«Халифат по понятиям»

Эдуард Хачукаев и Муса Баранов (справа)

Эдуард Хачукаев и Муса Баранов (справа)

Теги:




14
16 Июня 2014г. (17 Шабан)
На базе Союза мусульман Волгоградской области (СМВ) совместно с Фондом поддержки исламской культуры, науки и образования началась отработка уникальной технологии по реанимации гражданского сознания лиц с религиозно сформированными убеждениями радикальной направленности. В настоящее время подписан соответствующий протокол о сотрудничестве между СМВ и областным УФСИН. О том, что это за работа и для чего она нужна, ИА IslamNews рассказал руководитель отдела по связям с общественностью СМВ Муса (Сергей) Баранов.



– Сергей Михайлович, расскажите, для начала, о Союзе мусульман Волгоградской области. Что это за организация и чем она занимается?



– Союз мусульман Волгоградской области был создан в 2011 году, как общественная организация, функционирование которой направлено на просветительскую деятельность в национальных диаспорах, исповедующих ислам, которые в большом количестве представлены в нашем регионе.



Со временем, когда мы начали сотрудничать с Фондом поддержки исламской культуры, науки и образования, у нас стало активно развиваться такое направление, как работа со структурами пенициарной системы нашей области. На протяжении всей своей деятельности мы посещали учреждения УФСИН, организовывали места для молитвы заключенных, проводили экспертную оценку исламской литературы, которая была там представлена. И самое главное – вели разъяснительную работу, связанную с адаптацией устава исправительных учреждений и шариатских норм, так как работники УФСИН, по их же признанию, не меньше заключенных нуждаются в результатах такого рода деятельности. При содействии Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования мы разработали методологию альтернативного (т.е. несилового) противодействия экстремистским и радикальным направлениями посредством индивидуальной работы с людьми.



– Насколько востребована ваша деятельность в местах заключения?



– Дело в том, что в России года три тому назад, если не ошибаюсь, мусульман с радикальными взглядами среди заключенных было очень небольшое количество – порядка 400 человек. За это время количество таких осужденных возросло до более 4 тысяч. Тенденция распространения радикализма и экстремизма также стала усиливаться.



– А с чем Вы связываете такой рост?



– Как говорится, свято место – пусто не бывает. Идеологический вакуум, непременно, должен заполниться какой-то идеологической составляющей. Не секрет, что общей идеологической базы в нашем государстве еще, так сказать, нет. Это в полной мере касается положения ислама в нашей стране, где не существует единой концепции, которая в принципе позволяла бы уйти от экстремистских воззрений. Плюс пресловутый внешний фактор. Активизация иностранных спецслужб и увеличение финансирования вербовочной деятельности оперативных резидентур дает внешний толчок для полномасштабной религиозной радикализации.



Благодаря научному потенциалу Фонда была проведена большая теоретическая работа по созданию идеологической базы концепции альтернативного противодействия, которая соединилась с имеющимся у нас богатым практическим опытом. Надеемся, что именно этот симбиоз позволит остановить мутный поток радикализма, который несет угрозу безопасности нашей Родины.



– Вы по роду своей деятельности общаетесь с осужденными?



– Постоянно…



– Что собой представляют те люди, которые попадают в систему УФСИНа и предрасположены к созданию экстремистско настроенных групп?



– Условно их можно разделить на 3 категории. Первая – это уже состоявшиеся преступники – те, что попали в тюрьму по статье терроризм, и за участие в незаконных вооруженных формированиях. Их немного, но, скажем так: они на виду, видна статья, видно, за что человек сидит. Поэтому создается впечатление, что они, как бы, основная часть осужденных, представляющая угрозу распространения экстремизма.



Вторая группа – люди, которые сели за действия, не связанные напрямую с экстремизмом, но, тем не менее, выполняющую роль «зомбаторов». То есть занимающиеся программированием сознания религиозно мотивированных граждан на агрессивное противодействие государственной системе.



– Пресловутая 282-я?



