«Мы могли бы исчезнуть» – документальный фильм с таким названием привезла на Казанский международный кинофестиваль «Алтын минбар» египетская режиссёр Манар Эль-Зохери. О том, что легло в основу картины, как относятся к кинематографу в Египте и с чем приходится сталкиваться женщине с активной жизненной и профессиональной позицией, египетская гостья рассказала корреспонденту ИА IslamNews.
«Идеи других людей о том, как стать ближе к Богу»
Работа представляет собой личную беседу с тремя девушками, выросшими в небольших деревнях и приехавшими в Каир искать лучшую жизнь, несмотря на протесты семьи и общества. Каждая из героинь, воспитанная в достаточно консервативных семьях, сталкивается с другим, городским, обществом, с социальными и политическими изменениями. Перед 25-летней Марьям, окончившей медицинский университет, сценаристкой Абир Эльхами и девушкой, выросшей за пределами Египта и столкнувшейся с серьёзным заболеванием, встает выбор – идти своим путем, бороться за право заниматься любимым делом и вести активную социальную деятельность, или следовать мнению консервативного большинства, ограничивая себя лишь домом и домашними обязанностями.
На пути к себе и своему призванию девушки сталкиваются с множеством стереотипов: слабый пол, кривое ребро, женщина по умолчанию не может отличаться интеллектом и профессионализмом – этот список можно перечислять бесконечно. У каждой героини своя, непростая судьба. Так, одна из собеседниц Эль-Зохери выросла за пределами Египта, прожив долгое время в Объединённых Арабских Эмиратах, где столкнулась с тем, что за пределами Родины арабская идентичность и арабский национализм буквально рвётся наружу. А, вернувшись на свою историческую Родину, девушку встретило неприятие её местным обществом, которое считало египтянку по рождению высокомерной и лишней. По сути, таковой она была и в ОАЭ: «Для меня было странно, что люди вокруг знали имена всех актёров, последних фильмов, в то время как я знала Коран. Вернувшись домой, я не чувствовала себя частью Египта, я была здесь чужой», – делится в фильме девушка.
В свою очередь сценаристка Абир Эльхами поделилась в картине своим профессиональным ростом. За время обучения она сталкивалась и с буллингом, и с неприятием выбранной ею сферы. С тем же столкнулась и Мартям, которую не понимало не только общество вокруг, но и возлюбленный.
Отношение к женщине, женские дни посещения парка, вопрос хиджаба, идеи других людей о том, как стать ближе к Богу, мужественность, выстроенная вокруг волосяного покрова, мысль о том, что интеллект и хиджаб не могут быть вместе, кривое ребро, слабый пол – это лишь малая часть того, с чем пришлось столкнуться на своем пути героиням фильма. Именно Каир для каждой из них стал своеобразным глотком свободы, возможностью вырваться из консервативного общества и стать кем-то большим, чем просто женщина, стать специалистом в своей сфере. Немалую роль в изменении общества вокруг и отношения к женскому вопросу сыграла революция, падение кумиров.
«Если не носишь хиджаб, не понять степень отчужденности и заброшенности в обществе», – высказала свою боль одна из девушек в картине. «Неужели мы можем только следовать за мужчинами?», – вопрошает другая…
«Все должны быть скромными, не только женщины. Мы забываем о мужчинах, слишком много говоря о том, какой должна быть женщина», – заключает одна из собеседниц режиссера.
«В Египте сложностей намного меньше, чем в других арабских странах»
– Расскажите, как Вы пришли к съёмке фильмов? Чему были посвящены Ваши первые работы?
– Надо начать с того, что я училась на факультете массовых коммуникаций, отделение радио телевещания. Поэтому уже во время учебы мы начали снимать короткометражные фильмы, клипы. Первым опытом стала съёмка дипломного проекта, который был посвящён самым распространённым характеристикам египетского человека. Второй фильм я снимала уже об инвалидах. Эта работа получила большое одобрение, участвовала в нескольких фестивалях. Вот тогда я поняла: раз мои фильмы тепло встречают, хорошо отзываются, тогда мне нужно идти по этому пути, снимая именно независимые фильмы. Я очень люблю снимать документальное кино, показывать проблему, показывать, какое влияние из вне оказывается на личность.
– Насколько тяжело в егппетском обществе быть женщиной-режиссером?
