Перенесёт ли Израиль войну в Сирию

Мир смотрит с надеждой на зарю нового этапа — этапа мира и стабильности в регионе. Об этом прямо заявил президент США в своей речи в Шарм-эш-Шейхе, и то же выразили лидеры региона и мира, присутствовавшие на церемонии подписания соглашения о завершении войны.

Однако всё может оказаться не столь оптимистично. В Израиле у власти по-прежнему находится крайне правая правительственная коалиция, которая постоянно стремится «убежать вперёд» от множества внутренних проблем. В то же время она считает, что сейчас представляется благоприятная возможность изменить стратегическую среду региона — особенно после провала Израиля в Газе.

Двухлетняя война завершилась для Израиля тяжёлыми политическими, экономическими и геополитическими потерями, которые невозможно компенсировать разрушением Газы или убийством десятков тысяч палестинцев. Напротив, вопреки замыслам Тель-Авива, эта война не принесла Израилю никакой дополнительной геополитической выгоды — наоборот, она подорвала его региональный и международный авторитет.

Рост агрессии и поиск новой войны

Такое положение усиливает чувство отчаяния и «безумия силы» среди израильской крайне правой элиты, толкая её к поиску новых очагов насилия, где можно было бы «выплеснуть» накопленную военную энергию или превратить её в ощутимое стратегическое достижение.

С этой точки зрения Сирия выглядит для израильских радикалов одним из наиболее подходящих полей для новой эскалации.

Почему именно Сирия?

Последние годы показали, что Сирия занимает центральное место в израильском стратегическом мышлении — по ряду причин:

1. Геополитическое ядро проекта «Нового Ближнего Востока».

Сирия — ключевой элемент израильского проекта по «переформатированию» региона: речь идёт о расчленении существующих государств и создании мелких этнических и конфессиональных образований. Сирия, тесно связанная с Ираком и Турцией и имеющая многонациональный и многоконфессиональный состав, подобно Ирану, идеально подходит для реализации этой концепции. Любые процессы дестабилизации в Сирии неминуемо перекинутся на соседние страны, являющиеся опорами ближневосточного порядка.

2. Концентрация израильских проектов в Сирии.

Речь идёт о таких инициативах, как «Коридор Давида», «гуманитарный коридор» в провинции Эс-Сувейда, а также создание «буферной зоны» на юге Сирии.

Некоторые из этих проектов Израиль уже реализует на практике (в частности, буферную зону на юге), выделяя на это военные ресурсы; другие — пока в стадии планирования и ждут подходящего момента для воплощения.

3. Уязвимость и «мягкость» сирийского фронта.

С точки зрения Израиля, Сирия всё ещё остаётся ареной, где можно конструировать новые балансы сил. Страна раздроблена между четырьмя конкурирующими армиями, политический процесс зашёл в тупик, а внутренние противоречия сохраняют высокий потенциал взрыва. Всё это делает вмешательство в Сирию крайне заманчивым для Тель-Авива.

4. Аргумент «вакуумной зоны».

Израиль сознательно создаёт «вакуум власти» на юге Сирии, не позволяя Дамаску восстановить контроль над территорией, и использует этот вакуум как предлог для своего постоянного военного присутствия и для подготовки к будущим операциям.

Путь к новой войне

Израиль выстроил в Сирии ситуацию, в которой остаются лишь два выхода — война или капитуляция.

Причём под «капитуляцией» подразумевается не только отказ от Голан, но и уступка обширных районов юга Сирии.

Эта стратегия опирается на два постулата: силу Израиля и слабость Сирии.

Тель-Авив считает, что нынешнее положение — результат его усилий по ослаблению режима Асада и разрушению иранских структур в Сирии. Израиль также утверждает, что нынешняя власть в Дамаске не способна эффективно контролировать безопасность, а значит, иранское влияние может вернуться на юг страны в любой момент — что, по мнению израильтян, требует превентивных действий.

Эти аргументы лишили израильскую сторону гибкости на переговорах с Сирией, затруднив достижение какого-либо соглашения о безопасности. Придуманная Тель-Авивом идея открытия «перехода в Эс-Сувейду» стала лишь способом уклониться от подписания договора.

Бывшие офицеры «Моссада» и генералы в отставке прямо заявляют: у Израиля нет интереса заключать сегодня соглашение с Дамаском, ведь оно ограничит его свободу действий и потребует уступок (вроде отвода войск с пограничной полосы) без эквивалентных выгод. Между тем Израиль уже контролирует значительную часть юга Сирии, способен держать под прицелом Дамаск и владеет водными ресурсами в провинциях Кунейтра и Даръа — при минимальных рисках ответных атак.

Но стратегические просчёты налицо

Хотя подобные расчёты Израиля основаны на частично верных данных, они остаются временными и не могут служить фундаментом для долгосрочного военного присутствия. Напротив, сохранение такого положения со временем вызовет встречные силы, сопротивляющиеся израильским попыткам закрепить статус-кво.

Любое сирийское правительство — независимо от его ориентации — окажется перед жёстким выбором: если переговоры и посредничество не позволят выйти из израильского давления, то оно будет вынуждено прибегнуть к войне.

Израиль всё плотнее сжимает кольцо вокруг столицы, продвигаясь по сельским районам, что сужает пространство для манёвра сирийского руководства и в конечном итоге делает военный ответ почти неизбежным.

Можно ли рассчитывать на планы Трампа?

Администрация Дональда Трампа стремится выстроить новую систему региональной безопасности, продиктованную геополитическими соображениями сохранения американской гегемонии. Этот «новый порядок» должен заменить старый, сформировавшийся после распада СССР и фактически исчерпавший себя, особенно после недавних израильских войн.

Предоставляемые Вашингтоном послабления новому сирийскому режиму показывают, что США видят Сирию частью будущей архитектуры безопасности — либо в угоду союзникам, либо из желания ограничить влияние Ирана и России.

Однако полагаться на это нельзя.

США не станут сдерживать Израиль от агрессии против Сирии, ведь все союзники Вашингтона связаны с ним глубокими политико-военными соглашениями.

Трамповская дипломатия, поспешившая остановить войну в Газе, вовсе не гарантирует, что Израиль не перенесёт боевые действия в Сирию. Более того, с американской точки зрения, война в Газе утратила значение, её убытки перевесили выгоды.

Вашингтон, кроме того, полностью поддерживает концепцию «соглашения о безопасности» между Израилем и Сирией в израильской интерпретации, а не на основе международного права. США не возражают против давления Израиля на сирийскую власть — показатель тому их молчание в ответ на многочисленные нарушения сирийского суверенитета. Это значит, что в американском видении будущего порядка безопасность Израиля отделена от остальной архитектуры Ближнего Востока.

Опасность экстремизма

Главная угроза для Сирии — сохранение у власти в Израиле ультраправой коалиции, открыто опирающейся на религиозно-библейские представления.

С момента прихода к власти эта коалиция не скрывает, что её политика основана на «тораническом подходе».

А учитывая влияние евангелистов в США и их роль в формировании решений администрации, вряд ли стоит надеяться на «радужные» обещания Трампа.

Тем более что все проекты израильских ультраправых в Сирии связаны с библейскими мифами — такими, как «Коридор Давида», «гора Башан» и «Великий Израиль», где контроль над Дамаском рассматривается как священная религиозная миссия.

Гази Дахман, сирийский писатель