Почему муфтий Египта выступил против Эрдогана и возвращения Айя Софии

Недавно средства массовой информации сообщили, что муфтий Египта Шауки Алям осудил решение президента Турции Эрдогана возобновить спустя 80 лет молитвы в мечети Айя София и заявил, что в его стране никогда не превращали церкви в мечети. При этом он тактично снивелировал основной посыл своего высказывания, оговорившись, что не стоит делать и наоборот, то есть превращать мечети в церкви.

Мотивы этого заявления обусловлены не только антиэрдогановской позицией режима Абдулфаттаха Ас-Сиси, который, в отличие от турецких путчистов, сумел осуществить военный переворот, отстранив от власти первого демократически избранного президента Мухамеда Мурси. В истории взаимоотношения Египта и Турции очень часто были конфликтными, что было обусловлено борьбой за лидерство в исламском мире. Еще когда турецкие султаны начали устанавливать свою власть в ареале проживания мусульман на Ближнем Востоке, правившие в то время в Египте мамлюки попытались этому воспротивиться, но проиграли. Жившего в Каире халифа, которому номинально принадлежала верховная власть в халифате, османский султан Селим Явуз вывез в Стамбул и оставил там в качестве «почетного гостя».

Пытаясь вернуть себе утерянную власть, мамлюки вступили в сговор с португальцами, которые владея колониями в Индии и имея там большой флот, вознамерились ни много ни мало захватить Мекку. Султан Сулейман Великолепный по просьбе жителей Аравийского полуострова, страдавших от набегов португальцев, послал в Красное море свой флот и войска, которые отбросили их обратно к побережью Индии и даже осадил их главную базу – порт Диу, правда безрезультатно.

За защиту святынь Сулейман получил звание «служителя Двух священных мечетей». Мамлюкский халиф в 1538 году официально передал свой титул султану Сулейману и с тех пор османские правители стали считаться главами всех мусульман.

В 30-х годах 19 века правитель Египта Мухаммад Али-паша восстал против султана, намереваясь отсоединиться от Османской империи и создать при поддержке французов независимое государство. Он готов был захватить Стамбул, но вмешательство России и других европейских держав изменило ситуацию и заставило его признать власть султана в обмен на закрепление за его потомками титула правителя Египта.

После Первой мировой войны и развала Османской империи Египет стал британским протекторатом, а 1922 году официально получил независимость. Каир постоянно стремился к лидерству в Африке и в арабском мире. В 1977 году это даже привело к войне с Ливией, в которой тогда правил Муаммар Каддафи, также претендовавший на роль вождя Африки и арабской нации.

После 1973 года Египет однозначно переориентировался на обслуживание интересов США, и с тех пор ежегодно получает от них финансовую помощь, без которой функционирование его экономики было бы затруднительным. Египет заключил сепаратный договор с Израилем и фактически содействует удержанию блокады Сектора Газа и затрудняет доставку гуманитарной помощи для палестинцев.

Эти действия ярко контрастируют с действиями Турции, которая активно поддерживает палестинцев и даже пошла на серьезный конфликт с Израилем, пытаясь с помощью гуманитарных миссий прорвать блокаду Газы.

Турция в последние годы активно реализует свою ближневосточную политику, участвуя, в том числе и в войне за «ливийское наследство» в Северной Африке, которую тот же Египет считает своей зоной жизненно важных интересов.

Таким образом, в тех зонах, где Египет привык играть по своим правилам, пользуясь поддержкой США и Израиля, появился новый игрок, который активно использует исламский фактор. В ответ на это египетский политический класс в очередной раз подключает представителей духовного сословия, которое своими фетвами должно опять легитимировать его действия. Участие в политике по заказу режима, конечно, в определенной мере обесценивает авторитет египетских ученых-теологов, который был заработан улемами в прошлом.

В данном случае невооружённым глазом видно желание хоть как-то покритиковать своего политического соперника, используя авторитет представителей египетской богословской школы, но в данном случае эта критика не будет восприниматься подавляющим большинством мусульман.

История ислама в Анатолии и на Балканах отличается от исламизации Египта, хотя и копты неоднократно восставали против арабов. Айя-София стала мечетью не при Эрдогане, а при султане Мехмеде Фатихе и даже после знаменитого декрета Ататюрка она не превратилась в христианский храм. Мусульмане и не только в Турции рассматривали Айя-Софию как мечеть, только временно недействующую.

Решение Эрдогана лишь подводит черту под долгим периодом, в течение которого в ней не совершались молитвы. Мир меняется, и пришла пора сменить статус Айя-Софии с недействующей мечети на действующую.

Несомненно, что на фоне усиливающейся напряженности на границе с Ливией можно будет услышать все новые и новые заявления околовластной группы египетских улемов, направленные против политики Турции. При всем уважении к прошлому египетской богословской школы можно лишь констатировать, что эти заявления не бесспорны и не принимают во внимание сегодняшнюю ситуацию в исламском мире, в целом, и на Ближнем Востоке, в частности. Исламский мир находится в стадии перехода к полноправной субъектности в мировой политике, что отвечает желанию широких масс. Этим воспользовалась Турция, которая позиционирует себя как выразитель интересов всех мусульман, чего Египет просто не может себе позволить.