– Египетский кинематограф развивался очень стремительно, особенно в 70-ых годах, у нас были прекрасные актрисы. Позже произошёл очень заметный спад. Сейчас мы на стадии подъёма. И я как раз представляю вот это поколение режиссёров-женщин, новую волну, когда мы выходим, показываем свой взгляд, свою точку зрения. На самом деле есть определённые сложности, но у нас в Египте их преодолевать легче, чем в других арабских странах, потому что люди, если человек с хорошим образованием, хорошо разбирается в теме, перестают обращать внимание на то, что я женщина.
Я работаю в компании, где директор женщина. И часто много людей, когда узнавали, что я женщина, директор – женщина, наоборот, начинали поддерживать. Иногда смотрят на тебя и так с сожалением: «а, женщина, не мужчина». Нужно в такой ситуации вести себя спокойней, сдержанней.
Сейчас вместе со сложностями я получаю большую поддержку от совершенно разных людей, с разных уровней. В других арабских странах ситуация намного сложней. У нас же всё преодолимо, мы меняем эту картину, ситуацию. У нас сейчас происходит подъём: больше принимают женщин, участвующих во всех сферах жизни, в том числе и в культуре.
– Почему Вы остановились на жанре документального кино?
– Документальные работы – это настоящая история, эти люди существуют. Я люблю открывать рассказы и проблемы, которые люди в нашем обществе даже не исследовали, о чём не говорится на телевидении или по радио, проблемы, которые широкому слою населения не освещается, но они существуют. Я люблю раскрывать эти истории, показывать их. Хочется надеяться, что этим я приношу пользу, что могу проблему конкретных личностей вынести на широкий экран и, возможно, чем-то помочь. Вижу в этом деле роль, которую, например, не делают СМИ.
– Как Вы находите героев для своих фильмов?
– На самом деле, всё происходит случайно. Например, я слышу о какой-то проблеме, и она меня очень сильно трогает, понимаю, что о ней надо рассказать. После этого начинаю искать людей, с которыми могу найти общий язык, у которых подобные проблемы и которые готовы поделиться этим. Следующий этап – мы начинаем снимать наши беседы в любых местах, чтобы герои привыкли к камере, возникло доверие между нами. Сейчас я работаю над другим фильмом, в котором хочу поднять вопрос оттока 80% врачей из Египта вследствие регресса нашей экономики и в поисках лучшей жизни. От этого страдает сектор медицины, люди простые страдают, но традиционные СМИ не поднимают эту проблему. Уже восемь месяцев я занимаюсь этой темой. За это время встретилась с большим количество народу, которые, возможно, и не будут участвовать в фильме, но помогли узнать о проблеме больше.
«В Казани люди развиваются, но также пытаются сохранить свою идентичность, как и в родном Египте»
– В последнее время очень активно снимаются фильмы, посвящённые положению женщин в мусульманских странах? С чем это связано?
– Наша цивилизация очень древняя и женщина всегда занимала главенствующие роли вместе с мужчинами. Раньше египетские женщины были очень свободные, занимали места в правительстве. Первая женщина-химик, получившая нобелевскую премию, – египтянка. Первая женщина, которая села за управление самолётом, – тоже египтянка. Мы на самом деле являемся передовыми во всем арабском регионе: у нас высокий уровень образования и очень сильно развита культура, много женщин изначально участвовали и в науке, делали открытия. Но в 70-90-ых годах появилось другое течение, начали давить на женщину с религиозной точки зрения. Для нас это было непривычно, потому египетские женщины всегда были свободолюбивы, независимы, всегда участвовали наравне с мужчинами во всех делах общества и государства. Для нас это было таким сильным регрессом, откатом назад. Я как раз представляю то поколение, которое сейчас пытается вернуться к своему исконному мышлению, понимаю нашей религии, которое было у нас изначально: что женщина никакое незабитое существо, что она имеет право участвовать во всех сферах жизни. Сейчас мы поднимаем эти проблемы, потому что мы хотим вернуться обратно в это относительно свободное общество, где открыто выражали свои мысли, везде участвовали. Сейчас эти проблемы выставляют вперёд, потому что мы хотим отойти от этого 20-летнего религиозного прессинга, вернуться к той культуре, к тому понимаю религии, которое было у нас изначально, к которому мы привыкли. Сейчас много и женщин, и мужчин об этой проблеме говорят. Шаг за шагом, несмотря на трудности, потому что люди уже привыкли к новому мышлению, пытаемся вернуться к тому, с чего начали, как жили большую часть нашего времени.
– Почему для участия в «Алтын минбаре» Вы выбрали именно такую тематику?