– Абсолютно верно. Третья категория – это неофиты. Те, которые непосредственно за решеткой приобщились к исламу. Некоторым из них формировали религиозное сознание таким образом, чтобы впоследствии перевести их в разряд экстремистских, радикально настроенных граждан. Места отбывания наказаний идеальная для этого среда, если не контролировать эти процессы. Дело в том, что те первые две группы, о которых я сказал, попав в места отбывания наказания, ведут порядочный образ жизни. Они не употребляют наркотики и спиртное, не нарушают внутренний распорядок, не входят в конфликт с администрацией и зачастую бывают на хорошем счету. Более того, они становятся эффективной альтернативой «смотрящих» – представителей блатного мира – «черной масти», обеспечивающей «надзор» за понятийным порядком исправительного учреждения. Они создают в среде осужденных особый исламский конклав, который не отказывается от работы, не нарушает дисциплины, соблюдая при этом шариатские нормы. Своего рода – законопослушные граждане, временно пребывающие в местах отбывания наказания.



– В чем же в таком случае их недостаток?



– О недостатке нет речи, они идеальны с точки зрения администрации. А вот с точки зрения государственных и общественных интересов, это своего рода вирусы, которые попали в питательную среду и начинают плодиться, нанося весьма ощутимый вред обществу плодами своей жизнедеятельности.



– Где их активная опасность? В чем она заключается?



– Опасность в том, что они воздействуют на сознание мусульман и новообращенных, не обладающих достаточными знаниями, формируя при этом, необходимые для достижения их целей особые понятийные установки.



– Каким образом?



– Настраивают их мировосприятие на позиции экстремизма и радикализма.



– Вы же сказали, что они законопослушные, не нарушают порядок…



– Это внешняя форма. Речь идет о высокой степени пассионарности. А пассионарность – это желание действовать и совершать самопожертвование во имя какой-то идеи, отличной от материальной заинтересованности. Пассионарность этой группы лиц как бы делится на две части – внешнюю и внутреннюю. С одной стороны они ведут праведный образ жизни, усердно работают в колонии, соблюдают религиозные предписания. С другой – они собирают вокруг себя людей для переформатирования сознания. Они прививают религиозные убеждения, ведут даават (призыв к исламу), приводят человека в ислам, но при этом информация по вопросам шариата и фикха (исламское право) подается таким образом, чтобы сформировать образ врага. То есть, они говорят так: те, кто соблюдают шариат, так как мы его понимаем – это свои люди, те, кто призван создать халифат (государство правоверных мусульман) на территории кафирской России. Значит все остальные – это либо кафиры (неверные), либо джахили (невежественные), либо мунафики (лицемеры), либо мушрики (многобожники).



– Идет сектантское обособление...



– Абсолютно верно, это чистое сектантство. Помимо этой начальной стадии обработки, существует второй этап, на котором формируют определенные коды. Когда уже вводят на уровень подсознания такие понятия как "куфр", "ширк". Они становятся опорными сигналами, которые безотказно мобилизуют психику объекта на агрессивное и разрушающее поведение.



Потом приходит время третьего этапа, как правило, наступающиего после того, как Объект выходит на свободу. В этот период к психологической обработке подключаются кураторы – люди, обладающие особыми талантами и харизмой, которые вводят Объект в религиозно-фанатическое состояние. «Вот ты постиг основы Истины, тебя уважают, с тобой считаются – внушают ему. – Мы боремся за создания Халифата, потому что в государстве «джахилей» (невежественных людей), в котором мы живем, это обязанность каждого правоверного мусульманина. Далее они говорят ему, что эта борьба – борьба на пути Аллаха, а значит это джихад. Тот, кто погибает на этом пути, становится шахидом. Это самый короткий путь в Рай.



Повседневное поклонение Всевышнему – это обязанность каждого мусульманина. Объекту же внушается, сколько-бы не совершался ибадат (поклонение), а есть такие тяжкие грехи, которые могут вывести из ислама. Поэтому, чтобы гарантированно достичь Рая, ты должен умереть как мусульманин. Каким образом? Совершить самопожертвование на пути Аллаха, уничтожить врагов, и уйти как шахид.



