавый пот". Возникает вопрос - является ли это Сунной - покрываться кровавым потом? И еще интереснее - чья именно это Сунна? Насколько я понял из текста, хадисов, описываю...
Читать дальше

Яндекс.Метрика