Иракский маховик

В беседе с журналистом Валерием Петровым своей точкой зрения на некоторые наиболее актуальные и важные проблемы современного исламского мира поделился известный российский мусульманский деятель, председатель Ассоциации культурно-просветительских организаций «Собрание», член Международного Совета мусульманских улемов (исламских ученых) Мухамед Саляхетдинов.

Валерий Петров. После 9/11 повсюду только и слышны разговоры о так называемом "исламском терроризме" и его ударном отряде – "Аль-Каиде". Причем, можно услышать самые разные и противоречивые мнения. Например, недавно известный итальянский журналист Джульетто Кьеза весьма громко озвучил версию о том, что "Аль-Каида", или, по крайней мере, те ее члены, которые участвовали в 9/11, – просто-напросто агенты ЦРУ. В то же время говорят, что вообще никакой "Аль-Каиды" не было и нет, что это всего лишь фантом, миф, изобретенный американцами для оправдания своих захватнических войн в Афганистане и Ираке. В последнем, на мой взгляд, есть определенная доля истины, ибо в том же саддамовском Ираке, столь люто ненавидимом заокеанскими мировыми жандармами, никакого "исламского терроризма" не существовало и в помине, и Саддам буквально в зародыше подавлял любые признаки его появления…



Мухамед, в связи с тем, что вы часто бываете в мусульманских странах и близко знакомы с представителями самых различных исламских движений, хотелось бы узнать, что вы думаете обо всем этом? И вообще: есть ли "Аль-Каида" на самом деле?



Мухамед Саляхетдинов. Прежде чем ответить на этот вопрос, хочу обратить ваше внимание на следующее. В течение последних двух веков мусульманский мир находился как под гнетом колонизаторов, так и под прессингом мировых держав. Желание освободиться от иностранного владычества и занять достойное место на мировой арене побуждало различные мусульманские народы к восстаниям, революциям. Во второй половине ХХ века одновременно наблюдались два процесса: избавление от колониальной зависимости и пробуждение исламского самосознания. В мусульманской среде была сделана попытка достижения независимости, как в политическом, так и в духовном плане. Ради этого создавались различные партии, группы и интеллектуальные движения. Они продолжают создаваться и по сей день. И, на мой взгляд, это будет происходить до тех пор, пока в мусульманском мире (а это больше пятидесяти государств!) не будет державы, способной сплотить и объединить по крайней мере большую часть мусульман (подобно Омейядскому, Багдадскому или Османскому правлению). Отсутствие такой стержневой страны-державы – главная причина всякого рода разброда, шатаний и крайностей, которые наблюдаются сегодня повсюду среди приверженцев ислама. Какая страна может стать стержневой в исламском мире? Наверное, никто не возьмется дать точный ответ. Может быть, подобную функцию мог бы исполнить, скажем, союз нескольких мусульманских государств, подобно Евросоюзу…



Что же касается "Аль-Каиды", то она, несомненно, существует. Но не как единая и централизованная структура, возглавляемая Бен Ладеном, Завахири или кем-то там еще – это просто невозможно по объективным причинам, – а как протестная идеология "обиженных". В основном ее ряды пополняются малообразованными мусульманами, которые болезненно остро реагируют на несправедливость и насилие в отношении мусульман со стороны так называемого цивилизованного мира. Существует "Каида" Магриба, "Каида" Ирака, "Каида" Афганистана, и т. д. Их объединяет не общая структура, а общая идеология "обиженных".



Идеология "Аль-Каиды" ковалась в тюрьмах мусульманского мира, куда бросали мусульман, недовольных марионеточными режимами своих стран. Свой гнев они смогли сполна выместить в Афганистане, куда в свое время съезжались горячие головы со всего мусульманского мира, чтобы воевать с "неверными", посмевшими вторгнуться на земли правоверных. Эти моджахеды, по сути дела, – мусульманские "солдаты удачи". Они научились убивать, не научившись созидать. Нелепо думать, что подобными людьми можно управлять из некоего единого центра. Они действуют автономно, и зачастую хаотично. Действительно, кто-то из них тем или иным образом может быть связан с Бен Ладеном, как, например, печально известный Заркави, убитый некоторое время тому назад в Ираке. Большая же часть "каидовцев" – это малообразованные люди, которые сами до конца не понимают, на чью мельницу льют воду. Таким образом, они зачастую становятся хорошей картой в руках политиков и материалом для спецслужб, в том числе Моссада и ЦРУ.