Тех лиц, которые подверглись кодировочной обработке, но не склонны идти на сознательное самоубийство, обучают особым технологиям и выводят на вербовочный цикл. Из них делают «зомбаторов» или используют «вслепую». Есть другая группа, представителей которой делают учеными-теоретиками, разработчикам концепции экстремизма и радикализма.



– В чем вы видите свою задачу?



– Мы разработали совместно с Фондом специальную программу, направленную на создание таких технологий, которые позволяют на этапе пребывания объекта вербовочного воздействия в местах лишения свободы, вывести его из-под влияния зомбаторов. В основе таких технологий всегда лежит метод личного воздействия.



– Чтобы влиять на людей идеологически, нужно быть с ними в постоянном контакте?



– Это несколько односторонний взгляд. Дело в том, что переубеждение требует определенной готовности человека выслушать доводы, которые могли бы его переубедить. Людей зомбируют таким образом, что сама попытка переубеждения вызывает у них агрессию. Здесь гораздо важнее личностный момент. То есть, вступая в контакт с людьми, мы действуем по принципу ореольного воздействия, то есть вводим в ореол своего воздействия, как личностного, так и авторитетного.



Основываясь на определенных объективных и субъективных данных, мы находим те опорные точки, которые позволяют вытянуть человека из процесса саморазрушения. И самое главное – мы показываем ему: истинный мусульманин – прежде всего тот, кто ведет борьбу в своем сердце. Великий джихад – это борьба со своим нафсом (эгоцентризмом).



– Как Вы это делаете? На проповеди? Или в ходе личных встреч?



– Только при личном контакте.



– С какой периодичностью вы посещаете места заключения?



– Вы коснулись очень серьезного вопроса. Дело в том, что вся работа у нас построена на общественных началах. Мы очень ограничены в средствах, у нас даже не хватает на бензин. Если бы мы не получили содействие Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования, нам бы было крайне тяжело и в теоретической разработке альтернативных технологий.



– А власти идут вам навстречу?



– Да, мы получаем административную поддержку на региональном, городском и местном уровнях. Это нам очень сильно помогает. Но если бы мы имели еще и финансовую поддержку, то это способствовало бы развитию нашей деятельности не только в регионе, но и на федеральном уровне. Постепенно мы могли бы создать на базе нашего Союза Центр подготовки специалистов в области борьбы с деструктивными идеями. У нас разработана программа, практические методы. Администрация города Волжского пошла нам на встречу. В прошлом году нашему Союзу выделили территорию бывшей пограничной части с двумя административными зданиями, на базе которого сейчас открыт Исламский культурный центр (ИКЦ). При нем действует центр по противодействию экстремизму и терроризму, научно-публицистический и культурно-просветительский отделы. Серьезную поддержку нам оказывает УФСИН Волгоградской области, администрации исправительных учреждений. Нам помогают проводить встречи индивидуального и общего характера, образовательные и воспитательные мероприятия. Мы доводим до руководства просьбы и чаяния наших заключенных единоверцев. Кроме этого, я говорил уже, мы проводим экспертизу религиозной литературы.



– У вас уже есть последователи за колючей проволокой?



– Конечно. И они уже стараются выполнять свою идеологическую работу. Более того, когда к нам приезжала делегация Фонда во главе с заместителем председателя Эдуардом Хачукаевым. Мы провели встречи с заключенными, записали ряд интервью с теми, кто уже был переформатирован как среди заключенных, так и освободившихся.



– Переформатированные, если можно так назвать, люди попадают под какой-то прессинг со стороны своих единоверцев?



– В местах заключение нужна очень тонкая работа, которая не допускает противопоставления одних другим. Такого нет. Внешне идеология никак не проявляется. Они потихоньку-потихоньку разбавляют экстремистский сироп, создавая атмосферу неприятия радикализма.



– Какую работу в дальнейшем можно проводить с людьми, которые жестко стоят на позиции экстремизма?



