Парламент – не место для дискуссий

Парламентские корреспонденты давно вывели закономерность: каждая следующая Дума оказывается менее интересной, чем предыдущая. В первой было много фракций и никакого устойчивого большинства. Это в те веселые времена покойный ныне депутат Вячеслав Марычев бегал между рядов с голыми накладными грудями, а священник Глеб Якунин дрался металлическим крестом с националистом Николаем Лысенко, пока Владимир Жириновский нейтрализовывал депутата Евгению Тишковскую. Но зато правым и левым приходилось договариваться насчет каждого закона и искать компромисс.

А депутаты вовсю фонтанировали новостями и были открыты настолько, что представители СМИ разве что не мылись в душевых кабинетов фракционных лидеров. Хотя некоторые, по рассказам, преодолели и этот барьер.



Как работала Госдума

Госдума четвертого созыва одобрила 1026 законопроектов, из которых 24 закона были федеральными конституционными, то есть требовали для принятия более двух третей депутатских голосов.

Второй Думой управляли левые во главе с КПРФ, парламент жил в состоянии вечной войны с президентом Борисом Ельциным, но именно жил – настоящей парламентской жизнью с импичментами и прочими прелестями.



Третья Дума стала первой, которую Кремлю удалось поставить под контроль. Но за этот контроль над четырьмя совершенно разными прокремлевскими фракциями президентской администрации приходилось платить соблюдением хрупкого баланса интересов самих депутатов, а наличие всех фруктов российской политики от «Яблока» и СПС до ЛДПР, аграриев и КПРФ придавало ей редкую разносторонность.

Зато четвертая началась с фразы ее нового спикера Бориса Грызлова: «Парламент – не место для дискуссий». И как показалось многим, тогда же и закончилась.



Первое, что обнаружилось после декабря 2003 года: куда-то исчезли все лоббисты – целеустремленные личности, описываемые фразой «палец в рот не клади», в темно-синих костюмах и с черными чемоданами. О содержимом этих чемоданов ходили легенды. Но не то чтобы для лоббистов исчезла работа. Знакомые лица кто-то начал встречать потом в министерствах и Белом доме. Просто ценность депутатского мандата вдруг резко упала: объединенные в мегафракцию «Единой России» три сотни народных избранников уже мало на что могли повлиять по отдельности, а про оставшиеся полторы сотни оппозиционеров и говорить было нечего. Поэтому энергичным парням из промышленных лобби оказалось куда проще влиять на законы там, где их реально пишут, – в правительстве. Тем более что «Единая Россия» документы из Белого дома почти всегда одобряла.



В один из первых дней работы этого парламента журналистов собрал у себя новый глава думского Управления по связям с общественностью Юрий Шувалов. Он раздал список законопроектов, которые рассмотрел президиум фракции «Единой России», и показал, где поставить плюсы напротив тех законопроектов, которые будут на этой неделе приняты, и минусы – напротив тех, которые отклонены. Так стало ясно, что роль реального парламента свелась примерно к трем десяткам человек, стоящим во главе иерархии фракции «Единая Россия». С этого момента каждый понедельник члены президиума «Единой России» выносили вердикт тому или иному документу, и голосование на думских заседаниях превращалось в пустую формальность.



За четыре года сбоев не было ни разу: единороссы всегда одобряли законы, внесенные президентом, правительством и своей фракцией. Оппозиционеры в качестве утешительного приза довольствовались правом сказать свое «фи» на пленарках.



Нельзя сказать при этом, что свое слово в истории четвертая Дума не сказала. Напротив. Четвертый созыв одобрил революционные для политического устройства документы – закон, де факто отменивший прямые выборы губернаторов, и закон, ликвидировавший депутатские одномандатные округа. С подачи президента была принята и новая редакция закона о референдуме, на деле сделавшая проведение референдумов почти невозможным. Одним из самых скандальных решений оказалась одобренная палатой монетизация льгот, вызвавшая бурные протесты населения зимой 2005 года. Правда, основные шишки за нее в итоге попадали на экс-министра труда и социального развития Михаила Зурабова, тогда как о роли парламентского большинства в этой истории за три года позабыли. Уже под занавес созыва Дума впервые одобрила российский бюджет сразу на три года.



Однако ключевой особенностью всех этих решений стало то, что их авторы теперь сидели не в самом парламенте, а в Кремле или на худой конец в Белом доме.



Использован материал Газеты.ру .