Скрытые стороны напряжённости между Афганистаном и Пакистаном

Пока исламский мир — да и весь мир в целом — с тревогой следит за происходящими резни в Газе и затаивает дыхание в надежде на прекращение этой израильской бойни, на горизонте замаячили признаки новой войны — между Афганистаном и Пакистаном.

В то время, когда миру следовало бы проявлять максимальную бдительность, чтобы никакие новые события не заслонили трагедию Газы и связанные с ней гуманитарные и политические вопросы, возможное столкновение между двумя братскими мусульманскими странами приобретает особое значение.

Эти события становятся ещё более значимыми, если вспомнить недавние заявления президента США Дональда Трампа, назвавшего вывод американцев с базы Баграм «ошибкой» и заявившего о намерении вернуться. На это министр внутренних дел Исламского Эмирата Сираджуддин Хаккани ответил: «Если они готовы к новой войне, которая продлится ещё двадцать лет, пусть приходят и попробуют».

Вскоре после этих заявлений и вспыхнуло напряжение между Афганистаном и Пакистаном, что вновь напоминает о хрупкости баланса в исламском мире и его уязвимости перед манипуляциями.

Однако, по милости Аллаха, кризис не перерос в войну: дипломатические усилия быстро увенчались успехом — было достигнуто соглашение в Дохе при посредничестве Катара и Турции. Документ подписал глава турецкой разведки Ибрагим Калын по прямому поручению президента Турции.

Картина церемонии подписания внушала надежду и гордость — она вновь подчеркнула вес и авторитет Турции в разрешении кризисов, наравне с Катаром. Этот авторитет основан не только на политической мудрости, но и на способности внушать доверие всем сторонам — благодаря высокой репутации Турции как в исламском, так и в международном сообществе.

Сообщается, что технические детали соглашения будут обсуждены позже в Стамбуле с участием тех же сторон, чтобы закрепить достигнутые договорённости.

Стоит напомнить, что в мае прошлого года едва не вспыхнуло столкновение между Пакистаном и Индией, но кризис был быстро урегулирован — и в этом тоже сыграла роль Турция. Однако то урегулирование было частичным и, скорее всего, временным: ведь конфликт между Индией и Пакистаном коренится в самой основе их государственности и выходит далеко за пределы их границ.

А в нынешнем афгано-пакистанском напряжении чётко видны тени других государств — Индии, США и сионистского образования, выступающих скрытыми, но готовыми к вмешательству участниками, что вызывает серьёзную тревогу.

На самом деле между Афганистаном и Пакистаном не должно быть поводов для конфликта: их объединяют общие ценности, интересы и возможности, которые многократно перевешивают любые причины для раздора. Всё это подталкивает к тесному сотрудничеству, способному принести огромные выгоды обеим странам.

Когда события начали развиваться 9 октября, министр иностранных дел Афганистана Амир Хан Муттаки находился с визитом в Индии для укрепления двусторонних отношений. Это породило мнение, будто Афганистан посылает Пакистану сигнал через сближение с Индией.

Но был ли это просто намёк — или начало реальных отношений? Следует отметить, что с момента прихода к власти правительство талибов проводит многовекторную и мирную дипломатию, стремясь к возрождению страны и выходу из международной изоляции.

Пока большинство стран — даже соседних — воздерживаются от признания нового правительства, Россия первой установила с ним отношения, которые постепенно укрепляются. Индия во время этого визита также заявила о намерении повысить уровень отношений до дипломатического представительства, что фактически означает признание правительства талибов.

Важно подчеркнуть: движение «Талибан» не ищет признания ценой отношений с другими, тем более мусульманскими странами. Наоборот, жизненно важно, чтобы мусульманские государства как можно скорее нормализовали отношения с Афганистаном — в собственных интересах и чтобы не толкать талибов к ошибочным дипломатическим шагам.

Из общения с афганскими официальными лицами у меня сложилось твёрдое впечатление об их искреннем стремлении расширять политические и экономические связи прежде всего с мусульманскими странами, особенно с Турцией. Если Турция или другие исламские государства замедляют налаживание этих связей, они теряют моральное право критиковать талибов за поиск партнёров в других регионах.

Что касается конфликта с Пакистаном, то его суть — в движении «Талибан Пакистана» (TTP) и его связи с Афганистаном. Это движение возникло в 2007 году в племенных районах северо-запада Пакистана, особенно в Южном Вазиристане, под руководством Байту́ллы Мехсуда — одного из вождей пуштунского племени Мехсуд. Он сражался на стороне афганских талибов против американской оккупации в 2001 году и был убит в результате американского удара в 2013 году. Его сменили Хакимулла Мехсуд, а затем мулла Фазлулла.

Связь между афганскими и пакистанскими талибами объясняется их общими корнями в диобандийской школе и пуштунским большинством в обеих структурах (при этом афганский «Талибан» нельзя считать исключительно пуштунским — в его руководстве представлены и другие этнические группы, примерно в соответствии с их демографическим весом).

Граница между Афганистаном и Пакистаном делит народы и племена, объединённые происхождением, языком и культурой — пуштунов, белуджей и других. Она была проведена британцами в колониальную эпоху, поэтому на карте она существует, но в реальности разделить эти сообщества невозможно. В годы советской и американской оккупаций эти территории фактически представляли собой единую социально-культурную зону.

Во время войны пакистанские талибы сражались плечом к плечу с афганскими, учившимися в тех же медресе, говорящими на одном языке и разделяющими одни и те же ценности. Но после войны Исламский Эмират занял ясную позицию: не позволять использовать свою территорию против какой-либо другой страны. Он сосредоточился на внутреннем строительстве и национальном примирении, вплоть до объявления всеобщей амнистии — шага, ставшего поворотным моментом в истории Эмирата.

В то время как «Талибан Пакистана» ведёт вооружённую борьбу против правительства в Исламабаде, обвиняя его в «предательстве» из-за сотрудничества с США, оправдывая этим свои нападения.

Пакистан, со своей стороны, обвиняет афганских талибов в попустительстве деятельности TTP на афганской территории, но Исламский Эмират эти обвинения отвергает.

Суть конфликта понятна — и он не относится к числу тех, что невозможно урегулировать через посредников, особенно если посредники обладают духовным и братским авторитетом, как Турция и Катар.

Исламская умма сегодня нуждается как никогда в единстве и укреплении солидарности перед лицом общих вызовов. И раз обе страны определяют себя как исламские, им не пристало быть неспособными урегулировать разногласия, какими бы сложными они ни были.

Быть может, в этом кризисе скрыта возможность обратить зло во благо — если только стороны осознают серьёзность общих проблем и направят энергию на их решение с искренностью и мудростью.

Йасин Актай, турецкий политолог и писатель