Огузский след в Кипчакской степи и «истребители джунгар»

Род Эртогрула трепетно относился к родовому знаку-тамге

Самой лучшей местностью в Дешти-Кипчаке, назвал в своем «Абдулла-намэ» средневековый шейбанидский историк Хафиз аль Бухари сопки и степи Улытау в сердце Великой степи севернее современного казахстанского города Джезказган.

Однако, когда едешь по бескрайним просторам, впечатление создается обратное: вокруг одна голая желтая степь, что тут хорошего?! Иногда навстречу попадаются мохнатые двугорбые верблюды. Оторвав голову от травы, они провожают взглядом машину. Порой дорогу угрожающе преградит крепкий жеребец, пока ее не перебегут другие лошадки. Пробежит вдали корсак. Жирные сурки, греющиеся, лежа на солнце, лениво перевернутся и также сопроводят тебя глазками, даже не пытаясь нырнуть в нору. Вот и все картины за многие часы езды по степным дорогам. Для животных – да, эти места райские, но не для человека, привыкшего к благам цивилизации. Мы, тюрки, стали другими, непохожими на предков.

Лучшей местностью для средневековых тюрков Улытау был в стратегическом плане, как равноудаленная точка от юга, запада, севера и востока Великой степи, куда можно было отступить в бесконечных войнах и создать плацдарм, набрать силы для решительного отпора.

«Тюрки – народ, для которого оседлая жизнь, неподвижное состояние, длительность пребывания и нахождения в одном месте, малочисленность передвижений и перемен невыносимы, – писал аль-Джахиз. – Сущность их сложения основана на движении, и нет у них предназначения к покою... они не занимаются ремеслами, торговлей, медициной, земледелием, посадкой деревьев, строительством, проведением каналов и сбором урожая. И нет у них иных помыслов, кроме набега, грабежа, охоты, верховой езды, сражений витязей, поисков добычи и завоеваний стран».

Саки и гунны, тюрки и монголы оставили свой след на Улытау в виде петроглифов, стоянок, курганов, мавзолеев и могильников.

Один из самых загадочных объектов – строение Домбаул в семи километрах от мазара Джучи-хана на берегу реки Каракенгир. Он не похож ни один из мавзолеев в Центральной Азии. Бытует мнение, что построен Домбаул в гуннский период и это вовсе не мазар, а храм древних жителей степи, некий жертвенник, ритуальное строение огузо-кыпчакского времени. В пользу данной версии говорит высокий пол, выложенный каменными плитками. Пол находится не на уровне земли, а на высоте около 1,2 метров. Поднявшись по лестнице, человек заходит в сооружение на уровне пола, не спускается вниз. Внутри камеры нет надгробной плиты, как в мазарах. Строение овеяно разными мистическими легендами. Кстати, почему-то именно часть фото из Домбаула пропали, не запечатлелись на флэшке. Поэтому знак рода «кайи», о котором пойдет разговор ниже, взят из открытых источников.

Домбаул – самое древнее здание на территории Казахстана, а может и всей Центральной Азии. Стены его очень толстые – до 2,5 метров. Издали напоминает каменный стог и юрту. Ученые едины во мнении, что это постройка доисламского периода Великой степи, когда Улытау населяли не только кыпчакские племена, но и огузские – предки современных туркмен, турков, азербайджанцев.

В пользу огузской версии, в частности, говорит высеченный на камне знак, похожий на букву «Y». Этот же символ известен как знак рода «кайи», основателей Османской империи. Многие из нас смотрели фильм «Воскресший Эртогрул», повествующий создании Эртогрулом, отцом Османа, отдельного бейлика на землях современной Турции.

