Рустам Батров: «Я спокоен за тех, кто хейтит и поносит меня – лишь бы они оставались в исламе!»

Известный мусульманский деятель Рустам Батров, в прошлом глава Совета улемов и Первый заместитель муфтия Татарстана, колумнист издания «БИЗНЕС online» после ухода с официальных постов в религиозных структурах наделал много шума хлесткими статьями, в которых представил непривычный взгляд на ислам. На пике известности отошел от публицистики и занялся просветительским проектом #ислам_иначе, в связи с чем частично выпал из публичного пространства.

Изменились ли за это время его взгляды, какое место они занимают на его новом поприще, равно как и богатый опыт работы в системе духовных управлений мусульман? Об этом Рустам Батров рассказал в эксклюзивном интервью ИА IslamNews.

– Ассаляму алейкум Рустам хазрат! Широкой мусульманской публике Вы известны прежде всего как пламенный публицист и популяризатор реформаторских идей. Скажите, пожалуйста, как так хронологически сошлось, что все ваши реформаторские идеи проявились как раз к моменту окончания работы в Духовном управлении мусульман Республики Татарстан?

– Ва алейкум ас-салям. Это далеко от истины. Еще в 2004 году вышла моя книга «Вместо реформы», где я сформулировал многое из того, что затем в публицистической форме излагал в нашумевших публикациях на страницах интернет-издания «БИЗНЕС online». То есть я говорил об этом всегда. И, строго говоря, это не реформаторские взгляды. Они восходят к наследию имама Абу-Ханифы, который относился к рациональной линии в исламском богословии (асхаб ар-рай). Я достаточно глубоко занимался Абу-Ханифой. Написал книгу о нем, перевел с арабского все его трактаты. Отсюда моя приверженность рациональному богословию ислама, которое еще иногда называют кораноцентричным, или, ошибочно – реформаторским. Но увязывать мою публицистическую деятельность с окончанием работы в ДУМ, мягко скажем, некорректно. К тому же я начал публиковаться в вышеуказанном издании за пару лет до ухода из муфтията.

– А почему Вы оттуда ушли?

– Истек срок моих полномочий. Хотя я пытался уйти и раньше, за два года до этого. Но из системы не так просто уйти. И мне пришлось доработать все четыре года. Потом мне предлагали остаться в качестве заместителя муфтия. Но я отказался. Мне важно заниматься богословием, исследованиями, творчеством. А административные должности меньше всего этому способствуют.

ПОСЛЕ ТЕРАКТА ЖЕЛАЮЩИХ РАБОТАТЬ В МУФТИЯТЕ ТАТАРСТАНА НЕ НАБЛЮДАЛОСЬ

– Тогда почему Вы вообще пришли работать в муфтият?

“Всех желающих работать в муфтияте как ветром сдуло”

– Меня призвали работать в ДУМ РТ после теракта 2012 года, когда был взорван муфтий Татарстана Ильдус хазрат Файзов и убит мой предшественник Валиулла хазрат Якупов, долгие годы бывший первым заместителем муфтия. Тогда терроризм пришел на нашу землю. И как бы пафосно это ни прозвучало, нужно было спасать родину. После теракта желающих работать в муфтияте особо не наблюдалось. Если на предыдущих выборах муфтия РТ больше десяти человек желало занять этот пост, то, когда мы с Камилем хазратом баллотировались на свои посты (напомню: первый заместитель муфтия в РТ также избирается на всеобщем курултае имамов), всех этих желающих как ветром сдуло. Нам даже пришлось уговаривать двух религиозных деятелей хотя бы формально выставить свои кандидатуры, чтобы просто соблюсти саму процедуру выборов. Это было время, когда в Татарстане родители забирали своих детей из медресе, т.к. опасались за их жизни, полагая, что начался отстрел религиозных деятелей, как это некогда было в Дагестане. Вот на этом фоне я и был приглашен работать в муфтият.

Всеобщими усилиями нам удалось стабилизировать обстановку, провести работу по дерадикализации в исламских структурах. На это ушло где-то два года, после чего, как я уже сказал, я и подал в отставку, т.к. посчитал свою миссию выполненной. Но поскольку я находился на выборной должности, муфтий-хазрат не мог меня уволить и определить нового первого заместителя. Для этого требовалось бы созвать всетатарстанский курултай имамов, что достаточно проблематично. Поэтому мне и пришлось доработать до конца срока полномочий.

ОСТАВАТЬСЯ СВОБОДНЫМ МЫСЛИТЕЛЕМ ВНУТРИ СИСТЕМЫ НЕПРОСТО

– Хазрат, а сегодня вернулись ли бы Вы в ДУМ РТ?

