История пророка Исмаила вновь воплощается в Газе

Приближается праздник Курбан-байрам (Ид аль-Адха), и в разных уголках мира организуются кампании по жертвоприношению и отправке помощи нуждающимся. Я зашёл на сайт одной из таких благотворительных организаций с намерением пожертвовать жертвенное животное для сектора Газа. Как и я, тысячи людей сделали то же самое.

Но нас всех остановило одно сообщение: «К сожалению, невозможно провести жертвоприношения внутри Газы. Мы производим забой, консервируем мясо и изо всех сил пытаемся доставить его туда».

Эта фраза стала настоящим ударом в сердце. Представьте: мы не только бессильны остановить войну, не можем добиться перемирия, но даже не в состоянии доставить гуманитарную помощь.

В Газе уже не стоит вопрос о жертвоприношении — дети не могут найти молока, хлеба… Как можно тогда говорить о мясе жертвенных животных?

Турецкий врач, недавно вернувшийся из Газы, сказал: «Я не видел ни одного животного на улицах — и это меня поразило».

Бродячие животные погибли под обстрелами. А скот — коровы, овцы, козы — полностью съеден. Ничего не осталось.

В Газе будто бы вновь оживает история пророка Исмаила (мир ему): люди жертвуют своими детьми.

Эта мысль не покидала меня в этот праздник: «В Газе приносят в жертву детей…»

Несколько дней назад меня спросили в прямом эфире, что я думаю об израильской атаке на центр распределения гуманитарной помощи. Я задумался: что можно сказать? Я понял, что все слова уже сказаны.

Геополитические анализы больше ничего не значат. Объяснения дипломатических усилий — бесполезны.

Мы поняли: сколько бы мы ни говорили об ужасающих преступлениях и жестокости Израиля — это не останавливает войну.

Нам всем стало ясно: ООН — беспомощна. И никто больше не сомневается, что резня осуществляется американским оружием, под прикрытием армии США.

Каждый мусульманин на улице знает: исламские страны бессильны, не способны объединиться, не могут защитить своих братьев. Даже Европа теперь признаёт, что ничего не делает, наблюдая за этими преступлениями против человечности.

Что нам осталось сказать? Какие слова мы ещё не произнесли?

Похоже, мы исчерпали их все. Нам нечего больше сказать. Возможно, именно поэтому мы больше не можем смотреть новости из Газы. Мы стыдимся. Мы стали как страусы, прячущие голову в песок. Мы отворачиваемся от Газы, чтобы не видеть её. Занимаемся другими делами, говорим о чём угодно, только не о ней.

Я знаю — это от бессилия. Из-за этого бессилия мы не можем смотреть на смерть детей…

Но одна фотография, одно короткое видео, один символ Палестины — и вся та реальность, от которой мы бежали, возвращается к нам: «В Газе приносят в жертву детей…».

Наша совесть не даёт нам покоя. Чувство несправедливости не даёт нам спать. Бессилие душит наши горла, сковывает нас. Ты не можешь обнять своего ребёнка, не можешь смотреть в глаза родителям, не можешь спокойно сидеть у себя дома…

Газа потрясла наши души, разбудила нас, вернула нас к самим себе.

Все наши человеческие чувства, восставшие против несправедливости, больше не успокаиваются и не дают нам покоя. Как бы мы ни пытались убежать — эти чувства и ценности вновь возвращают нас к себе.

Газа воскресила нашу человечность, заострила наш бунт, обновила нашу веру и разожгла наш гнев.

Теперь этот поток гнева ищет выход. Придёт день, когда он прорвётся — и сотрёт с лица земли блокаду, оккупацию и оковы всех угнетателей.

Я не знаю, увидим ли мы этот день, но я верю, что буря свободы однажды разразится — в Европе, в Америке, на Ближнем Востоке, в Азии…

Восстание совести заявит о себе повсюду — перед лицом несправедливости. В этом я абсолютно уверен.

И те угнетатели, что испачкали свои лбы кровью детей Газы, не найдут ни единой ветки, за которую смогут уцепиться перед этой бурей совести.

Камал Озтюрк, турецкий писатель и журналист