"Аль-Каида", где бы она ни действовала, находится под прочным колпаком западных разведок. Хорошо известны имена ее членов, их семей; многие из них неоднократно подвергались допросам. Можно не сомневаться в том, что в каждую ячейку "Аль-Каиды" внедрены люди спецслужб. У них нет государственных механизмов защиты, поэтому инфильтрация в их ряды не представляет особой сложности.



Стоит заметить, что, конечно, используют якобы "неуловимых" террористов не только разведки стран Запада, но и спецслужбы других государств, например, Ирана. Достоверно известно, что некоторые представители "Аль-Каиды" предпочитают отдыхать на иранской территории…



В. П. Часто можно услышать, что после американской оккупации Ирака эта страна превратилась в главный рассадник международного терроризма. Что вам известно о нынешней ситуации в Ираке?



М. С. Могу говорить об этом на основании личного общения с лидерами иракского сопротивления, с которыми мне доводилось встречаться зарубежом. Действительно, вскоре после начала американской оккупации в Ирак, как в свое время в Афганистан, начали съезжаться моджахеды из самых разных стран. Типичный образец такого человека представлял собой уже упоминавшийся мною иорданец Заркави: начитавшийся джихадистских брошюр, не желающий ни работать, ни учиться, взявший в руки автомат и возомнивший себя подлинным воином Аллаха, способным отличать истинно верующих от неверующих и безжалостно карать всех тех, кто, по тем или иным причинам, оказался причисленным к неверным. Вот такие люди и образовали ядро иракской "Аль-Каиды".



Кстати говоря, все ее руководство состоит исключительно из иностранцев. Некоторые из них довольно откровенно связаны с западными спецслужбами. Известно, в частности, что они посещали американские базы. Эти зарубежные моджахеды промывали мозги иракской молодежи, нередко заставляя ее силой вступать в их ряды. Хотя поначалу местное население относилось более или менее терпимо к прибывшим на их защиту "солдатам удачи", окрепнув, они начали учить местное население, что хорошо, а что плохо, а ослушавшихся подвергали насилию вплоть до убийств. Подобная практика вызывала естественное возмущение. Терпению иракцев пришел конец, когда в июле 2006 года от рук "каидовцев" пал отец известного иракского деятеля Абдусаттара Абу Риши и три его брата. Это случилось, когда в Стамбуле проходила конференция Международного Совета мусульманских улемов, где присутствовала представительная делегация иракских улемов, причем как суннитов, так и шиитов. Будучи участником конференции я оказался свидетелем реакции иракской делегации. Эти убийства стали критической точкой после которой было принято решение создавать сахаваты – вооруженные отряды ополченцев из представителей местных племен, предназначенные для борьбы с "Аль-Каидой".



Примечательно, что американцы не помогали, но и не препятствовали формированию сахаватов. Финансовую поддержку им оказывало багдадское правительство. Первоначально число членов сахаватов достигало 4 тыс человек, сейчас их больше. Им довольно быстро удалось выбить "Аль-Каиду" из западного Ирака (провинция Анбар и Фалуджи). Затем "каидовцы" переместились в пригороды Багдада, но Исламская армия в Ираке (ИАИ), являющаяся, пожалуй, ведущей силой иракского сопротивления, вынудила их уйти и оттуда.



Надо сказать, что "Аль-Каида" вызывает повсюду, где она действует сильное отторжение местного населения, ибо прикрываясь громкими исламскими лозунгами и призывами к борьбе за восстановление чистоты ислама, она решает, в основном, лишь какие-то свои вопросы, игнорируя интересы, специфику самой страны, на территории которой пребывают "каидовцы".