– Их нужно изолировать от "джамаатов". Называя вещи своими именами, их нужно вводить в ту среду, где доминирует черная масть, где им просто тупо нужно было бы бороться за существование.



– Но в этом случае под их влияние попадут уже блатные, представители «черной масти»?



– Там в большей части отношения строятся по понятиям. Дело в том, что форматирование сознания возможно при определенных условиях. Это готовность попасть под определенный авторитет, то есть в орбиту личностного воздействия. «Черная масть» характерна тем, что ее представители заточены на определенный образ жизни. Это параллельный мир, для которого религия – это антураж и не более того.



– Получается, что до попадания в тюрьму человек не был предрасположен к экстремизму, а на выходе стал радикалом?



– Сектантские методы строятся на поддержке тех людей, которые попали в условия несправедливости. Их поддерживают морально, иногда даже материально, поднимают их реноме на очень высокий уровень, который на воле они никогда не имели. Потом уже начинается непосредственная обработка их сознания.



– Знаете, что в этой истории всего больше настораживает? Вы говорите, что за колючей проволокой создана питательная среда, в которой усилиями наших пресловутых судов оказывается все больше людей. То есть идет форматирование и зомбирование за государственный счет.



– Эту проблему понимают на государственном уровне. Ее поднял президент Владимир Путин на своей речи в Уфе. Он сказал, что нужна культурно-просветительская работа среди целевой группы исламской молодежи. Эту работу мы сейчас и начали вести. При том, что наша страна сейчас переживает серьезнейший патриотический подъем, я бы даже сказал – патриотический бум, который наступил в связи с осознанием личностного авторитета нашего президента. С другой стороны, мы вступили в фазу даже не холодной войны, а прямого противостояния с Западом. А Запад имеет отработанную схему разжигания национальной и религиозной розни. Она как раз основана на развитии радикализма и экстремизма в различных социальных группах.



– Однако, в российские тюрьмы людей сажают не западные суды, а наши отечественные.



– Здесь все взаимосвязано. Показатель работы спецслужб – это количество осужденных. Когда осужденные оказываются в тюрьме, возникает эта питательная среда. Именно поэтому Владимир Путин призвал четко и ясно осознать, что борьба, прежде всего – в умах и сердцах людей. Поэтому мы должны постоянно вести работу, направленную на профилактику экстремизма. Та методика, которая создана нашим Союзом в сотрудничестве с Фондом поддержки исламской культуры, науки и образования, дает толчок для формирования целостной научно подкрепленной системы. Также у нас есть задумка, как я уже упоминал, создать на базе нашего Союза межрегиональный центр подготовки специалистов для такого рода деятельности.



– Вы утверждаете, что многие заключенные изначально настроены негативно к самому государству. На чем основывается их представление о государстве, что оно неправедное. Ведь государство у нас демократическое, оно декларирует равно удалённость от всех религий?



– Ну, начнем с того, что мы имеет дело с разными группами. Есть люди, которые получают финансирование от иностранных спецслужб и ведут резидентскую работу.



– Получают финансирование, будучи в тюрьме?



– Почему в тюрьме? Мы, к сожалению, фактов не имеем, но есть подозрение, что некоторые такого рода люди попадают в тюрьму с заданием, чтобы вести такого рода работу. То есть, получив определенное задание, они целенаправленно стремятся попасть в эти учреждения. Это одна группа. Вторая – это люди, которые на воле вели маргинальный образ жизни, оторванный от социума. Часто среди них встречаются откровенные социопаты. Попав в закрытую систему, они подвергаются вербовке, форматированию экстремистского сознания и потом сами становятся зомбаторами. И есть третья категория, которая на воле столкнулась с социальной несправедливостью в нашей стране.