– Вряд ли. Во-первых, если бы хотел остаться, остался бы. Во-вторых, нахождение в системе накладывает определенные корпоративные обязательства. Оставаться в таком случае ученым, свободным мыслителем достаточно непросто. Тот же имам Абу-Ханифа всегда дистанцировался от официальных должностей. И в этой связи мой нынешний статус «свободного художника», конечно, мне ближе и удобнее.

– Если брать период с начала тех самых резонансных публикаций, благодаря которым Вас знают, (как минимум, многие слышали), до сегодняшнего дня – как бы Вы описали свою внутреннюю эволюцию?

– Поменялась стилистика. Если раньше я достаточно резко высказывался о «дремучей» средневековой ментальности, то сегодня я отношусь к этому с бОльшим пониманием. Если человеку комфортно жить в средневековой картине мира, он имеет на это право – лишь бы не мешал другим. Не нужно решать за людей, как им быть счастливыми.

“Раньше я достаточно резко высказывался о «дремучей» средневековой ментальности”

– Гипотетически, вернись Вы в то время с нынешним пониманием – подача была бы мягче?

– Думаю, нет. Тут все дело в жанре. Публицистика нацелена на выявление и обсуждение существующих проблем. Отсюда – ее острота.

А еще эти публикации были частью моего собственного роста, внутренним самоосвобождением от средневековых наслоений в исламе, сепарацией, как нынче модно говорить. Именно благодаря этому теперь я могу сформулировать целостное понимание ислама, свободное от средневековой дичи и как самодостаточную систему духовности. Теперь у меня нет большой необходимости в критике. Но тогда это было нужно.

МНОГИЕ ИСЛАМСКИЕ ДЕЯТЕЛИ ДО СИХ ПОР ОСТАЮТСЯ ЗАЛОЖНИКАМИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ТРАКТОВКИ ИСЛАМА

Замечу, что многие исламские деятели, не прошедшие аналогичный путь, до сих пор остаются заложниками средневековой трактовки ислама с ее призывом убивать за взгляды и казнить за намаз. Сами они давно не приемлют подобных вещей, но и отказаться от них не могут, т.к. все это присутствует в исламском учении, которое принято считать ортодоксальным. Они реально не знают, что делать в такой ситуации. Поэтому в лучшем случае – просто замалчивают существующие богословские проблемы, делают вид, что их не существует. Правда, потом все мы расплачиваемся за это молчание кровью жертв терактов и как следствие общим имиджем ислама.

– А почему сейчас нет публикаций на «БИЗНЕС online»?

– Сейчас я полностью сосредоточился на своем проекте #ислам_иначе, который развиваю уже два года. Вы слышали изречение: «Вместо того, чтобы ругать темноту, лучше зажги свечу»? Так вот #ислам_иначе – это как раз моя свеча. И этот проект требует много времени, включенности. Поэтому мне пришлось оставить все другие проекты, в том числе и публицистику.

– О чем ваш проект?

– #ислам_иначе – это просветительский проект, ядром которого является онлайн-школа или точные курсы по самым разным вопросам духовности. Это проект для тех, кто устал от привычной подачи ислама и ищет более зрелого понимания религии. В нем мы пытаемся найти точки соприкосновения ислама и реальной жизни вокруг нас.

МОЯ АУДИТОРИЯ – ТЕ, КТО РАЗОЧАРОВАН В ИСЛАМЕ

– А разве ислам – это не образ жизни?

Тренинг в Махачкале

– Номинально, да. Но фактически ислам у многих мусульман существует отдельно, а жизнь – отдельно. Нередко бывает так, что мусульманин или мусульманка исполняет предписанные фарды, сторонится харама, но это все не делает их счастливыми. Несмотря на годы религиозных стараний их жизнь по итогу превращается в руины: в отношениях – разлад, в кармане – дырка, а в душе – пустота и тяжесть. Другими словами, ислам (точнее, то, как они его понимают) не помогает им наладить жизнь, он у них не «работает». Ислам превращается в чемодан без ручки: бросить жалко, а нести тяжело. Намаз становится пустой «механикой», а в ношении хиджаба больше нет былой радости.

– Вы понимаете, что для широкого круга практикующих мусульман, на сегодняшний день ваше творчество немного токсично, или же скажем немного нетрадиционно. В этом контексте для кого Вы вещаете, кто ваши слушатели?