Совсем другое дело – Исламская армия в Ираке: это исключительно иракцы, как говорится, плоть от плоти своей страны. Им присущи не только любовь и преданность своей вере, но и настоящий патриотизм. Эта организация во многом напоминает палестинский ХАМАС. Она имеет похожую идеологию, структуру, программу, Политбюро и т. д. Причем, хотелось бы особо отметить, что у них, как и у хамасовцев, есть социальная программа помощи населению: это поддержка нуждающихся продуктами и всем необходимым, свои здравоохранительные и образовательные учреждения и т. д. Неудивительно поэтому, что ИАИ обладает хорошей репутацией у большинства простых иракцев, в том числе шиитов и христиан.



В. П. Как сегодня обстоят дела у "Аль-Каиды" в Ираке?



М. С. Ее боевики понесли большие потери, многие из них были арестованы. Им пришлось переместиться на восток страны, ближе к границам Ирана. Сейчас влияние "каидовцев" на происходящее в Ираке, вероятно, можно характеризовать как крайне незначительное. Во всяком случае, они вряд ли могут оказать какое-то существенное воздействие на ход дальнейших событий.



В. П. Помимо ИАИ, какие еще, на ваш взгляд, серьезные и представительные организации принимают участие в иракском сопротивлении?



М. С. Это, прежде всего, организации умеренных салафитов: "Армия моджахедов", "Армия фатихин", "Ансар сунна". Последняя, кстати говоря, – организация курдов, действующая, главным образом, на севере страны. Можно еще назвать "Иракский ХАМАС" и "Джами", – это группы, которые в идейном плане близки к "Братьям-мусульманам".



Хочу отметить, что многие организации, входящие в сопротивление, координируют между собой свою деятельность. Более того, Исламская армия в Ираке, "Армия моджахедов", "Ансар сунна" и "Армия фатихин" образуют единый Фронт джихада и реформ. Если раньше главным своим врагом этот Фронт считал "Аль-Каиду", то теперь – американцев. Все в Ираке убеждены, что их уход – лишь дело времени, и поэтому большое внимание уделяется составлению программ по созданию нового Ирака.



В. П. Все упомянутые вами организации, как я понимаю, – суннитские. Но в Ираке много шиитов. Они и возглавляют багдадское правительство. Говорить об Ираке, его настоящем и будущем, не учитывая шиитского фактора и связанного с ним иранского влияния, невозможно. Могли бы вы сказать хотя бы несколько слов и об этом?



М. С. Иран, как все знают, пытается влиять не только на иракских шиитов, но и абсолютно на все, что происходит в Ираке, ибо определенные круги в Тегеране рассматривают эту страну, почти как свою вотчину. Шиитские организации в Ираке, по-видимому, можно разделить на два типа: 1) проиранского толка, выступающие за самые тесные взаимоотношения с Ираном; 2) проарабского толка, представляющие шиитов, являющихся иракскими патриотами и не желающих разделения своей страны. Главная организация первых – группа "Бадр", возглавляемая Хакимом, который, как известно, является проиранским деятелем и поддерживает тесные связи с Вашингтоном. Вторых представляет группа "Садр", и в нее входит большинство иракских шиитов. Хотя они и поддерживают отношения с Ираном, но стоят на иракских патриотических позициях и выступают за единый Ирак.



В. П. Что вы могли бы сказать о непрекращающихся взрывах на гражданских объектах в Ираке?



М. С. Иракские эксперты, с которыми мне довелось общаться, располагают множеством фактов, подтверждающих, что это хорошо отработанный механизм.



Американцы активно применяют практику минирования автотранспорта простых иракцев во время его досмотра на блок-постах, в изобилии расставленных на территории Ирака. Затем при помощи дистанционного управления (или без него) устраиваются взрывы в людных местах. После чего объявляется, что взорвавшейся машиной управлял террорист-смертник.



Эти кровавые технологии были взяты на вооружение и различными спецслужбами, орудующими в Ираке. Таким образом, сталкивая различные общины и группировки, спецслужбы пытаются использовать тактику управляемого конфликта в своих интересах.



