Этнический ислам. Рабочие будни татарского муллы

На традиционное религиозное мусульманское застолье имама, как правило, в знак уважения и почета забирают и привозят обратно на своем автомобиле. Настоящий эпизод – из оных. Правда, приглашенного муллу забирали не из мечети, а из автомойки, куда мулла, на время процессии, разместил для омовения свое авто.

Незадолго до начала ритуального застолья последовал нервный звонок из «ставки»: Гульфия апа железной рукой контролировала весь процесс.»Да, да мулла идет, вот уже в машину садится» – водитель не успевает договорить реплику как распахивая заднюю дверь автомобиля К. бросает прощальную фразу случайному собеседнику на мойке: «Я те ща рога пообламаю, козел, блин».

Расположившись на заднем сидении К. делился возмущением: «Никакого уважения к муллам. Видит же что я в тюбетейке, и все равно прет, придурок». Водитель поддержал К. молчаливым согласием. Анализируя инцидент К. вслух погружался в причины пренебрежительного отношения к священнослужителям: «а все почему? потому что нет религии! Нет единобожия, нет поклонения, а отсюда и почитания нет имамам! Издревле у нашего народа было особое трепетное почитание к имамам! а сейчас что?» Водитель не подавал признаков собеседника. Что бы как то резюмировать пламенный монолог К. подвел итоговую черту : «Потеряное поколение».

За относительно продолжительный срок своей трудовой деятельности в религизной системе К. не потерял живой души. Иные покрываются бронзой, уходят в бизнес, тонут в быту. Нечто душевное присутствовало в К., за что прихожане тянулись к нему со всех концов города, реже – республики, а иных случаях и вовсе страны. К. не мелочился и размышлял глобально. Он был надежно защищен от интеллектуальных изысков. Однако это не мешало ему писать эпические воззвания к народу, осовобожденные от пут орфографии и синтаксиса русского языка. Воззвания содержали в себе причины упадка уммы и универсальные рецепты решения всех проблем человечества. Надо сказать, что тексты имели своего читателя, что в наш век перенасыщенности информацией тоже представляет определенную ценность.

О природе К. можно бесконечно долго растекаться в безразмерных словоблудиях. Подводя некий итог К. можно осторожно сравнить (или даже отождествить) с воплощением народной религиозности. Ну вот такая она. Религиозность. Извольте.

Об этнических

Гульфия апа являлась эталоном той категории верущих, коих рекут «этническими» мусульманами. В ее сознании понятия нация и религия иногда смешивались, а порой и вовсе замещали друг друга. Но не смотря на это, все что касалось религии вызывало у нее искренний трепет. Правда понимание религии также носило универсальный, общеупотребительный характер. Те положения ислама, где требовалось исполнение пятикратной молитвы, отказ от кредитов и спиртного, запрет на гражданский брак и прочие непотребства, по умолчанию оставляли на всепрощение Господа. В то время как плановые ежегодные ритуальные застолья (Корэн ашы, мэжлес – в дальнейшем просто «аш»), двукратное посещение мечети в дни мусульманских праздников мужской половиной семьи соблюдались с непоколебимым постоянством. От успешного проведения этих мероприятий зависело многое: семейное благополучие дочери Алины, поступление в вуз сына Марата, досрочное погашение кредита на машину. Игра, определенно, стоила свеч.

Сколь бы не хотелось обличать разительной критикой данную категорию верующих с позиций противоположного лагеря «практикующих» мусульман, судейство над всей этой пьесой следует оставить Всевышнему. К слову сказать, человек часто пытается примерить эту роль Господа на себя: одни, руководствуясь текстом священного писания пытаются всех отправить в ад, иные же, руководствуясь все тем же писанием зачисляют всех в рай. Оставьте суд Всевышнему! Больше веры, господа!