– Это когда, допустим, чиновник, нарочито заявляет: мусульманам мечети не нужны, пока я здесь, не бывать мечети на этой территории…



– Конечно. Вот такие случаи как раз используют, чтобы показать, как несправедливо устроено общество. В местах заключения рисуют простую и доходчивую картинку: «Видишь черную масть? Видишь, как ее представители себя ведут? Это явные джахили (невежды). У них нет ничего святого. Потом делается вывод: аппарат государственный – те же бывшие бандиты, которые урвали свое и выкупили «место потеплее». Депутаты – безнравственные, морально опустившиеся люди, которые правдами-неправдами добились власти. И они нас, мусульман, еще не задавили только потому, что они нас боятся. И чем больше они нас боятся – тем больше у нас будет сил на борьбу с неверными, по воле Аллаха.



– Вы тоже когда-то были неофитом. Скажите, в чем кроется опасность, подвох для этой категории верующих?



– Хвала Всевышнему, я принял ислам в 92-м году, когда таких явлений еще не было. Но были другие трудности, например в получении информации. Это только кажется, что не было попыток идеологической обработки. Просто это воздействие не было поставлено на поток. Меня также пытались привлечь к радикализму. Все эти этапы я прошел. Скажем, мне тоже говорили о безмазхабности, о возможности делать выводы из самостоятельного прочтения переводов смыслов Корана и Сунны. Все объясняется просто. Новообращенный, как правило, старается стать святее Папы Римского. Почему это происходит? Когда человек ощущает сладость Веры, он чувствует себя счастливым во всех проявлениях. Обретая Бога, он становится другим. А тут со слов зомбаторов оказывается, чтобы сохранить это состояние, ты должен делать то-то и то-то. Ему дают дозированную информацию, которая потом приводит его к короткому пути в Рай через самопожертвование. Слава Богу, на тот момент я был уже сформировавшейся личностью, с немалым жизненным опытом. Вербовка – это когда тебя подтягивают к определенной системе. Когда ты это понимаешь, уйти от этого легко. Просто отрезаешь все пути к контакту, и все.

Автор: Марат Расулов

Комментарии () Версия для печати

Добавить комментарий

id-4a28c7ac 17 Июня 2014г.
Ответить

По моемому чисто ангажированное интервью. Красными нитками через всю статью пронизывной посыл вверх: без нас все очень плохо на зонах, поэтому «если бы мы имели еще и финансовую поддержку, то это способствовало бы развитию нашей деятельности не только в регионе, но и на федеральном уровне» К сожалению, часто за красивыми фразами и грамотной речью, кроется банальное желание произвести впечатление. Какие спец службы? Какое финансирование? Какие зомбаторы, которые специально садятся в тюрьмы, чтобы вести пропаганду? Больше похоже на голливудский блокбастер. ...
Читать дальше

abuumar_muslim 16 Июня 2014г.
Ответить

много слов!а на деле что...???

bergman02 16 Июня 2014г.
Ответить

Муса (Сергей) Баранов. -ты бы лучше и фамилию сменил ,а то не поймут тебя.

S-S M 16 Июня 2014г.
Ответить

Ну что же, это первая победа мусульман на идеологическом фронте против мирового ростовщического капитала и империализма. Муфтии нервно отдыхают...

id-4a28c7ac 17 Июня 2014г.
Ответить

По моемому чисто ангажированное интервью. Красными нитками через всю статью пронизывной посыл вверх: без нас все очень плохо на зонах, поэтому «если бы мы имели еще и финансовую поддержку, то это способствовало бы развитию нашей деятельности не только в регионе, но и на федеральном уровне» К сожалению, часто за красивыми фразами и грамотной речью, кроется банальное желание произвести впечатление. Какие спец службы? Какое финансирование? Какие зомбаторы, которые специально садятся в тюрьмы, чтобы вести пропаганду? Больше похоже на голливудский блокбастер. ...
Читать дальше

abuumar_muslim 16 Июня 2014г.
Ответить

много слов!а на деле что...???

bergman02 16 Июня 2014г.
Ответить

Муса (Сергей) Баранов. -ты бы лучше и фамилию сменил ,а то не поймут тебя.

S-S M 16 Июня 2014г.
Ответить

Ну что же, это первая победа мусульман на идеологическом фронте против мирового ростовщического капитала и империализма. Муфтии нервно отдыхают...

Яндекс.Метрика