"Крещеные киргиз-казаки" Алтая оказались на поверку мусульманами

Узнав, что в селе Турата в горном Алтае местные жители оборудовали мечеть в одном из домов, наш корреспондент в Сибири выехал на место, чтобы воочию увидеть представителей субэтноса, который в научных публикациях называют «крещеными казахами».

Дорога на Турату

Турата находится в Усть-Канском районе на северо-западе республики Алтай, граничащем с Алтайским краем. Из научных статей историков и этнологов я знал, что в середине 19 века группа казахов, перекочевавших в горы Алтая, была обращена в православие миссионерами Алтайской противомусульманской миссии, проживала в селе Черный Ануй, и в начале 20 века обосновала в нескольких километрах от прежнего места новое поселение – Турата. Сообщалось, что «крещеные» казахи носят русские имена и фамилии, у них нет родственных связей в Казахстане, они активно подвергаются метисации.

Когда речь заходила об Алтае, меня всегда гложила мысль, что целое село моих сородичей находится вне ислама, поэтому весть о появлении мечети в Турате легла бальзамом на сердце. Созвонившись с экс-главой Алтайского казыята Амангельды Кобдабаевым, мы договорились встретиться в граничащем с республикой в городе Бийск Алтайского края, откуда по горным дорогам, именуемым здесь «козьими тропами», Амангельды пообещал доставить меня в Турату.

Встреча состоялась у въезда в Бийск, когда на город опускались сумерки. Решив не рисковать ночью, мы поехали в село объездной дорогой по федеральной трассе, хотя «по козьим тропам» выходило в два раза меньше.

Дороги горного Алтая – сплошной адреналин, особенно, когда за рулем не ты. Машина то падала вниз, то устремлялась вверх. Мимо проскакивали горные речки, священные деревья алтайцев, обвешанные тряпочками. Адреналину бы прибавилось, если бы мы ехали днем, поскольку ночью в темноте не заметны пропасти и ущелья, куда можно запросто свалиться, если давить на газ, не зная дороги. К счастью Амангельды-хаджи, оказалось, отлично знает каждый поворот и разворот на горной трассе.

»На самом деле туратинские казахи давно уже мусульмане, они вернулись в ислам сразу после революции, – рассказывал он мне по пути. – Исследователям нужна сенсация, потому они продолжают называть их в своих публикациях крещеными, и это не нравится туратинцам».

Кобдабаев посоветовал мне при разговоре с жителями Тураты меньше напоминать о «крещеных», поскольку это слово для них как клеймо. По словам Амангельды, впервые он встретился с жителями Тураты в декабре 1993 года на жаназа (похоронах) в райцентре Усть-Кан. Раньше он слышал, что есть такое село, единственный аул в мире, где проживают казахи-христиане, но из разговора с туратинцами тогда в Усть-Кане он (в ту пору главный имам Алтая) понял, что жители Тураты совсем не те, как их представляют в научных статьях. Его обрадовало, что они знают казахский язык, идентифицируют себя, как мусульмане, проводят курбан-айт и ураза-айт, умерших хоронят по мусульманской традиции, хотя уровень их познаний в религии на очень низком уровне. Да и откуда ему быть на высоком уровне, если связь с другими мусульманами туратинцы практически утеряли: в соседней Усть-Каменогорской области Казахстана от них еще со старых времен шарахались, считая за «шокынды» (крещеных). Это и стало причиной обособления туратинцев, их метисации: около 30 процентов состоят в браке с русскими и алтайцами.

После встречи в Усть-Кане Амангельды Кобдабаев стал привозить в Турату исламскую литературу, назначил сюда имама из Кош-Агачского района, а после безвременной кончины этого человека, функции имама возложил на себя пенсионер Жолдыбай Туяков, к дому которого мы и подкатили в 3 часа ночи, преодолев 450 километров опасной дороги.

Имам Жолды-ага

Жолды-ага, как называет имама Тураты Амангельды, выйдя навстречу, обнял нас, приглашая в дом. Он говорил на чисто казахском разговорном языке, также, как говорят и в горах Улытау в центре Казахстана, и в пустыне Мангышлака на западе страны. Под впечатлением от ранее прочитанных материалов, я ожидал услышать речь с акцентом, но не тут-то было. Еще исследователь В.Радлов отмечал, что «казак-киргизы, живущие в обширной степи, в языковом отношении составляют столь неразрывное целое, что вряд ли можно заметить диалектные различия в языке киргизов у Каспийского моря и на Верхнем Иртыше, … всюду бросается в глаза единообразие их привычек, быта, характера и повсюду их резко отличает от других тюркских народов общее им осознание принадлежности к народу казаков».

