«Питерский суфий»: как Альфат Макашев принёс восточные единоборства в СССР

В истории российских боевых искусств есть имена, ставшие легендой. Одно из них — Альфат Махмутович Макашев (1943-2017), человек, которого по праву называют отцом советского каратэ и родоначальником ленинградской школы восточных единоборств.

Родившийся в военном 1943 году в Татарской АССР селе Тураево, куда его родители эвакуировались из блокадного Ленинграда, Альфат Макашев вернулся в город на Неве, где начался его уникальный путь в боевых искусствах. Как вспоминает его соратник Владимир Шустов, один из первых энтузиастов каратэ в СССР: «Всё началось с Альфата в 1968 году. Мы работали вместе в Институте физиологии, и он рассказал мне о каратэ — тогда это было что-то совершенно неизведанное. Первые уроки ему дал бывший военный атташе в Японии, а дальше мы изучали приёмы по книгам, тренировались в холодных залах, но именно Альфат зажёг эту искру».

Ленинград конца 1960-х стал колыбелью советского каратэ благодаря Макашеву и его единомышленникам. «Мы организовали первую группу из 5-7 человек, тренировались где придётся — в уголках залов, на стадионах, даже зимой босиком по снегу», — рассказывает Шустов. Именно эта аскетичная, почти монашеская преданность делу заложила основы уникальной ленинградской школы, где техническое мастерство всегда сочеталось с философским осмыслением боевых искусств.

К 1970-м годам движение, начатое Макашевым, приобрело невероятный размах. «Группы Альфата множились, появились ученики Ковязина, Галицына, мои группы. Мы провели первые соревнования с эстонцами», — вспоминает Шустов. Но именно ленинградская школа, выросшая из кружка энтузиастов, сохранила особый дух — не спортивной дисциплины, а именно искусства.

Ученик Макашева Владимир Савицкий так характеризует своего учителя: «Альфат Махмутович был питерским суфием — как те дервиши, что ходили по деревням, неся знания. Он первым понял: боевые искусства — не про грубую силу, а про духовное развитие. Высшая победа — когда поединок не состоялся».

Макашев не остановился на каратэ. Он стал первым в Ленинграде мастером айкидо (3 дан Ёсинкан, 2 дан Айкикай), изучал китайские стили, индийские практики. «Он перебрал десятки стилей, но никогда не отрекался от старого в угоду новому. Каратэ, айкидо, тайцзи — для него это были грани одного целого», — отмечает Савицкий.

На татами

Особенностью ленинградской школы стало соединение боевых практик с глубоким изучением восточной культуры. Макашев, будучи президентом клуба «Сутэми» и почетным профессором Академии Боевых Искусств, вводил в обучение чайные церемонии, каллиграфию, изучение восточных языков. Как вспоминает Сергей Киселёв, президент Всестилевой Федерации Айкидо России: «Он мог часами заваривать чай по особым ритуалам, шутя, что это „напиток падишахов“. В его руках даже простой чай становился искусством — как и любое движение в боевых практиках».

Сегодня, когда восточные единоборства в России стали массовым явлением, особенно ценен вклад Макашева и созданной им ленинградской школы. «Он не стал чемпионом, но воспитал чемпионов. Его ученики разнесли по стране особый подход — где сила уступает место мудрости, а техника — философии», — подчёркивает Савицкий.

Альфат Макашев навсегда останется в истории как человек, открывший для СССР мир восточных единоборств. Но главное — он создал уникальную традицию ленинградской школы, где боевое искусство было не просто спортом, а путем самопознания. Как говорил сам Мастер: «Посмотри вокруг — мир гораздо шире, чем кажется… Я всего не знаю, но мне кажется, что там очень интересно». Эти слова лучше всего отражают его жизненный путь — путь человека, который никогда не переставал учиться и учить.