Относительный рейтинг мусульманских ученых Поволжья

В конце прошлой недели в честь Ураза-байрам интернет издание «БИЗНЕС Online» опубликовало большую статью, в которой презентовала своим читателям рейтинг 20 выдающихся мусульманских ученых Поволжья и Приуралья всех времен.

Прекрасное начинание для популяризации нашего религиозного и интеллектуального наследия, еще раз напомнило о том, что мусульмане России имеют за своей спиной богатую богословскую традицию, которая известна далеко за пределами нашей страны. Порадовало, что в список были включены представители разных направлений и школ, благодаря чему удалось продемонстрировать, что наше богословие издавна выделялось широкой палитрой воззрений.

В принципе, первые три строчки рейтинга не вызывают особых возражений. Разве, что, на наш субъективный взгляд, первое место вполне мог получить Габденнасыр Курсави хотя бы по одному праву первенства. Ведь именно его можно с полным основанием считать предтечей всего джадидизма в Поволжье, именно на его трудах сформировались Шигабутдин Марджани и Ризаетдин Фахретдин (Фахреддин), именно он, несмотря на всё противодействие современников, продолжал отстаивать воззрения, которые впоследствии обретут популярность в начале XX века. Курсави одним из первых в нашем регионе выступил за открытие врат иджтихада, отказ от средневековой схоластики и совершение ночной молитвы в светлые ночи.

На его фоне даже такой прогрессивный ученый, как Ш. Марджани, кажется несколько консервативным. Его взгляды были настолько революционны для той эпохи, что вызвали огромное негодование среди богословов Средней Азии и Поволжья. Одним лишь чудом Курсави удалось избежать казни за «ересь», на него писались доносы, его порочили в глазах мулл и простого народа, но не взирая на все это он до конца своих дней продолжал писать книги, проповедуя свои убеждения.

Также нас приятно удивило третье место Мусы Бигиева. Можно совершенно не принимать его богословские взгляды, которые выделялись большой оригинальностью, но при этом невозможно отрицать масштаб его личности и глубину познаний. Его слава уже при жизни вышла далеко за пределы Поволжья, а его труды вплоть до сегодняшнего дня используются богословами исламского мира (недавно, мы встретили ссылку на его произведение в работе ученого из Саудовской Аравии, который с почтением называл Бигиева шейхом). По многим критериям его можно было бы с полным основанием номинировать и на первое место.

Вполне естественно, что от таких рейтингов невозможно ожидать полной объективности, скорее всего на это не претендуют и сами их авторы. И все же нас не могла не озадачить отведенная Ризаетдину Фахреддину всего лишь 13 строчка. Конечно, как говорится «всяк кулик своё болото хвалит», но тем не менее столь низкое место нам кажется совершенно необъяснимым. Можно долго перечислять заслуги Р. Фахреддина перед своими единоверцами: он добросовестно трудился в Духовном собрании в качестве кади и муфтия (он возглавлял ЦДУМ в самые тяжелые времена борьбы с религией), занимался просветительской деятельностью, преподавал в медресе и писал книги, не ограничиваясь одним лишь богословием. Его художественные произведения, учебники, труды по истории, педагогике и праву (!) свидетельствуют о том, что он был одним из самых разносторонних и плодотворных ученых нашего народа. Один лишь возглавляемый им журнал «Шура» – светоч и рупор джадидизма – позволяет поставить его в один ряд с лидерами этого рейтинга. Но ведь у него были также и такие сочинения как «Асар» и «Знаменитые мужи»! Если Марджани называют татарским Геродотом, то Фахреддин мало уступает ему в этой области и вполне заслуженно может именоваться нашим Плутархом. В отличие от Ш. Марджани, Р. Фахреддин писал свои исторические произведения, стараясь подражать европейским образцам, поэтому перечисляя биографические сведения, он часто анализирует факты, проводит исторические аналогии и стремиться увязать свое повествование с потребностями собственной эпохи. Так, например, если в «Мустафад ал-ахбар» Ш. Марджани жизнеописанию Курсави уделяется восемь страниц текста, то в «Асар» почти в пять раз больше (36 страниц). Р. Фахреддин работал в архиве Духовного собрания, пытаясь навести в нем порядок, пользовался недоступными для остальных историков документами, что делает его исторические труды еще более значимыми.

Фахреддин также оставил заметный след и в сфере богословия. Его можно считать одним из главных специалистов по хадисоведению в Поволжья, так как он написал отдельный трактат по истории и теории этой дисциплины, составил несколько сборников хадисов, а затем снабдил их своими комментариями. Его богословские произведения остаются актуальными и по ныне (этот факт можно счесть за укор в нашу сторону, раз мы до сих пор не смогли преодолеть проблемы столетней давности), а также он один из немногих наших религиозных деятелей, который пользуется популярностью за пределами России (помимо всего прочего его серия «Знаменитые мужи» издавалась в последние годы в Турции и частично переводилась на английский).

Мы могли бы и дальше продолжать хвалебную оду в честь этой уникальной личности, но ограничимся лишь напоминанием о том, что труды этой выдающейся личности до сих пор издаются и расходятся огромными тиражами. Поэтому не будет преувеличением сказать, что он является одним из самых читаемых исламских богословов России.

Как бы то ни было, остается лишь радоваться тому, что наша богословская школа с каждым годом все чаще упоминается на страницах крупных изданий. Хочется верить, что все это позволит нам рано или поздно возродить нашу религиозную мысль.