Амангельды-хаджи привез в дар коробку мусульманской литературы

Речь Жолды-ага и его супруги Лидии-апа ничем не отличалась от разговора наших тюменских аксакалов и апашек, однако, уже на следующий день, по мере большего общения с туратинцами, я заметил, что они заменили единичные казахские слова алтайскими аналогами. Они говорят не «турады» (живут), а «жатады» («ятады» по-алтайски – «живут»), здороваются туратинцы по-тюркски «жаксыма» (якшыма), тогда как среди казахов Казахстана и Сибири преобладает арабский вариант приветствия: «саламалейкум» или смешанный – «саламатзiзбе».

Туратинцы именуют соседнее село Черный Ануй, где полтора столетия назад состоялось крещение, как «Шаргы». Казахи выселились из Шаргы-Черного Ануя и образовали рядом новый аул, как только наступило послабление со стороны церкви, а с приходом советской власти в Турате был создан колхоз «Кызыл нацмен», жители организовали мечеть в одном из домов, но в конце 30-х годов грянули аресты, мечеть закрыли, 72 человека подверглись репрессиям. Многие мужчины затем пали в Великой Отечественной войне, а двое туратинцев – Жанбек Елеусов и Кыдран Тугамбаев – удостоились звания Героя Советского Союза.

»Третьим героем был Хасен Угрюмов, но его лишили звания, – сообщил имам Тураты. – Что-то произошло, пока он ехал домой из войны».

Угрюмовы – самая распространенная фамилия в Турате. Большинство местных жителей носят фамилии, данные предкам при крещении – Смирновы, Истомины, Соколовы, Волковы, Кусковы, Акатьевы, Евтифеевы, Задонцевы. Некоторые сменили их еще в советское время, взяв новые фамилии по имени отца, деда. Так в Турате появились Туяковы, чьи деды были Кусковыми. Девичья фамилия главы поселковой администрации Черного Ануя казашки Тамары Александровны Акатьевой – Тугамбаева, хотя отец ее – Угрюмов. Тамаре дали фамилию матери, и такой выбор, как я обратил внимание, не единичен. Зачастую, когда выбор встает между «русской» фамилией отца и «казахской» матери, выбирается второй вариант.

Жолды-ага и Лидия-апа вырастили четверых детей, имена их дочерей – Ольга и Татьяна, сыновей – Эдик и Вячеслав. Девять лет назад Слава трагически погиб на заготовке леса. До недавнего времени детям в основном давали русские имена, в последние годы тенденция меняется. В наш приезд в доме имама находились трое его младших внучек, их имена – Замира, Альмира, Зарина, и как нам сказали, есть еще Гульмира, всего девять внуков.

Жолдыбай-ага и Лидия-апа с внучками Замирой, Альмирой и Зариной

Жолды-ага выкупил у хозяев ветхий, пустующий дом в центре села, и сегодня силами всех туратинцев здесь ведется ремонт, будущим летом имам мечтает открыть мечеть, и хочет, чтобы в Турату хотя бы на несколько месяцев прислали образованного имама, чтобы обучить народ исламу.

О хитром попе и казахских женихах

За дастаханом в доме имама я осторожно, памятуя о предупреждении Амангельды Кобдабаева не напоминать лишний раз о крещении, поинтересовался событиями периода работы Алтайской противомусульманской миссии. Жолды-ага отвечал, что на самом деле крестили не всех казахов, а только молодых, которым надо было жениться, а невест из своих соплеменниц не хватало.

»Местный поп был хитрым, – рассказывал Жолды-ага. – Он поставил условие, что русских девушек Черного Ануя дадут казахам в жены, если они перейдут в православие, но сначала надо построить церковь. Все вместе, русские и казахские парни, построили в Черном Ануе церковь, и в этой церкви состоялось крещение».

Несколько лет назад та самая старая церковь в Черном Ануе сгорела при невыясненных обстоятельствах, на ее месте Барнаульская епархия выстроила новую.

По словам имама, приняв крещение, «православные» казахи продолжали жить по-прежнему, соблюдали и айт и уразу, а их русские жены освоили казахский язык и быт.

Согласно исследованиям новосибирского историка Ирины Октябрьской, первые записи о крещении казахов с. Черный Ануй сохранились в метрических книгах Улалинской Спасской церкви 1855-1870 годов. Группа формировалась в результате вынужденной миграции, спровоцированной административно-территориальными преобразованиями в казахских кочевьях вслед за принятием «Устава о сибирских киргизах» 1822 года. В 1898 г. в Черном Ануе насчитывалось 74 русских хозяйства, 105 казахских и 6 алтайских.

Подростки Женя Угрюмов, Рома Никулин и Миша Дулатов ждут, когда заработает мечеть

Из истории известно, что противомусульманское отделение при Алтайской духовной миссии пыталось крестить и казахов Чуйской степи, что раскинулась на границе Кош-Агачского района республики Алтай с Монголией, но кочевники уходили от миссионеров за кордон, а когда активность миссии спадала, возвращались обратно. Почему черно-ануйские остались в горах Алтая и не откочевали обратно в казахские степи? Вряд ли причина была только в невестах? Октябрьская отмечает, что «согласно народной традиции, первыми появились в долине р. Черги беглые казахи, искавшие земли и воли, уходившие от преследований за кражи, спасавшиеся от ярости обманутых мужей».

