По мнению российского политолога, исламоведа, эксперта Центра Карнеги Алексея Малашенко, «исламский терроризм» в Крыму не был востребован. Однако в нынешних реалиях, в случае ухудшения социальной или межэтнической обстановки на полуострове может сработать исламский религиозный фактор. – Алексей Всеволодович, недавно заместитель муфтия Крыма Айдер Исмаилов заявил о том, что последние два с лишним десятка лет у них терроризма не было, хотя на полуострове открыто действовали организации с разным пониманием ислама, в том числе и Хизб ут-Тахрир, и Братья-мусульмане, и Таблиг (запрещенные в России). Как вы думаете: почему? – Во-первых, терроризм в Крыму не был востребован. Во имя чего? Терроризм бывает двух сортов: первое – это заставить власть пойти на переговоры (то, что было до Беслана в России), а второе – это показать, «да, мы сильны, мы можем взрывать Домодедово» и тп. Этих условий на Украине не было. Более того, Украина – не Россия. Украина относилась к исламу достаточно лояльно, никто не кричал там по поводу радикалов. В прошлом или позапрошлом году там пытались провести съезд Хизб ут-Тахрир. Кстати говоря, Хизб ут-Тахрир – это не экстремисты! Да, это радикалы, но это не те люди, которые обещают любой ценой бороться за халифат. То есть был какой-то консенсус, и ребятам достаточно многое позволялось.
Меджлис, самая крупная татарская организация, в общем-то не стремилась к исламизации, к тому, чтобы использовать исламский фактор. Хотя были и такие люди, которые готовы были каким-то образом, так сказать, взаимодействовать. Была одна проблема, и она состояла в том, что в свое время поддерживался чеченский сепаратизм. В кабинете у Мустафы Джамилева висел портрет Дудаева. Но это общие вещи, это все знают. Но все эти идеи халифата, исламского государства, вся эта басаевщина в Крыму не проходила. Кто-то ее поддерживал, кто-то нет, но для Украины экстремизм, радикалы (даже не терроризм) угрозы не представляли.
– Иными словами, вышеназванными организациями не было совершено тех действий, за которые они считаются «экстремистскими»? – Таблиг ни в чем подобном замечен не был, это точно. Что касается Братьев-мусульман, это настолько пестрая организация, которая действует по всему миру… У них были, в том числе, и достаточно радикальные акты, они совершали покушения и на Насера, и на Садата (на самом деле, последнее деяние совершили
Бригады Исламбули – радикалы, отколовшиеся от «Братьев-мусульман» в связи с неприятием мирной политики последних – прим.ред). Так что Братья – очень разные, и действовали они в зависимости от страны и от ситуации. Братья-мусульмане – это не мальчики. В РФ и на Украине они, безусловно, ничего такого не совершали, но, что самое интересное, это была первая международная организация, которая попала в Россию, на Кавказ. Это, наверное, было в году 1988-89. Но ничего они не совершили и никого не убили в России.
– А как же пресловутая Хизб ут-Тахрир с ее идеей строительства всемирного халифата? – Хизб ут-Тахрир ставят перед собой только политические задачи. Когда они говорят про халифат, то только политическими средствами, и избегают любых вот таких вот эксцессов. И, кстати говоря, их очень часто сравнивают с Исламским движением Узбекистана, вот те – да, те совершают теракты, те готовы брать оружие, а Хизб ут-Тахрир – нет!
– Но ведь в России она запрещена? – У нас много чего запрещено, например, появление определенных мнений на федеральных каналах. Это страх. Главная стратегическая линия нашей политики – это сила. Мы все время хотим иметь лояльный, понятный, внятный ислам. Все то, что выходит за рамки чиновничьего понимания – все это враждебное, и их убеждение состоит в том, что наш ислам – постсоветский, татарский, кавказский – должен быть совсем другим. Они не учитывают, что все эти ваххабиты, салафиты существуют по всему миру, это совершенно нормальные, вменяемые для ислама движения. Да, там, как и везде, есть свои радикалы, экстремисты, это обычное явление. Но подчинить ислам – это невозможно. На это могут рассчитывать только идиоты. Нет, что ли?
– Может быть, между нашими и крымскими тахрировцами есть какая-то принципиальная разница? – Пока еще рано отвечать на этот вопрос. Крым в составе России пребывает совсем недавно, поэтому если рассматривать данный вопрос лишь с этой точки зрения, пока это непонятно. Но если рассматривать мусульманский Крым, татар как часть мировой уммы, то им будут присущи те же самые тенденции. Где-то больше, где-то меньше. В случае обострения социальной ситуации ислам всегда был религией протеста. Вот тут-то он и проявится. Я думаю, для того чтобы оценить исламский фактор, нам потребуется время до следующей весны.