В. П. А как настроены иракские курды? Существует мнение, что они могут попытаться воспользоваться текущей ситуацией для создания курдского государства. Тем более, что американцы в Ираке во многом опираются именно на курдов…



М. С. По мнению лидеров иракского сопротивления, только незначительное меньшинство экстремистски настроенных курдов, в основном среди политиков, стремятся обрести свою государственность. Большинство же отдает себе отчет в том, что американцы приходят и уходят, а вот им придется жить бок о бок с такими региональными силами, как Турция, Иран и Сирия, которые вовсе не намерены делиться своей территорией для создания Курдистана. Они же будут противиться и созданию Иракского Курдистана. Даже если предположить, что будет провозглашено такое государство, вряд ли ему суждено долго просуществовать в окружении мощных и враждебно настроенных соседей.



Интересно, что сегодня на севере Ирака, где проживают в основном курды, функционируют офисы Моссада. Говорят, что сепаратистские настроения инспирируются из этих центров.



Как все же представляется лично мне, подавляющее большинство иракских курдов трезво оценивают ситуацию и выступают за единый Ирак. Они вполне готовы удовлетвориться правами широкой автономии.



В. П. Сейчас мне хотелось бы несколько отойти от иракской темы и спросить вас о следующем: что, на ваш взгляд, ведет к зарождению терроризма в мусульманской среде?



М. С. Мне кажется, во-первых – это агрессия со стороны мировых держав в отношении ислама; во-вторых – элементарное невежество, поверхностное понимание сущности ислама, узость и примитивность мышления части мусульман, нежелание учиться и воспринимать реалии сегодняшнего дня.



Терроризм – оружие слабых, не желающих и не умеющих пользоваться интеллектом, тех, кто не хочет понять, что в наше время для отстаивания своих прав и справедливости есть более мощные и действенные средства, нежели бомбы и пули.



В. П. В каждой мусульманской стране, вероятно, имеется своя питательная среда для возникновения бацилл терроризма. Кое-кто даже говорит, что сколько есть исламских стран, столько есть и разновидностей ислама. Что, по-вашему, надлежит делать, чтобы победить терроризм? Понятно, я не имею в виду полицейские меры. Тем более, что, как показывает практика, в том числе и в нашей стране, такие меры нередко оказываются недостаточно эффективными…



М. С. Прежде всего, никак не могу согласиться с тем, что существует много разновидностей ислама. Коран – один, и ислам – един. Мусульманин может ходить в меховой шапке в Сибири и с повязанной чалмой в Аравийской пустыне, но все это связано больше с климатом и с местными условиями, и не может быть показателем истинной веры и убеждений.



Что же касается предотвращения появления бацилл терроризма, то для этого лучшее средство – просвещение, борьба с невежеством, с неграмотностью в исламских делах, столь часто обнаруживаемыми в мусульманской среде. Создание и поддержание на государственном уровне надлежащей системы исламского образования – проблема первостепенной важности для всех стран, где проживают мусульмане, в том числе и для России. Для создания соответствующей образовательной системы, как представляется, государственные учреждения должны сотрудничать с такими организациями мусульманских ученых, как, например, Международный Совет мусульманских улемов, возглавляемый шейхом Юсуфом Кардави, и Европейский Совет фетв и исследований, которые пользуются большим авторитетом и широкой популярностью в мусульманском сообществе.



В появлении же того, что ныне называется "исламским терроризмом", в немалой степени повинны и некоторые большие и сильные во всех смыслах страны, которые упорно продолжают проводить высокомерную политику как в отношении мусульман, так и в отношении мусульманских государств. Им следует пересмотреть свою политику, привести ее в соответствие с существующими реалиями, начать соблюдать права человека и в отношении тех, кто исповедует ислам. Великие государства должны отказаться от диктата и начать на равных вести диалог с мусульманами и мусульманским миром. Только диалог, основанный на взаимном уважении, а также полный отказ от насилия в международных делах способен поставить заслон терроризму. Чем скорее это поймут лидеры ведущих стран мира, тем будет лучше для всех людей, независимо от их вероисповедания и убеждения.