»Крещение их предки приняли как условие того, что русские власти не выдадут их обратно степным ханам», – пишет московский ученый Анатолий Ямсков. Историк сообщает, что первыми жителями Черного Ануя были казахи, а с приходом русских поселок разделился на два конца, в одном в основном жили русские, в другом казахи, которые в начале 1920-ых годов численно преобладали. Церковь и кладбище у них были общие.

»Сами казахи как минимум с 1920-ых гг. называют себя «казаки», свои обычаи «казацкими»; даже ислам они именуют «казацкой верой», а муллу – «казацким попом»(ПМА, Е.М. Аманчина, 1913 г. рождения). Русские же ранее называли казахов «киргизами», а иногда их вместе с алтайцами именовали «татарами»», – информирует исследователь.

Со времени основания Тураты кладбище у мусульман и православных раздельное, но среди десятков полумесяцев на мусульманском кладбище попадаются и православные кресты, их немного, около шести-семи. В этих могилах, как пояснил имам, похоронены русские жены казахов. На большинстве могил фотографии покойных, у процентов девяноста русские имена и фамилии, в отдельных табличках смешанные – русская фамилия, казахское имя или отчество.

В гостях у старейших жителей Аркена-ага и Жикаш-апа Смирновых

»Русские наиболее близкие к нам, мы больше с ними общаемся и роднимся, – говорит имам Жолдыбай. – Свои казахи из Казахстана отвернулись, считая нас «шокынды», от которых нужно держаться подальше, с алтайцами отношения тоже не всегда складываются. В памяти у них отложилось, что в старые времена казахи часто нападали на них».

По улицам Тураты

Турата раскинулась между гор в живописном месте. Дома расположены по обе стороны одной длинной улицы, как в татарских аулах. Начальная школа, два магазина, клуб, медпункт, библиотека, а теперь и мечеть. Все объекты соцкультбыта в центре села. Возле школы небольшой парк с памятниками двум землякам, героям войны.

Местное население живет за счет подсобного хозяйства. Колхоз «Кызыл нацмен» ликвидировали в начале 60-х годов, когда Жолдыбай Туяков служил в армии. Тураты стало отделением колхоза «Путь Ильича» в Черном Ануе. До перестроечных годов будущий имам работал в колхозе водителем, бригадиром, с развалом СССР занялся фермерским хозяйством. Жители Тураты, как потомственные животноводы, богаты на скот. Отары овец и табуны лошадей пасутся у подножья гор и на берегах реки Ануй. Кумыс, правда, делать здесь разучились, но хотят возродить, как и утерянное ковроткачество, и другие промыслы. Тураты живет в ожидании перемен. Появление зеленого купола мечети в селе восприняли с воодушевлением.

»Теперь не страшно за будущее, наши внуки пойдут по пути ислама», – говорит 86-летняя Жикаш Смирнова, супруга старейшины села Аркена-ага, который в годы перестройки выполнял в Тураты роль муллы, выучив некоторые аяты Корана.

Жикаш-апа рассказывает, что в ее детстве в школе Тураты изучали казахский язык, сначала писали на латинице, имам Жолдыбай добавляет, что учителя приезжали с Казахстана еще в 50-х годах, тогда в селе была семилетняя школа. Сегодня старшие дети учатся в школе Черного Ануя. На днях имам встречался с учителями в связи с введением в школах нового предмета «Основы религиозных культур и светской этики», Жолды-ага пожелал, чтобы казахские дети изучали основы ислама, и нашел взаимопонимание со стороны учителей.

Конь – крылья кочевника

Мы посетили еще несколько домов, никаких икон и что-либо близко напоминающее о православии, о чем говорили и писали, я не увидел. В домах на видных местах висели изречения Корана, фотографии мечетей. На обратном пути мы заехали в поселковый совет, к главе администрации Тамаре Акатьевой. Сегодня в Черном Ануе треть населения составляют казахи, рассказала она, но это уже выходцы из Тураты, и они все правоверные мусульмане. Много среди молодежи смешанных браков, культурных связей с исторической родиной нет совсем, но есть среди туратинцев такие замечательные люди, как Жолдыбай-ага, благодаря которым сохраняется народ, отметила глава администрации.

»Инша Аллах, Тураты станет образцовым мусульманским селом, – сказал Амангельды Кобдабаев, когда мы мчались обратно по горным дорогам. – Их надо только поддержать в первое время, показать правильную дорогу, а потом они попрут сами. Это люди, достойные восхищения. Какая еще деревня, кроме Тураты, дала двух героев Советского Союза! Если за 150 лет со времени крещения они сохранили в сердцах дух ислама, не ассимилировались, то сегодня, инша Аллах, смогут возродить религию предков».