– Это мой первый полнометражный документальный фильм. Ознакомившись с принципами Казанского кинофестиваля, с девизом, я поняла, что картина «Мы могли бы исчезнуть» подходит как нельзя лучше. Я здесь, в Казани, уже несколько дней и вижу, что здесь общество развивается движется вперёд, но при этом люди также пытаются сохранить свою идентичность. Как и героини моего фильма: девушки развиваются, но пытаются сохранить свою египетскую идентичность. Я увидела много общего между моим фильмом и принципами и девизом фестиваля.
Счастлива, что мой фильм взяли сразу в конкурсную программу. Я, будучи египтянкой, смотрю на свою работу изнутри. Мне было интересно, как режиссёру, узнать, как люди других культур и национальностей воспримут этот фильм. Люди сопереживали проблеме, они её поняли. Это ещё раз доказывает, что между нашими культурами очень много общего.
– Как Вы решились снять и показать такой дискуссионный фильм?
– Сюжет документального фильма – проливание света на существующую в обществе проблему. Я осмелилась снять этот фильм, потому что считаю, что моя роль – показать, что проблема существует, найти какой-то путь для её решения. Ведь с этим сталкиваются не только женщины в нашем обществе, но и по всему миру. Я пыталась показать, как социальные изменения влияют на личность, сбивают с истинного пути; показать, как девушки сопротивляются изменениями, как внутренне осмысливают происходящее, какие решения принимают, чтобы как можно больше людей узнали, задумались, изменили свою точку зрения, чтобы человек остановился, задумался, чтобы что-то поменялось в его жизни.
Моя задача – показать переход от детства главных героинь в отрочество. Все девушки – из очень маленьких деревень, где мышление сильно отличается от городского, и я хотела этим фильмом продемонстрировать, как они меняли своё мнение, противостояли мнению своих родителей и родственников, как сопротивлялись тому, что происходило в их семьях и как шли навстречу своей мечте. Они приехали в Египет, поступили учиться, получили должность. В Каире происходили большие политические изменения, страна сильно изменилась после революции 2011 года, что наложило свой отпечаток на людей и общество в целом. Весь фильм – как эти мысли, движения влияли на сознание людей, которые из деревень переезжали в большие города, существующий диссонанс между тем, что говорили в семьях, и тем, что увидели в большом городе. Как справляются, идут к своей цели.
– Видели ли итоговую работу сами девушки? Как отреагировали они, их семьи?
– Девочки согласились обсуждать очень деликатные вещи, которые затрагивают нашу частную жизнь, которые непринято обсуждать громким голосом. Фильм снимали в достаточно сложных условиях. У нас в целом снимать самостоятельно фильмы довольно сложно, поскольку необходимо получить разрешение снимать в общественных местах.
Корреспондент ИА IslamNews с режиссёром Манар Эль-ЗохериВсе, что здесь показано, мы согласовали, девушки знали, что фильм будут показывать на фестивале. Эту часть их мыслей и опыта они согласились передать. Конечно, всё было обговорено и с родителями, мы опустили ненужные подробности, которые могли навредить. Было сложно договориться на начальном этапе, что конкретно обсуждать.
Девочки видели фильм, сильно обрадовались полученному. Марьям ей этот фильм помог, была в отношениях с молодым человеком, он через этот фильм понял все её чувства, какой внутренний конфликт она испытывала, что позволило им больше сблизиться. Был небольшой показ в Египте, где были девочки, которые потом мне сказали, что показала я всё, о чём они молчали, что они обнаружили, что тех, кто сталкивается с такими проблемами, много. Другая моя героиня на момент съёмок болела, думала, что умрёт, поэтому снималась, чтобы оставить о себе. Сейчас с ней всё хорошо. Девушки и их семьи поблагодарили, что некоторые подробности опустила в итоговом варианте фильме. Этот опыт им очень сильно помог.
– Состоялась ли премьера картины «Мы могли бы исчезнуть» в Египте?
– Я пока ещё не осмелилась показать фильм в Египте ввиду всех этих существующих сложностей с восприятием. Фильм участвовал в 15 международных фестивалях, только в Марокко его показали в 8 различных номинациях. Я боюсь показывать в Египте и из-за политических причин, поскольку мои героини говорят о политике. Наверно, через несколько лет, возможно, осмелюсь показать в Египте. Сейчас определённые проблемы и на политическом, и на культурном уровне не дают это сделать. Думаю, наша публика ещё не готова это смотреть.
Информационное агенство IslamNews.Ru
Войти с помощью: