В Иране возобновились споры о хиджабе

Вопреки лозунгам президента Ирана Масуда Пезешкиана, который во время своей избирательной кампании выступал за расширение общественных свобод и против «принудительного навязывания религиозных ценностей», заявление Комитета по делам добродетели и предотвращению порока о создании «департамента целомудрия и хиджаба» вновь вывело вопрос о хиджабе в центр общественно-политических дебатов.

Секретарь комитета в столице, Рухолла Момен-Насаб, сообщил о формировании 80 тысяч «проповедников добродетели» и более 4500 инструкторов и судебных офицеров для реализации «Закона о хиджабе и целомудрии», ранее утверждённого парламентом.

Однако решение вызвало волну вопросов о целесообразности и источниках финансирования проекта — в условиях тяжёлого экономического кризиса. Также растут опасения по поводу возвращения того, что в иранском обществе называют «полицией нравов» и «агентами в гражданском», что уже не раз приводило к уличным столкновениям и массовым протестам.

Политическое упрямство

Наблюдатели предупреждают, что «любое жёсткое действие в столь чувствительный момент может стать топливом для новых социальных волнений, на которые, как ранее заявляли в силовых структурах, враги страны рассчитывают, чтобы достичь того, чего не смогли силой».

Имя Комитета по делам добродетели и предотвращению порока не раз связывалось с противоречивыми инициативами, такими как «клиники по лечению от непокрытия головы» или «проект стражей хиджаба». Новое заявление выявило явное расхождение во взглядах внутри иранской системы власти.

Официальная представительница правительства Фатима Мохаджерани заявила: «Мы не можем вернуть хиджаб насильно, как никто не смог заставить женщин снять его силой».

Она подчеркнула, что правительство не выделяло никакого бюджета на подобные экстраординарные меры, что эксперты расценили как признак недовольства властей политикой комитета и его чрезмерным рвением.

Реформистская газета «Хам-Михан» отметила, что, хотя у неё есть доверие к политике президента Пезешкиана, который отказался внедрять закон о хиджабе, «отказ правительства финансировать эту кампанию не освобождает его от ответственности». Газета сравнила систему власти с кораблём, которым должна управлять согласованная команда.

Газета завершила статью предупреждением: «Политическое упрямство не решает кризис, а лишь усугубляет его. Отрицание перемен и сопротивление общественной воле ведут лишь к поражению и капитуляции».

Религиозное измерение

Объявление о новом проекте прозвучало в особенно чувствительный момент — страна всё ещё ощущает последствия июньской войны. Ранее иранские СМИ сообщали, что Высший совет национальной безопасности приостановил реализацию закона о целомудрии и хиджабе, после того как правительство заявило, что не намерено его применять. Это создаёт конституционный кризис, поскольку ни одна структура не имеет права блокировать закон, принятый парламентом.

Внутри религиозного истеблишмента возникли два противоположных подхода: одни подчёркивают обязательность хиджаба и считают, что ответственность лежит на всех, другие выступают за хиджаб, но против принуждения.

Член Совета экспертов аятолла Аббас Каъби заявил, что «система способна заниматься вопросом хиджаба с помощью разумного управления и национального участия», предупредив правительство, что оно «не может объявить безразличие к хиджабу».

В то же время аятолла Масуди Хомейни, член Ассоциации преподавателей духовной семинарии в Куме, занял противоположную позицию: «Я категорически против любого насилия и принуждения ради навязывания хиджаба».

По мнению наблюдателей, хотя Масуди признаёт, что хиджаб — обязательное требование ислама, его позиция отражает наличие течения внутри духовенства, выступающего против насильственных методов.

Экономика прежде всего

Возвращение на улицы представителей комитета вызвало бурную реакцию.

Известный политолог Садек Зибакалам саркастически заметил: «Сегодняшний день не забудется в истории развития женщин в Японии и Иране», указывая, что в Японии назначена первая женщина-премьер, тогда как в Тегеране начинают работать патрули хиджаба.

Бывший депутат Али Мотахари предложил комитету направить своих «обученных агентов» не на улицы, а «в пекарни — проверять недовес, на автозаправки — качество бензина, и в магазины — бороться с ростом цен».

Социолог Алия Шокрбеки в интервью агентству ILNA подчеркнула, что акцент на хиджабе во время экономических трудностей — попытка отвлечь внимание от роста цен, и предупредила, что культурное давление может привести к социальному и политическому краху.

Руководительница Фронта реформ Азар Мансури раскритиковала нынешнюю политику хиджаба и потребовала от комитета отчёта о его предыдущей деятельности, бюджете и результатах, заявив, что создание новых структур — это «продолжение неэффективных мер, углубляющих социальное недоверие и раскол».

Таким образом, новые события показали глубокий раскол внутри иранских институтов — между религиозной строгостью, силовым подходом и правительственным прагматизмом.

Главный вопрос теперь — какая из сторон сумеет навязать свою позицию в вопросе, который стал тестом для баланса сил в иранской системе.