К X веку огузы, следуя тюркской традиции не сидеть долго на одном месте, переместились к Сырдарье и заняли земли от Каспийского моря на западе до города Сауран на востоке. Далее проникли на земли персов и в Малую Азию. Род кайи перекочевал в Анатолию из степей современной Туркестанской области. Вполне возможно, что свой знак-тамгу на Улытау в период Тюркского каганата оставили предки Реджепа Эрдогана, неспроста, турки называют Казахстан «Ата Юрт», наряду с Узбекистаном и Туркменистаном. Известные старинные фрески в главных музеях мира наглядно свидетельствуют, что огузы-сельджуки были больше похожи на современных жителей Центральной Азии, чем на анатолийских турков.

Рядом с сооружением установлены каменные «балбалы», лица которых также напоминают изваяния сельджуков. Такие памятники посвящали героям в период Тюркского каганата.

За века Домбаул оброс мифами, легендами и небылицами. Никто не знает, что означает это слово, возможно оно состоит из двух частей – «домбо» и «аул».

Еще одной загадочное строение находится в двух часах от Домбаула – это мавзолей Алаш-хана. Неизвестно кто покоится в усыпальнице. В истории Казахского ханства не было правителя с таким именем, в то же время Алаш-ханом мог назвать себя любой из правителей степного государства.

Любопытно, что этот мавзолей превосходит по размеру мазар Джучи-хана. Некоторые видят в этом политическую заявку на «большую крутость», тем более что для возведения мавзолея Алаш-хана выбрано место подальше от усыпальницы Джучи, и в высокой местности, которая доминирует в округе. А кто может быть в понимании ордынцев «круче» Джучи-хана, родоначальника всех казахских, татарских и узбекских ханов, основателя Улуса Джучи – Золотой орды? Только Чингисхан. Поэтому ходят разговоры, что в усыпальнице погребен сам Чинисхан, иначе ее не построили бы больше мазара Джучи-хана.

Казахи называют себя «народом алаш». Неслучайно после Октябрьской революции местная интеллигенция назвала свою партию «Алаш-ордой». Что означает это слово, которому нет объяснения в самом казахском языке? Есть разные народные предания о хане Алаш мифологического характера, которые не следует рассматривать всерьез.

Ларчик может открыться очень просто: «Алач» (алаш) – это джунгарское слово, в современном монгольском языке «алах» – убивающий.

И первым ханом Алач для джунгар/калмыков был даже не казахский хан, а правитель Моголистана Султан Ахмад-хан. Об этом пишет Мирза Мухаммад Хайдар Дулата в своем «Тарихи Рашиди»:

«После этого дела [Султан Ахмад-] хана стали процветать... Из-за него калмаков стало очень мало. Калмаки называли его Алачи-ханом. По-монгольски [слово] алачи означает «кушанда» – «убивающий», то есть «убивающий хан». Этот лакаб остался за ханом. Люди называли его «Алача-хан». Сейчас среди могулов говорят: «Султан Ахмад-хан», все же другие народы (тавайиф) говорят: «Алача-хан». В исторических сочинениях Мирхонда и Хондемира из Герата и других написано также «Алача-хан».

В эпоху «казахской реконкисты», как называют процесс отвоевания в 17-18 веках у джунгар кочевьи от Семиречья до границ Тобольской губернии на Иртыше, от Улытау до Едиля/Волги, объединенные тумены казахских жузов стали для джунгар настоящими «алашами-истребителями», они стерли некогда огромный народ Великой Джунгарии с этнографической карты мира. Тогда и прикрепилось к степному народу прозвище «алаш», ставшее впоследствии чуть-ли не этнонимом.

В монголо-джунгаро-калмыцком языках, вероятно, следует искать и разгадку Домбаула?

И тут первым на ум приходит имя уважаемого главы Буддийской традиционной сангхи России Дамбы Бадмаевича Аюшеева. Интересно как оно переводится? В современном монгольском языке «дам» означает «луч». В эпоху джунгарского владычества на площадке современного историко-культурного памятника на Улытау вполне мог расположиться аул какого-нибудь «домбы-лучезарного» джунгарского священника, который использовал старое сооружение огузов и кыпчаков в своих ритуальных целях. Отсюда могло пойти название Домбаул. И это, как нам кажется, больше укладывается в логические рамки, чем сказочные мифологические предания.