В Кувейте женщин приравняли к обуви

Несмотря на уважение, которое они заслужили за службу в армии, друзы остаются гражданами второго сорта Социальная дискриминация и консерватизм общины приводят к высокому уровню бедности, ограниченным возможностям трудоустройства, а служба в армии тормозит экономический прогресс. Алие (настоящее имя хранится в редакции) 29 лет, она принадлежит к друзской общине, учится в университете на получение степени МВА, живет с компаньонами в центре страны. Несколько месяцев назад она начала работать в крупной финансовой компании в Тель-Авиве. Должность у нее пока невысооая, но она рассчитывает со временем продвинуться. Во многих отношениях история Алии может служить иллюстрацией происходящего с израильскими друзами — общиной, оказавшейся в центре внимания после того, как месяц назад кнессет одобрил закон о нацхарактере государства. 140-тысячная община друзов (1,6% населения Израиля) пользуется в стране уважением благодаря их достойной службе в армии. Однако до экономического равенства так и не дошло, как в результате дискриминационной государственной политики, так и вследствие самой структуры общины. «В последние годы молодые друзы начинают строить свою жизнь за пределами квартала и семьи, но подобное все еще редкость, и уж тем более, если речь идет о женщинах», — говорит Алия. Из-за того, что отношения с семьей у нее сложные, и многие в родной галилейской деревне осуждают избранный ей путь, Алия предпочитает не указывать свое имя в публикации. «Когда в деревне я говорю, что учусь на магистерскую степень в сфере администрирования бизнеса, пожилые женщины смотрят на меня с удивлением, а некоторые говорят: «К чему столько усилий? Ты же знаешь, что закончишь на кухне». Алия выросла в деревне на севере страны, в колледже изучала экономику и кадровые ресурсы, что никак не способствовало ее продвижению на трудовом рынке. «У меня сложилось впечатление, — говорит она, — что более 50% женщин-друзок, которые получают академические степени, просто кладут диплом в ящик. Из тех, кто работают, пошли, как правило, в систему образования. Часть моих ровесниц из деревни занялись преподаванием, некоторые работают кассирами в малых бизнесах, а есть и такие, что сами открыли свое дело. А некоторые вообще работают, не выходя из дома». Она рассказывает, что каждый раз, возвращаясь в деревню, ощущает, что попала в другой мир. «Нет инфраструктуры, дороги в ужасном состоянии, это ненормально. В центре страны дороги в порядке и я знаю, что каждые пять минут к остановке подходит автобус». 4 августа Алия приняла участие в демонстрации против закона о нацхарактере государства на площади Рабина в Тель-Авиве. По ее словам, ее сверстники настроены очень мрачно. «Закон о нацхарактере — это соломинка, которая сломала верблюду спину. Нужно понимать, что речь идет не только о внутренних проблемах друзской общины, или порой возникающие у нас чувства по отношению к евреям, которые живут лучше нас. Мы также являемся объектом, скажем так, нелюбви со стороны израильских арабов, вызванной нашей лояльностью к государству и военной службой». Протест против закона о нацхарактере стал для многих сюрпризом. Друзская община внезапно оказалась в центре событий – закон, формально, на бумаге утвердивший, что друзы, несмотря на их преданность государству Израиль и человеческим жертвам, принесенным на военной службе, являются гражданами второго сорта, исторг из нее крик оскорбления. Социально-экономические причины Однако многие в самой общине связывают протест с социальными и экономическими условиями, существующими в друзском обществе. Так, уровень бедности в среде друзов составляет 38 процентов, что не слишком отличается от 48 процентов в арабско-мусульманской и христианской — среде. В обоих обществах существуют проблемы идентичности, инфраструктура неудовлетворительна и ощущается нехватка земли под новые застройки. В конце 2015 года правительство одобрило план, согласно которому в период с 2016 по 2019 год в друзские и черкесские общины должно быть инвестировано 2,4 млрд. шекелей. Однако на настоящий момент фактически вложена лишь четверть этой суммы. В сферах образования, транспорта, здравоохранения и инфраструктуры из выделенного бюджета не было потрачено ни гроша. «Предположим, что строительство общинного центра стоит 5 миллионов шекелей», — говорит полковник Анвар Сааб, один из лидеров протеста друзов. «Чтобы получить деньги от государства, местный орган власти должен разработать проект. Но для этого нет бюджета. То же происходит и с другими проектами — то есть, правительство переводит средства только после того, как местные власти вносят деньги. Это отчасти объясняет, почему государственные средства не зашли». Исследователь друзской общины Амир Хнейфес, один из лидеров движения против закона о нацхарактере, говорит, что вспышка гнева была лишь спровоцирована законом, и фактически отражает недовольство нехваткой рабочих мест, жилья и местных бизнесов. Десятки, а то и сотни домов ждут разрешения на строительство. «Жилищный кризис в друзской среде взывает к небесам. Для друзов не существует правительственных проектов строительства доступного жилья. К сожалению, не существует коммерческого строительства», — добавляет он Асад Асад, бывший депутат кнессета от Ликуда, сказал, что правительства – неважно, будь они правые или левые — относились к друзам точно так же, как к другим арабам. «Забрав землю у арабов, они забрали ее и у друзов. В плане инфраструктуры в Галилее нет существенных различий между арабскими и друзскими деревнями». Процент друзов, служащих в ЦАХАЛе в боевых частях, как правило, выше, чем в среде израильтян-евреев – 80 процентов против 50. Действительно, кадровая служба в армии и работа в других силах безопасности являются основным источником занятости для общины– на нее приходится около 30 процентов рабочих мест среди друзов трудоспособного возраста. Негативная сторона подобной ситуации заключается в том, что относительно небольшое число друзов получает высшее образование: многие молодые друзы решают после службы армии завести семью. Раба Халаби, преподаватель Еврейского университета и академического колледжа Ораним, говорит, что в последние годы условия трудоустройства в армии ухудшились, но они по-прежнему хороши по сравнению с имеющимися альтернативами. «И потому друзы предпочитают сделать карьеру в армии — зарплата приличная, вы машину дают и пенсия хорошая. Принимая во внимание то, что в друзских деревнях нет никаких промышленных или других предприятий, нетрудно понять, почему друзы служат в армии. Проблема в том, что хотя армия хороша как источник существования, для друзов она становится ловушкой. Если бы не армия, многие пошли бы в ВУЗы, получили бы профессии». В свете происходящих в последние годы изменений, все больше друзов приобретают профессии, идут в хайтек. Правительство помогает им в этом – в пяти деревнях созданы центры трудоустройства. Проблема – не в противодействии израильского общества, но в консервативности друзской общины. «Место женщины – на кухне», так было принято в галилейской деревне, где я росла», вспоминает Айман Тарбия аль-Касам из министерстве труда. «Такое можно было услышать 30, 40 и 50 лет назад, а порой и в наши дни. Но подобное отношение к женщине постепенно сходит на нет», — говорит она. Чтобы ускорить этот процесс, министерство труда организовало учебный центр, где преподают английский язык и навыки интернет-коммерции для религиозных женщин, которые отказываются работать вне дома. «Мы делаем все возможное, чтобы преодолеть культурные барьеры», — говорит Касам. — «В данном случае мы даем возможность женщинам открывать интернет-магазины и зарабатывать, не выходя из дома. Мы не хотим, чтобы друзы оставались неквалифицированными рабочими». Шуки Саде, «ХаАрец», М.Р. На фото: друзы на демонстрации на площади Рабина в Тель-Авиве 4.8.18