Французская модель управления культурным многообразием: перманентные трудности

Абсолютно иначе обстоят дела во Франции, чем в Великобритании, где политика насаждения культуры или ассимиляции представляет собой полную противоположность мультикультурализма, отвергнутого политическими деятелями этой страны. В отличие от остальных стран Европы, эти политики настаивают, что Франция относится ко всем своим жителям как к гражданам, а не как к представителям расовых, этнических или религиозных групп. Тем не менее, реальность демонстрирует наличие раскола во французском обществе. Та же проблема присутствует в обществах Германии и Великобритании.

Многочисленные вопросы об социальной политике государства и разобщенности во французском обществе были подняты в январе 2015 года, после того как вооруженные этнические мусульмане расстреляли 12 работников редакции сатирического журнала «Шарли Эбдо», а затем – четырех евреев в супермаркете. Французские политики постоянно утверждают, что культурный плюрализм в Британии играет на руку экстремистам. Сейчас же они должны ответить на вопрос, что происходит в их собственной стране, «защищенной» ассимиляцией иностранцев.

Около шести миллионов человек во Франции исповедуют ислам – это крупнейшая мусульманская община в Европе. Исследование, проведенное в 2011 году организацией «Ifob», выявило, что лишь 40% из них считают себя убежденными последователями ислама, и только 25% совершают пятничную молитву. Кроме того, французы-выходцы из Северной Африки зачастую считаются мигрантами.

На самом деле, большинство из них являются французами во втором поколении, а их отцы и матери родились во Франции так же, как и остальные граждане, в том числе сторонники «Национального фронта»[1]. Навешивание на французов с североафриканскими корнями ярлыков «мусульманин» и «мигрант» – не случайность, а часть реализуемого государством плана по их отчуждению от общества.

Как и в Великобритании, первое поколение мигрантов, прибывшее во Францию после Второй мировой войны, столкнулось с ожесточенным расизмом. Однако их дети отказались мириться с социальной дискриминацией, безработицей и жестокостью полиции. С помощью ряда организаций, большинство из которых носят светский характер, они организовали демонстрации протеста, сопровождавшиеся порой актами насилия. Так же, как двумя десятилетиями ранее случилось в Британии[2], осенью 2005 года по городам Франции прокатилась волна беспорядков, которая показала, что в общественном укладе имеются слабые места, а политика ассимиляции усугубляет ощущение изоляции среди представителей традиционного рабочего класса.

Географ Кристоф Гийюи[3] использует термин «периферийная Франция», говоря о «жителях, которые вытесняются из городских районов в ходе их усовершенствования и разрушения производства». О тех, кто «вынужден проживать вдали от индустриальных центров и центров принятия решений и в случае неудачной интеграции ощущает себя на периферии».

Феномен «периферийной Франции» является в основе своей результатом экономических и политических преобразований, однако многочисленные группы выходцев из стран Северной Африки смотрят на свое «вытеснение на периферию» сквозь призму этнокультурной идентичности.

Согласно опросу, проведенному компанией Ipsos и Центром политических исследований, 7 из 10 французов считают, что в стране «множество иностранцев», а 74% опрошенных убеждены, что ислам несовместим с французским обществом. Тот факт, что ислам преподносится как угроза для национальных ценностей, не только усиливает политическую роль культуры, но и усугубляет разочарование граждан в нынешней господствующей политике[4].

Прежние данные показывали, что «в свете неудачной государственной политики ассимиляции, в частности по отношению к арабским и мусульманским общинам, неслучайно, что некоторые молодые люди во Франции примыкают к исламистским группировкам, политическим и «джихадистским», выражая таким образом недовольство существующей дискриминацией. Кроме того, наблюдается процесс остановки производства и возвращения состоятельными классами контроля над собственностью в городских центрах путем их реформации и развития. В свою очередь, более бедные граждане, проживающие там десятилетиями, вынуждены перебираться из городских районов в предместья (banlieue), удаленные от центров господствующей во французском обществе культуры. В результате эти бедные классы ощущают горечь вытеснения на периферию и оказываются вне общего социального контекста»[5].