О буднях

Традиционно, аш начинается с рассадки участников мероприятия. Данному вопросу придают особое значение. Неизвестно что появилось раньше – учение фен-шуй с правильной расстановкой мебели в жилище, или татарский аш с правильной рассадкой бабушек. Первым, во главу стола запустили К., а после с двух сторон, как бы предупреждая безвременный побег главного действующего лица, его надежно обложили бабушками с обоих сторон. Затем расположились женщины, нехотя потянулись мужчины и угодившая на мероприятие молодежь. Как бы там ни было, зрительный зал, занявши места согласно иерархии, был готов внимать истину в исполнении К.

К. был беспощаден. Зачитав немалый отрывок из Корана на арабском (по крайней мере, для нас – это арабский), он принялся за проповедь. Проповедь была эмоциональна, местами пронзительна, местами понятна. За все время действа женщины виновато потупили взор, внимали свои ошибки, поправляли кусок ткани, ритуально обвитый вокруг головы. Мужчины же, в свою очередь, ждали антракта. Долгожданный антракт предвещала коллективная мольба за усопших. Согласно устоявшейся традиции, действующему лицу передают свиток, с именами ушедших родственников, коих смогли вспомнить. На ходу, в процессе передачи, вписывают имена тех кого не вспомнили до этого.

В целом, коллективная мольба – это своеобразный апогей всего действа. По-хорошему, в ней нужно развить все чаяния устроителей мероприятия, проговорить все проблемы, и испросить решения. Как бы подразумевается, что через этот момент истины верующие, посредством хазрата, передают в вышнюю канцелярию свой официальный запрос. Ставят моральную галочку перед своими усопшими предшественниками, с задней мыслью о том, что и последователи будут их вспоминать подобным образом, что конечно благотворно отразится на их жизни следующей.

После коллективной молитвы за все хорошее и против всего плохого, по регламенту приходит время садака – милостыня. Садака представляет собой весьма увлекательный процесс, с точки зрения логики самого действа – люди раздают друг другу платки, мыло, носки, (в отдельных случаях тарелки), мелочь. В основе, наряду с актом поклонения, садака в том числе имеет функцию материальной помощи. Но, по всей видимости, в течение времени на определенном периоде закралась некая системная ошибка, и на сегодняшний день до нас дошла описываемая традиционная церемония. Надо отметить что садака, дающаяся действующему лицу носит иной, более интимный характер. Сее подношение, разумеется, имеет денежный эквивалент, и скорее соотносится с гонораром за проделанную работу. Оно и верно – искренность не купишь, а время денег стоит.

Торжественная церемония этим заканчивается и перерастает в обед. Иногда, в процессе еды, ряд имамов продолжают проповедь, но в большинстве случаев это обычное непринужденное общение. Для татарских застолий характерно выяснение территориальных корней присутствующих, сличение их на предмет перекрестного знакомства или родства.

P.S.

К. в очередной раз, безукоризненно выполнил возложенные судьбой на него обязательства. Напомнил о Всевышнем, следующей жизни, возвёл мольбу как за здравие, так и за упокой. В какой-то мере облегчил совесть устроителям. Сейчас, когда К. перешагнул сорокалетний рубеж время работало на его имидж, так как возрастной имам вызывает несомненно больше пиетета чем нежели юнец.

Гульфия апа вздохнула с облегчением, так как это мероприятие лежало немым бременем на ее уже далеко не хрупких плечах.

Непростительно преступно смеяться, плевать и втаптывать в грязь любое сакральное отношение людей к Богу. Вера этнических мусульман – это тоже иман, вера, а следовательно ни у кого нет права порицать ее. К сожалению, такое имеет место быть в тех случаях, когда человек начинает практиковать ритуальную часть религии, и повсеместно обвиняет окружающих в неверии. Можно с определенной долей иронии отнестись к показной фальши людей, разыгрывающие подобные сцены ради показухи и репутационных преференций. Но даже и здесь существует риск зайти за грань дозволенного и одним неосторожным словом отвернуть человека от Всевышнего.

Давайте будем проводить аш, чаще встречаться с родственниками и конечно – больше веры, господа!