– Я спокоен за тех, кто хейтят и поносят меня – лишь бы ходили в мечеть и оставались в исламе! Они – мусульмане, верят в Аллаха, совершают намаз. И это прекрасно. Моя же целевая аудитория – те, кто разочарован в исламе, те, кто на грани выхода из него, те, кто так и не смог найти приемлемую для него подачу нашей религии, не смог найти себя в исламе. Вот кому я помогаю прежде всего.

Об этой стороне уммы не принято говорить, но среди мусульман существует тенденция кризиса смыслов. Тут и разочарование, и непонимание, и некая усталость от религии. Люди оставляют намаз. Девушки и женщины снимают платки. Я не могу решить все проблемы, но я стараюсь подсветить им те прекрасные грани нашей религии, благодаря которым многие остаются в исламе. Мне пишут люди из разных городов России, СНГ и даже дальнего зарубежья. В их отзывах нередко фигурирует фраза о том, что они заново влюбились в ислам. По-моему, это о чем-то говорит.

– Есть ли запрос на актуализацию исламской богословской мысли в современной умме?

– Конечно, есть! Сегодня наступил новый этап, который еще терминологически не зафиксирован. Этап разочарования что ли… Мы это видим только тогда, когда медийные «ломы» (лидер общественного мнения – прим.) снимают хиджаб или как-то иначе дистанцируются от религии. Но чаще подобные случаи остаются в тени публичности. Многие мусульмане просто охладевают к религии без всяких громких заявлений. И разочарование это вполне понятно: человек, с одной стороны, принимает весь комплект высокого адаба мусульманина, с другой, не видит в себе позитивную динамику этих самых нравов. Остаются те же пороки и грехи. Много злобы, много агрессии. Пропадает сладость веры. Проходит так называемая «религиозная эйфория». Но проблема тут не в исламе, а лишь только в определенном, заскорузлом его понимании. И вот об этом как раз наш проект #ислам_иначе.

ДУХОВНЫЙ КРИЗИС ХАРАКТЕРЕН ДЛЯ ИМАМОВ В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ

– Как Вы считаете духовенство чувствует интеллектуальную эволюцию паствы?

– Чувствует, конечно. Они все это видят, понимают. Более того, этот духовный кризис характерен и для самих имамов тоже. А порой даже в большей степени – потому как если вся твоя жизнь, заработок, окружение «завязано» на религии, то, к сожалению, велик риск превращения всего этого в бытовую рутину. Вы, наверняка, знаете, что многие имамы (либо их жены) сегодня активно изучают психологию, даже обзаводятся дипломами психологов. О чем это говорит? О том, что их собственная традиция (то, как они ее понимают) уже не удовлетворяет их внутренние запросы. Они ищут ответы на стороне. Это ли не свидетельство кризиса?

“Теперь имамам не нужно ходить «налево»”

К слову, целый ряд имамов, исламских преподавателей и сотрудников муфтиятов уже прошли мои курсы. Теперь им, чтобы справиться с кризисом, уже не нужно ходить «налево» – к западной психологии. Мой проект выстроен так, что все ответы они находят в самой исламской традиции. А затем могут делиться этими знаниями с прихожанами и «рядовыми» мусульманами, ведь оживлять духовный мир наших братьев и сестёр – наша общая задача.

– То есть ваша аудитория – это муртады и сомневающиеся?

– Можно и так сказать. Но, по сути, это просто здравомыслящие люди, которых не устраивает существующая подача религии. Я помогаю людям остаться в исламе и укорениться в нем. А иногда и прийти к исламу. Приведу реальный «кейс». Одна женщина из Уфы хотела приобщиться к нашей религии. С этой целью она пришла в мечеть, но ее там так «загрузили», что отбили всякое желание интересоваться исламом. Каким-то чудом она узнала о моем проекте. Прошла курсы «Осознанный намаз» и «Аль-Гайб: по ту сторону тебя», после чего покрылась и встала на намаз. Теперь она и в мечеть ходит: изучает там арабский язык. Так что я без всякого преувеличения расширяю паству наших имамов.

– В свете глобальной мировой турбулентности, на ваш взгляд, религиозная повестка отходит на второй план?

– Религия – она вечна. Это такая же базовая потребность человека, как еда, одежда, отношения и т.д. Другое дело формы религиозности – они подвержены изменениям. Это то, о чем мы говорили – традиционные формы религиозности все меньше и меньше удовлетворяют запросам верующих. Но сам запрос на религию никуда не девается, он связан с глубинной природой человека. Поэтому общая задача уммы состоит в том, чтобы найти для этой религиозности такие формы выражения, которые бы отвечали духу времени и запросам современного человека. По сути, об этом и говорил наш благословенный Пророк, указывая, что каждые сто лет религия будет обновляться. Нам остаётся лишь откликнуться на его призыв.