Все дело в отличии восприятия Украины и России. Не Киев же высылал татар в Центральную Азию! Крым был не то, чтобы лояльным украинской власти, но существовал консенсус. А поскольку Крым все же достаточно привлекательный кусок, и есть возможность проводить там какие-то исламские мероприятия, туда пролез Хизб ут-Тахрир, который способен пролезь, как мышь, в любую щель. Для Украины исламский фактор не был так важен. Посмотрите на Рината Ахметова. Донецкий татарин. Временами он платил какую-то денежку на ислам, но очень небольшую. Для Украины от ислама не исходило не то что угрозы, а даже ничего неожиданного. А в России, которая себя позиционирует как преемница СССР, при котором татар выслали, это совсем другое.
Надо подождать, как будет развиваться ситуация. Говорить об исламе, особенно о политическом исламе вне контекста общей обстановки просто невозможно. А если сейчас там будет рай и процветание?
– А если рассматривать деятельность вышеупомянутых структур в ретроспективе? Может, у нас они обещали взорвать Кремль, а там, на Украине, тихо сидели по квартирам, разглагольствовали и пили чай? Поэтому и такое разное к ним отношение? – Поставьте себя на место российского обывателя, и все будет ясно. А, они разглагольствуют! А, они помнят про 44 год! А, они еще и чеченским бандитам в свое время сочувствовали! И я думаю, нагнетание, если оно будет исходить, то от определенных российских кругов. «Как это так, мы тут всех зажимаем, а в этом Крыму они, понимаешь, непонятно чем занимаются». Некоторые политики – причем не из-за скверного характера, а по глупости будут их провоцировать. Это вполне возможно, потому что для нашей власти – я имею в виду для государства – через какое-то количество месяцев что дагестанские какие-то ваххабиты, что чеченские сепаратисты бывшие, что эти крымчаки будут все на одно лицо. Я не шучу. Потому что в восприятии нашей отечественной публики это противник, тот образ врага, на котором можно заработать и политический капитал, и деньги, и звания, и так далее. Этого российской власти нужно сегодня остерегаться.
– Вы утверждаете, что на Украине нет условий для терроризма, а у нас есть. А почему у нас такие условия есть, кто их создает, по-вашему? К слову, чеченцев и кавказцев на Украине и в Крыму в процентном соотношении не меньше, чем у нас, этнический состав примерно такой же, но при этом там условий для терроризма нет. Может, проблема создана кем-то искусственно? – К сожалению, у нас есть силы, которые, помимо отношения к исламу как к чему-то вредному, враждебному, еще и разыгрывают его как политический инструмент в своих собственных интересах. Представьте себе обострение ситуации в Крыму из-за чего угодно – из-за помидоров, моста этого, который достроить не могут…Нужен враг. Кто будет врагом? Американцы туда лапы не дотянут. Значит, нужно искать врага. Где он? А вот он, эти татары, понимаешь. Это такой шаблон, который мы видели. Могут разыграть, что это какие-нибудь Бен Ладены воскресшие. Это очень похоже на правду, это может быть и мы это уже проходили. Крым – это часть России, со всеми российскими особенностями. А мы знаем, что радикальный фактор есть не только на Кавказе, он есть и в Башкирии, и в Татарстане, и на севере, и в Саратове, и где его только нет. Поэтому если в нынешних условиях не будет очень аккуратно отлажена проблема крымских татар, то, безусловно, там будут какие-то исламские радикалы. Они и сейчас есть, но они не структурированы, у них нет конкретной цели. Однако если их целенаправленно спровоцировать, я не могу исключить того, что эти ребята (а они, в основном, молодые) будут действовать достаточно решительно.
Ничего предсказывать нельзя, но если будет ухудшаться ситуация – если будет расти этническая, социальная напряженность – это может достаточно заметно аукнуться, тем более что тот же Меджлис, исламское направление там усилились. Поэтому если вдруг в Крыму начнет что-то происходить, я, во всяком случае, не удивлюсь.
– Какова должна быть система взаимодействия в российских условиях с теми людьми, которые на Украине радикалами не считались, а сейчас считаются? – Сейчас очень многое будет зависеть от того, как себя поведет Россия. А тут, простите, такой компот! Дело в том, что этих ребят поддерживают турки, с которыми у Кремля, между прочим, очень неплохие отношения. Тут будет многоходовая комбинация, и если Кремль будет достаточно умным, учтет все свои недочеты и провалы на Кавказе, то, может быть, удастся каким-то образом найти консенсус.
И вообще не забывайте, что мы сейчас говорим об исламе в Крыму на фоне и Ирака, и Сирии. То есть, в общем, сложилась достаточно неопределенная ситуация, и исламский религиозный фактор в Крыму может сработать. Тут все зависит от мудрости Кремля, и дай Бог, чтобы ее Кремлю хватило.
Войти с помощью: